Уголовная политика как средство защиты коррумпированного и разложившегося правящегося класса: одни воруют, другие имитируют деятельность по борьбе с воровством, коррупционеры борются с коррупционерами, типа борьба нанайских мальчиков, без победителей и побежденных, к взаимному удовлетворению. 

Вот и сказочке пипец

Червь: Знаете, Крабби, последние события заставляют заключить, что борьба с коррупцией и другими беловоротничковыми преступлениями завершена. Некто решил, что эта борьба создает угрозу предпринимательству и пора окончательно ее прекратить.
Крабби: Ну-ну. Зачем так сгущать. Наоборот, по мере построения демократического государства в России борьба с коррупцией обостряется.
Д.А. Медведев (президент России) уже дважды за неделю подчеркнул, что правоохранительным органам надо «именно работать, а не пиариться» http://news.rambler.ru/8927238/ .
Выступление на совещание правоохранительных органов.
Я уже внес эти замечательные слова во вступление в своем автореферате.
Принимаются новые замечательные законы по укреплению правоохранительной системы и совершенствованию уголовного законодательства.
Червь (озираясь по сторонам): Ты так думаешь?
А я что-то засомневался, отвечает ли интересам дорогих россиян развитие уголовной политики.
Вот смотри. Пример первый.
22 февраля Госдума приняла во втором, основном чтении президентские поправки в УК РФ, направленные на так называемую либерализацию Уголовного кодекса. Депутаты Госдумы преподнесли «подарок» российскому бизнесу, приняв во втором чтении президентский законопроект, смягчающий наказание по «экономическим» статьям Уголовного кодекса и отменяющие нижние пороги по ряду статей УК. Из 26 поступивших к законопроекту поправок депутаты после бурной дискуссии приняли 10, а все предложения оппозиции были отклонены в процессе жаркого спора докладчика из ЕР и его оппонента из СР.
Главный «проводник» президентского законопроекта от профильного думского комитета, Владимир Груздев, сразу же пояснил залу, что речь на самом деле не идет о «либерализации», просто по ряду статей «судьям дается возможность принимать более квалифицированное решение индивидуально». Однако противников проекта эта ремарка в заблуждение не ввела. Практически все авторы непринятых поправок потребовали вынести свое творчество на отдельное обсуждение и голосование.
При доработке проекта ко второму чтению группа депутатов-единороссов во главе с Владимиром Груздевым попыталась по максимуму смягчить наказание за некоторые, наиболее распространенные экономические преступления. К примеру, они предложили отменить тюремное наказание за незаконное предпринимательство (ч.1-2 ст. 171 УК РФ), мошенничество (ч.2 ст. 159 УК РФ), а также причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ч.1-2 ст. 165 УК РФ). Наряду с этим рядом поправок предусматривалась отмена нижних порогов тюремного наказания и сокращение максимально возможного срока лишения свободы до 5 лет за мошенничество с использованием служебного положения или в крупном размере, а также присвоение и растрату имущества.
Однако, эти «либеральные» потуги не встретили поддержки со стороны ГПУ администрации президента. А точнее отдельных представителей этой структуры, транслирующих интересы силовых ведомств, поддержанных в свою очередь Правительством РФ. При этом наибольшие претензии у представителей этой структуры возникли, по неофициальной информации, к предложениям депутатов-единороссов Владимира Груздева и Андрея Назарова. Все дело в том, что эти парламентарии решили существенно дополнить список «либерализуемых» статей Уголовного кодекса, включив в него наиболее распространенные экономические преступления. К примеру, они предложили отменить тюремное наказание за незаконное предпринимательство (ч.1-2 ст. 171 УК РФ), мошенничество (ч.2 ст. 159 УК РФ), а также причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ч.1-2 ст. 165 УК РФ). Наряду с этим рядом поправок предусматривалась отмена нижних порогов тюремного наказания и сокращение максимально возможного срока лишения свободы до 5 лет за мошенничество с использованием служебного положения или в крупном размере, а также присвоение и растрату имущества. Вокруг президентской инициативы закрутилась необычная интрига. И в нее, судя по всему, оказались втянутыми как минимум две части президентской администрации, одна из которых, транслирует мнение силовых структур, выступающих против либерализации уголовного наказания в таком виде. Причем, по неофициальной информации, эту часть президентской администрации поддерживают и в Белом доме. Ведь известно, что Владимир Путин к «гуманизации» уголовных наказаний за экономические преступления относится как минимум со значительной долей скептицизма.
