Кудрявцев В.Л. Некоторые вопросы становления состязательности и особенности её реализации в контексте деятельности следователя в досудебном производстве России // Вопросы правоведения. 2014. № 2 (24). С. 277-297.

В статье раскрываются некоторые вопросы становления состязательности и осо­бенности её реализации в контексте деятельности следователя в досудебном производстве России. Исследуется сущность деятельности следователя, а также предложения по внесе­нию изменений в УПК РФ с целью преодоления «обвинительного уклона» в деятельности следователя.

Уголовный процесс; досудебное производство; принцип уголовного судопроизвод­ства; принцип состязательности сторон; следователь; обвинительный уклон; всесторон­ность, полнота и объективность; объективная истина.

---

 

 

     Впервые на конституционном уровне норма о состязательности появи­лась 9 декабря 1992 года в связи с изменениями и дополнениями, внесен­ными Законом РФ от 09.12.1992 N 4061-1 в ст. 168 Конституции РСФСР от 12 апреля 1978 года, которая приобрела следующую формулировку: Право­судие в Российской Федерации осуществляется на началах состязательности и равенства сторон перед законом и судом.

     Термин «правосудие» имеет отношение к судебному разбирательству, поэтому с точки зрения ст. 168 Конституции РСФСР правомерно говорить об осуществлении судебного разбирательства на началах состязательности или принципе состязательности.

     Своё отражение эта конституционная новелла нашла в изменениях и дополнениях к УПК РСФСР от 16.07.1993 N 5451-1 в связи с появлением Раздела десятого «Производство в суде присяжных», а именно ст. 429 УПК РСФСР с самим себя говорящим названием «Состязательность в суде при­сяжных», где в ч.1  было указано, что «Предварительное слушание и произ­водство в суде присяжных основывается на принципе состязательности»[1]. 

     Подобное законодательное (конституционное и уголовно-процессуаль­ное) оформление, с одной стороны, стало закономерным итогом дискуссий ещё в советской уголовно-процессуальной науке о состязательности как принципе уголовного процесса[2],  в ходе которой подавляющее большинство учёных высказалось за существование такого принципа и его отнесения только к судебному разбирательству[3], а с другой – происходило, несмотря на то, что существовал ориентир для разви­тия состязательности в России – Концепция су­дебной реформы в РСФСР от 24 октября 1991 года[4], где состяза­тельность ещё и распространялась на досудебное производство.

     В целом Концепция судебной реформы в РСФСР по исследуемой про­блеме предлагала: во-первых,  рассматривать в качестве одного из важней­ших направлений судебной реформы организацию судопроизводства на принципе состязательности/п. 3 О Концепции Судебной реформы в РСФСР/; во-вторых, построить уголовный процесс на началах подлинной состязатель­ности/3) Другие ключевые решения.12.Уголовный процесс. Раздел 4/; в-третьих, всемерно развивать принцип состязательности на досудебных ста­диях процесса и в судебном разбирательстве/3) Другие ключевые решения. 12. Уголовный процесс. Раздел 4/.

     Итак, с точки зрения Концепции судебной реформы: во-первых, судо­производство должно быть построено на принципе состязательности; во-вто­рых, в понятие «судопроизводства» применительно к уголовному входят как досудебные стадии процесса, так и судебное разбирательство.

    Принятая на референдуме 12 декабря 1993 года Конституция Российской Федерации, в ч. 3 ст. 123 уже содержала положение, согласно которому, су­допроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

     Казалось бы, то, что Концепция судебной реформы рассматривает кате­горию «судопроизводство» через досудебное и судебное производство по уголовным делам должно быть вполне достаточно для  того, чтобы данная категория имела тот же смысл, то же содержание и применительно к ч.3 ст. 123 Конституции РФ, но это оказалось далеко не совсем так и в учебниках по уголовному процессу состязательность продолжали провозглашать принци­пом только судебного разбирательства[5]. Совершенно очевидно, что, с одной стороны, это дань традиции, потому что так рассматривали ещё в советской науке, да и действовал на тот период УПК РСФСР с иной концептуальной основой и идеологией, а с другой – то, что в Конституции РФ в ч.3 ст. 123  находится в Главе 7 «Судебная власть» и, значит, относится к судебному разбиратель­ству.