В результате ни одна из этих инициатив не вошла в окончательный вариант таблицы поправок, одобренных профильным комитетом. Однако сам Владимир Груздев объяснил «Росбалту» отзыв своих поправок «решением не выходить за пределы концепции законопроекта, принятого в первом чтении». «Это совершенно нормальная позиция, и было бы не совсем корректно расширять первоначальную концепцию документа», — сказал депутат.
С другой стороны, на своем месте в таблице остались поправки, возвращающие в УК нижние пределы тюремного наказания за организованный грабеж, вымогательство и разбой. Среди их авторов оказались, в том числе и «эсеры» Елена Мизулина и Михаил Емельянов, которые в ходе заседания палаты попытались с голоса «отбить» и другие свои инициативы, призванные сохранить в УК минимальные сроки за ряд преступлений. «Никаких оснований для либерализации наказания за кражу, организованную группой, фальшивомонетчество, подделку «кредиток» и мошенничество в особо крупном размере нет», — уверяла при этом Мизулина.
Главный «проводник» президентского законопроекта от профильного думского комитета, Владимир Груздев, пояснил, что речь на самом деле не идет о «либерализации», просто по ряду статей «судьям дается возможность принимать более квалифицированное решение индивидуально». Однако противников проекта эта ремарка в заблуждение не ввела. Практически все авторы непринятых поправок потребовали вынести свое творчество на отдельное обсуждение и голосование.
«Справоросс» Михаил Емельянов настаивал на сохранении нижнего предела для умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (хотя эта новелла была в изначальном варианте, присланном из администрации президента, а не добавлена депутатами). Однако, Груздев сообщил, что нижний предел все равно остается, как во всем УК— от 2 месяцев. А дальше пусть суд решает.
Настоящий бой Груздеву предстоял с другой представительницей СР, Еленой Мизулиной. В свое время она была одним из авторов нынешнего УК и сейчас потребовала сохранить для ст.158.4 УК (кража группой, в особо крупном размере) нижний 5-летний порог. «Мы с вами фактически создаем основания для коррупции в судебной системе, — говорила она. — Такое широчайшее судебное усмотрение (от 2 месяцев до 10 лет) порождает желание участников дать взятку судье, подтолкнуть его к тому, чтобы получить как можно более мягкое наказание».
Полемист Груздев не нашел ничего лучше, как в ответ перейти на личности. Напомнив о том, что в примечаниях к УК особо крупным считается ущерб более 2500 рублей, он заявил: «для Мизулиной, получающей зарплату в среднем, 150 тыс. рублей, 5 тыс. может быть, и не значительно. А для пенсионерки, с пенсией 5 тыс. рублей, это— значительный ущерб!» И опять сослался на то, что суд сам свершит правосудие. Тем более, что комитет «пошел навстречу» «эсерам» и сохранил нижние пределы по наиболее тяжким частям статей УК за разбой, грабеж и вымогательство.
Мизулина в долгу не осталась, заявив миллиардеру Груздеву (экс-хозяину сети «Седьмой континент»), что ее «доход в десятки раз меньше», чем получает он. Ее следующая поправка ожидаемо касалась мошенничества в особо крупном размере— Мизулина также заявила, что недопустимо снижать наказание в 30 раз, а именно это происходит с отменой нижнего порога по ст.159.4 УК.
Однако, и здесь Груздев, для которого обсуждение поправок превратилось в личный поединок с Мизулиной, встал на защиту предпринимателей, которых обычно касается именно эта часть данной статьи. «Почему-то коллега Мизулина не предложила исключить ч.3 ст.159, касающейся мошенников, пользующихся служебным положением, — уверял он. — Может быть, вы пытаетесь покрывать таких мошенников, Елена Борисовна?»
Предприниматель Груздев продолжал отстаивать свободы бизнеса, отклонив поправки СР к ст.174 (отмывание преступных доходов) и 174 прим, как ранее к ст.159 УК. Все ссылки Мизулиной на то, что с принятием президентских поправок наказание перестанет быть адекватным преступлению и Уголовный кодекс потеряет свою профилактическую роль, в расчет не принимались. Главным, по словам Груздева, было «сохранить концепцию»: защита бизнеса плюс самостоятельность и ответственность суда.
«Когда мы впервые оступившегося человека сажаем на 5–7 лет, так как УК не позволяет судье далеко уйти от нижнего предела, в кассации эти решения отменяются, — поражал зал прямо-таки соломоновой мудростью Груздев. — А когда он получит 6–8 месяцев лишения свободы, то у него есть реальный шанс вернуться в общество. При сроке в 7 лет наказание не работает: через 1–2 года он адаптируется к обстановке и начинает жить той жизнью».
«В принципе, цель фракции СР в том, чтобы число людей за решеткой увеличилось в 1,5–2 раза!», нанес он финальное туше оппонентке. Растерявшаяся депутат Мизулина в ответ практически обвинила Груздева в…поддержке терроризма!
В стремлении переубедить парламентское большинство «эсерам» не помогли даже ссылки на ранее ратифицированную Россией конвенцию против транснациональной преступности. «Это противоречит положениям конвенции, которая, к примеру, за кражу, организованной группой, предусматривает наказание не менее 4-х лет лишения свободы», — указала Мизулина. Предусмотренная же новым УК «вилка» за ряд общественно опасных преступлений, когда преступник сможет отделаться и двумя месяцами тюрьмы, по мнению парламентария, лишь «создаст основания для коррупции в судебной системе». «Такая «вилка» подталкивает к даче взятки, чтобы получить менее тяжкое наказание», — заявила Мизулина.
«Когда преступник оказывается перед перспективой получить срок от двух месяцев до восьми лет, судья может творить все, что угодно, а, учитывая коррупционную составляющую и судебный произвол, новый закон может иметь крайне неблагоприятные последствия», — выразил убеждение в беседе с «Росбалтом» и Михаил Емельянов. При этом, прежде всего, по его словам, либеральные поправки, по сути, не учитывают интересы жертв преступлений. «Это нонсенс — шанс получить два месяца тюрьмы за нанесение тяжких телесных повреждений и принудительное изъятие человеческих органов», — возмутился депутат.
Впрочем, этим аргументам, судя по всему, вняли лишь 63 народных избранника в то время как остальные 320 высказались в поддержку президентского законопроекта.
Отклонены были и предложения «эсеров» сохранить нижний предел по сбыту краденного имущества, добытого с использованием служебного положения, а также за фальшивомонетничество и сбыт поддельных кредитных и расчетных карт. Такая же судьба ждала и попытку сохранить минимум в три года за культивирование мака и конопли.
Как пояснил после заседания GZT.RU Владимир Груздев, он в целом удовлетворен прошедшим обсуждением. А горячность Елены Мизулиной «была ожидаемой, ведь сейчас— предвыборный год и все эти выступления рассчитаны на эмоциональную реакцию избирателя, однако, к юридической практике имеют мало отношения».
В общем, думайте сами, решайте сами, чьи интересы выражает партия Единая Россия и образованное ею парламентское большинство.
Замечу еще, что пожалуй впервые в Госдуме были такого рода острые дебаты, а еще более бурной была закулисная борьба.
В ходе обсуждения на уровне профильного комитета на имя главы думского комитета по безопасности Владимира Васильева поступило письмо с новой порцией «консервативных» возражений в адрес законопроекта со стороны Общественной палаты. В этом письме «общественники» открытым текстом указали, что принятие президентского законопроекта, по сути, отвечает интересам преступников, а не жертв их страшных деяний, а также потребовали проверить его на «антикоррупционность». «Учитывая количество обращений в правоохранительные органы — 23 млн, — в число жертв либеральной уголовной политики попадут миллионы российских граждан и иностранцы. Поэтому представляется, что целью законопроекта должно быть не искусственное сокращение тюремного населения, а сокращение числа жертв преступлений», — говорится в письме, авторство которого на Охотном ряду приписывают лидеру движения «Сопротивление» Ольге Костиной, которую считают близкой к окружению первого замглавы администрации президента Владислава Суркова. В своем письме «общественники» также указали, что отмена минимального уголовного наказания за ряд преступлений таит в себе опасность судейского произвола и является «мощным коррупциогенным фактором».