     В целом менять ситуацию с подобным толкованием пришлось Консти­туционному Суду РФ. Он последовательно в ряде своих правовых позиций указывал на то, что принцип состязательности, изложенный в ч.3 ст. 123 Конституции РФ, распространяется и на досудебное производство. Так, в од­ной правовой позиции Конституционный Суда РФ в п. 4 своего постановле­ния от 23 марта 1999 г. N 5-П отметил, что «Субъекты уголовно - процессу­альной деятельности, осуществляющие, в том числе на досудебных стадиях, уголовное преследование, с одной стороны, и защиту от него, с другой, в со­стязательном процессе в конфликтной ситуации должны обращаться за раз­решением спора к независимому суду»[6]. В другой – в абз.2 п. 2 Постановле­ния Конституционного Суда РФ от 20.04.1999 N 7-П заметил, что «При этом состязательность в уголовном судопроизводстве во всяком случае предпола­гает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвине­ния и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе ор­ганами и должностными лицами, а также потерпевшими»[7].

     Наконец, был принят Государственной Думой РФ 22 ноября 2001 года Уго­ловно-процессуальный кодекс Российской Федерации, который введён в целом в дей­ствие с 1 июля 2002 года.

     В УПК РФ находилась ст. 15 «Состязательность сторон», в которой в ч.1 указано, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состяза­тельности сторон. Согласно  п. 56 ч.1 ст. 5 УПК РФ, уголовное судопроиз­водство включает в себя досудебное и судебное производство  по уголовному делу. Из чего делается вывод, что состязательность сторон как принцип дол­жен распространять своё действие как на досудебное, так и судебное произ­водство. Но это, конечно, не означало, что принцип состязательности будет проявляться в досудебном производстве также как и в судебном[8].

     Согласно части 7 раздела 4  Концепции судебной реформы с названием «Организация следственного аппарата», возможны два пути формирования состязательного расследования: либо через создание Следственного комитета как службы обвинительной власти при обеспечении активности защиты в расследовании и судебном разрешении спорных или касающихся ограниче­ния прав личности вопросов, либо посредством учреждения института след­ственных судей в судебном ведомстве при признании за нынешним следст­венным аппаратом функций вспомогательной службы прокуратуры.

     Действующий УПК РФ воспринял первый путь формирования состяза­тельного расследования. Первоначально в нём нашли отражение такие эле­менты формирования состязательного расследования как обеспечение актив­ности защиты в расследовании и судебном разрешении спорных или касаю­щихся ограничения прав личности вопросов. Такой же элемент формирова­ния состязательного расследования как создание Следственного комитета как службы обвинительной власти стал делать первые шаги более шести лет тому назад[9].

     Одной из центральных, ключевых фигур состязательного расследования является следователь, который представляет сторону обвинения и, соответст­венно, осуществляет функцию обвинения.

     В литературе полагают, что законодатель неправильно оп­ределил в УПК РФ функцию следователя, кото­рого безоговорочно отнёс к стороне обвине­ния[10] и это приводит к обвинительному уклону в его деятельности[11].

     Действительно, «на практике некото­рые участники процесса - следова­тели, да и прокуроры, - буквально толкуя данную класси­фикацию (она исхо­дит из трёх сформулированных в ч.2 ст. 15 УПК РФ функций и относит ука­зан­ных субъектов к стороне обвинения – разн. моя В.К.), освобождают себя от объ­ективного исследо­вания обстоятельств дела, полагая, что они не должны, а некоторые даже считают, что они не имеют права собирать дока­зательства, оправдывающие обвиняемых, смягчающих их вину»[12].

     Подобная позиция не основана на действующем законодательстве РФ.

     Так, исходя из предписаний статей 2, 18 и 45 (часть 1) Конституции Российской Федерации и анализа их положений Конституционным Судом РФ, выраженным в одной из его правовой позиции следует, что «государст­венная защита прав и свобод человека и гражданина гарантируется и именно права и свободы человека и гражданина опре­деляют смысл, содержание и применение законов, деятель­ность законодательной и исполнительной вла­сти и обеспечиваются правосу­дием, дознаватель, следователь, прокурор и суд, осуществляя доказывание, обязаны принимать в установленных про­цес­суальных формах все зависящие от них меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления»[13], что находит выраже­ние, в частности, в ст. ст. 6, 7, 14, 73, 85, 86  УПК РФ.

     Для следователя вышеизложенное означает, что с точки зрения указан­ных положений Конституции РФ, УПК РФ и правовой позиции Конституци­онного Суда РФ, он как субъект стороны обвинения, выполняющий функцию обвинения, обязан принимать в установленных про­цес­суальных формах все зависящие от него меры к тому, чтобы были получены доказательства, под­тверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении ин­криминируемого ему преступления.

     Но из этого не следует, как считают некоторые авторы, что «… в ста­дии предварительного расследования следователь, дозна­ватель, собирая до­каза­тельства обвинительные, выступают на стороне обвинения, а со­бирая до­каза­тельства оправдательные или смягчающие вину, выступают на стороне за­щиты»[14] или следователь, дознаватель «выполняя обязанности по расследова­нию дела, осуществляют не только функцию обвинения, но и функцию за­щиты, собирая доказательства, в том числе оправдывающие лицо или смяг­чающие его ответственность»[15].

     Этого нет и не может быть потому, что «выполнение функции обвине­ния порождает обязанность обосновывать обви­нение в соответствии с уста­новленными обстоятельствами. Поэтому, когда следователь в соответ­ствии с обстоятельствами, установленными после привлечения лица в качестве об­виняемого, из­меняет обвинение в благоприятную для обвиняемого сторону, то он не выполняет при этом проти­воположную по своей направленности функцию защиты, а выполняет ту же самую функцию об­винения, которая должна осуществляться в соответствии с реально существующими фактами.  Опровергаются (оспариваются) только чужие выводы, а не собственные. Именно поэтому совме­щение в одном лице функции обвинения и защиты понимается как явление, противоречащее всем законам психологии. По от­ношению же к собственным выводам можно говорить лишь об их из­менении, уточнении или отказе от них, что, естественно, не может пониматься как яв­ление, проти­воречащее психологическим закономерностям, особенно если иметь в виду этап деятельности, ха­рактеризующейся незавершённостью вы­водов»[16].

     В том, что следователь, с одной стороны, осуществляет функцию обви­нения, а с другой – его деятельность направлена на установление фактиче­ских обстоятельств дела, т.е. не только установление виновности, но и неви­новности лица,  нет никакой изначальной противоречивости закона, на что указывают в литературе[17], поскольку как следует из правовой позиции Консти­туционного Суда РФ от 29 июня 2004 года № 13-П, «обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения»[18].

     И в этом нет ничего странного, ведь как верно отмечал М.С. Строго­вича,  тот же следова­тель, выполняя обвинительную функцию, т.е. привлекая к уго­ловной ответственности и изобличая обвиняемого, в то же время защи­щает права и законные интересы обвиняемого. Следователь не только пред­ставляет обвиняемому и его защитнику возможности для защиты, но и обя­зан исследо­вать все обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняе­мого, собирать и проверять все до­казательства, оправдывающие обвиняемого или смягчающие его ответственность. При этом пол­ная уверенность в винов­но­сти обвиняемого может быть достигнута следователем лишь тогда, ко­гда по делу исчерпаны все средства защиты обвиняемого; уличающие обвиняе­мого обстоятель­ства полу­чают полную силу лишь тогда, когда все оправды­ваю­щие обвиняемого обстоя­тельства были опровергнуты или оказались не спо­собными поколебать обвине­ние. Пока же оправдываю­щие обвиняемого об­стоятельства остаются невыясне­ными, продолжают оставаться спорными об­стоятельства, уличающие обвиняе­мого[19].