Примечательно, что конфликт вокруг доработки президентского законопроекта перекинулся и на дискуссионные площадки «Единой России». При этом позицию Общественной палаты разделили не только в Социально-консервативном клубе партии. «Консерватизм» в решении проблемы продемонстрировал, в том числе, и известный своими либеральными взглядами единоросс Владимир Плигин. На одном из недавних заседаний «Клуба 4 ноября» он вступил в открытую дискуссию по законопроекту со сторонником гуманного отношения к экономическим преступникам единороссом Андреем Макаровым. «Несомненно, что Андрей Макаров, работая, без всяких шуток, в том числе в сложнейших условиях и, как принято говорить, ночью, написал проекты нескольких уникальных совершенно документов, которые, нужно было сказать одновременно, а в одном из документов его соавтором был председатель Государственной думы Борис Грызлов, эти документы стали реальностью экономической политики, уголовно-правовой политики и тому подобное. И есть некоторые проблемы, которые возникают в связи с работой с этими документами», — заявил, в частности, Владимир Плигин, как бы случайно после этого перейдя к нынешним попыткам «либерализации уголовной политики в экономической сфере».
Что мешало устраивать единороссам подобные бурные дискуссии по этому законопроекту еще до вынесения его на рассмотрение Госдумы в первом чтении, можно только догадываться.
Крабби: Вот, видишь, наш парламент стал местом для дискуссий.
Это признак демократии. ЕР совершенствует методы своей работы.
Может к третьему чтению, еще доработают законопроект.
Червь (неумолимо): Это вряд ли.
Второй пример.
Как тебе предлагаемое решение бороться со взяточничеством штрафами?
Возьмем, часть пятую статьи 290 УК (проекта)
5. Деяния, предусмотренные частями первой - третьей настоящей статьи, если они совершены:
а) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
б) с вымогательством взятки;
в) в крупном размере, -
наказываются штрафом в размере от семидесятикратной до девяностократной суммы взятки либо лишением свободы…
6. Деяния, предусмотренные частями первой - четвертой настоящей статьи, совершенные в особо крупном размере, - наказываются штрафом в размере от восьмидесятикратной до стократной суммы взятки с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет либо лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет со штрафом в размере семидесятикратной суммы взятки.
Крабби: А что нормальная идея. Мне и Архиназаврусу нравится.
Теперь взяточникам придется расплачиваться - в самом прямом смысле слова. При этом принцип "вор должен сидеть в тюрьме" если и будет распространяться на взяточников, то - с большими оговорками. Основным наказанием мздоимцам должен стать штраф.
Короче, заплатил «отступного» и катись на все четыре стороны.

Попался взяточник, по-быстрому заплатил штраф и далее продолжай государственную службу на благо России.
Так что вряд ли новые веяния в области уголовного законодательства можно назвать мягкостью. Скорее это здоровый прагматизм.
Как сказала, комментируя законопроект, помощник президента, начальник государственно-правового управления президента РФ Лариса Брычева, сейчас целью уголовных репрессий является главным образом лишение свободы, при этом полученные незаконным путем деньги далеко не всегда отбирали и не особенно разыскивали.
- Такая ситуация не очень пугает коррупционеров и вряд ли позволяет достичь реальных целей, - сказала она.
Червь: Вы что думаете, что такие методы действительно испугает взяточников? Напугаешь козла капустой.
Только конфискация имущества, лишение гражданских прав и реальное лишение свободы.
А все остальное – ИБД.
Как тут не посочувствовать руководителю Следственного комитета РФ А. Бастрыкину: «Сегодня можно конфисковать, образно говоря, лишь то, с чем жулик попался. А другое наворованное – нельзя. Поэтому из ста случаев конфискация применяется лишь в десяти»1. Только А.И. Бастрыкин, на мой взгляд, излишне оптимистичен. Сегодня создана надежная правовая защита для незаконно обогатившихся лиц, а надо бы наоборот – защищать честных.
Крабби: Это только некоторые горячие головы могут такое говорить.
Конституцию мы не позволим топтать, как выразился недавно А. Некрасов по поводу наглого наезда на своего коллегу зампрокурора Московской области. Я имею в виду недавний сюжет о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, т.е. СКР и ГП. По поводу крышевания игорного бизнеса.
Архиназаврус по этому поводу с удовлетворением заметил, что разделение ведомств дает положительный эффект – принципиальность в решении подобных вопросов возрастает. На пользу обществу, на пользу стране.
Червь: Ну, все ясно с тобой.
Нельзя не подметить согласованность модернизации уголовно-процессуального и уголовного законодательства. Все как по Марксу. Уголовный процесс форма жизни уголовного закона.
Одно время мне казалось, что причиной столь прискорбного бессилия нашей юридической мысли, а вслед за тем и законодателя и правоприменителем является просто глупость или плохое воспитание. Но такое «неможно» подумать в отношении ведущих наших ученых. Ведь как только заходит разговор об имущественной ответственности банкиров, умышленно обанкротившихся свои банки, коррупционеров, расхитителей бюджетных средств, наркоторговцев и пр. выгодоприобретателей от преступной деятельности, сразу появляется авторитетный юрист типа М. Барщевского и объявляет, что презумпция невиновности не позволяет ставить вопрос о конфискации их собственности. Значит, скорее надо предполагать это не глупость, а отсутствие желания.
Но после того, как президент России Д.А. Медведев одобрил инициативу Борщевского: преследовать взяточников штрафами, я окончательно утвердился в этом.
Уголовная политика как средство защиты коррумпированного и разложившегося правящегося класса.
Результаты антикоррупционной кампании таковы, что приходится презюмировать продажность несгибаемых борцов за неприкосновенность имущества взяточников, наркодиллеров, казнокрадов. Они имитируют борьбу с коррупцией, не желая перемен. Под красивым лозунгом презумпции невиновности.
Генерал Боков, получая 1 миллион рублей официальных доходов, проживал в особняке стоимостью в несколько десятков миллионов долларов, не считая его содержимого. Естественно, все имущество оформлено на жену и других родственников. Естественно, он будет, прикрываясь презумпцией невиновности, говорить, докажите, что это имущество имеет преступное происхождение. Как показывает судебная практика, это недоказуемо. Все наше право идет в пользу коррумпированной, прогнившей верхушки общества.
Вот и Верховный Суд РФ пояснил, что конфискации подлежат лишь деньги и иное имущество, полученное в результате преступления, виновность в совершении которого установлена в предусмотренном законом порядке2. Наркоторговцам применена конфискация в размере 21 тыс. рублей, то есть на сумму, непосредственно заработанную на сделке, которую оперативники изъяли у преступников в момент задержания, и отменено решение о конфискации денежных средств, автомобиля и другого движимого и недвижимого имущества. Судебная коллегия признала, что факт осуществления осужденными денежных переводов в Таджикистан и приобретения легкового автомобиля Ш. за счет денежных средств, полученных в результате совершения ими преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, не установлен, и выводы суда в этой части основаны на предположениях3.
Наша элита не заинтересована в принципиальной борьбе с экономическими преступлениями. Коррупция – это модель не только первоначального накопления капитала, но и его последующего преумножения.
Что характерно, в Китае действует уголовный и уголовно-процессуальный закон советской модели. Судебная реформа у них была, но остановились примерно на уровне советского законодательства 60-70-х годов.
А какой экономический эффект!!!
Вскоре и мы увидим какой эффект произойдет от модернизации нашей уголовной политики. Наверное, будем прирастать в экономике не по 10%, а по 20% в год.
Мышь: Я вот простая русская баба, все слушаю вас, мужиков и вот, что хочу сказать. Болтуны Вы, имитаторы. Не дождешься от вас никакого поступка.
Китайский секрет прост: они проводили экономическую реформу не на фоне развала правоохранительной структуры и ее деятельности. А на основе строго соблюдения одинаковых для всех законов: и предпринимателями и правоохранителями и простыми обывателями.
Вот китайцы – мужчины. И египтяне, кстати, тоже и еще некоторые.
А вы так – фуфло. На выборах опять 70% за ЕР проголосуете.
Так что с 23 февраля я отказываюсь вас поздравлять.
Имитаторы вы.
Неслучайно президент уже дважды повторил мысль об имитации бурной деятельности, которая стала уже привычной для правоохранителей.

На это обратил внимание еще Ю.И. Скуратов, когда был генпрокурором (Известия. 1997. 14 февраля. № 22).
Так и идет. Одни воруют, другие имитируют деятельность по борьбе с воровством.
Коррупционеры борются с коррупционерами, типа борьба нанайских мальчиков, без победителей и побежденных, к взаимному удовлетворению. И словоблудие образца Иудушку Головлева.
Не вижу выхода из этого замкнутого круга.


 

1 Российская газета. 2010. 20 апреля.
2 См.: Российская газета. 2010. 20 апреля.
3 Там же.