     Здесь для следователя действует принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ), который «нацеливает органы госу­дарства на объективное, беспристрастное установление обстоятельств, под­лежащих доказыванию по уголовному делу»[20], а  его нарушение по­рождает обвинительный уклон и, соответственно, приводит к  ненад­лежащему вы­полнению следователем возложенной на него функцию обвинения и то, что она действительно ему предписывает делать для изобличения подозревае­мого, об­виняемого в со­вершении преступления.

     На основании изложенного выше можно сделать вывод, что в основе обвинительного уклона в деятельности сле­дова­теля лежит не законодатель­ная ошибка – то, что следователя отнесли к стороне обвинения, а проблема точного и неукоснительного исполнения им закона, за­ключаю­щаяся в не ос­нованном на действующем законодательстве РФ уясне­нием следо­вателем своей функции обвинения и того, что она действительно пред­писывает ему делать в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в со­вершении пре­ступления.

     Недаром один из разработчиков УПК РФ Е.Б. Мизулина писала, что за­конность  «позволяет правоприменителям освободиться от обвинительного ук­лона, соблюдая положения УПК РФ. Отсюда -  возросшие требования к едино­образному пониманию Кодекса…»[21]

     Кроме того, немалую роль в наличие обвинительного уклона в дея­тельности следо­вателя играет и существование психологического барьера в следственной работе, который «сковывает интеллектуальную активность, препятствуя объ­ективному восприятию информации, анализу её, выдвиже­нию на этой основе необходимых версий, то есть затрудняет всесторонность, полноту и объек­тивность исследования обстоятельств дела»[22].

     Следовательно, в основе «обвинительного уклона» лежит, прежде всего, личность следователя, как субъекта осуществляющего уголовное пре­следо­вание. Поэтому не случайно, как правильно отмечают в литературе, ос­новным направлением преодоления обвинительного уклона является устра­нение ошибок правоприменения[23], а не внесение изменений в законодатель­ство[24].

     Тем не менее в науке встречаются предложения о внесении изменений в законодательство с целью устра­нения обвинительного уклона в деятельно­сти следователя путём уточнения его статуса, которые начинаются с отказа от одностороннего опре­деле­ния деятельности следователя как только обви­нительной и заканчива­ются ради­кальным реше­нием проблемы –  путём вы­ведения следователя из числа участни­ков про­цесса на сто­роне обвинения и придание ему статуса су­дебного следо­вателя, т.е. су­дебного деятеля, с оди­нако­вым вниманием ис­следующего об­стоятельства, как уличающие, так и оправдывающие обвиняе­мого[25].

     Подобные изменения ничего карди­нально или радикально изменить не смогут, поскольку, исходя из анализа выше изложенных положений Консти­туции РФ, УПК РФ и правовой пози­ции Конституционного Суда РФ, итак следует, что сле­дова­тель, осуществляя доказывание, обязан принимать в ус­тановленных про­цессуальных формах все зависящие от него меры к тому, чтобы были по­лу­чены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невинов­ность лица в совершении ин­криминируемого ему преступления.

     Если всё же предложение об исключении  следователя из стороны об­винения в качестве решения проблемы обвинительного уклона в его деятель­ности будет реализовано в действующем законодательстве, как предлагают в литературе[26], то оно автоматически за собой должно будет повлечь и иные, причём концептуальные и основополагающие изменения в УПК РФ.

     Не следует забывать, что УПК РФ в своей основе построен на прин­ципе состязательности сторон /ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, ст. 15 УПК РФ/, где, в частности,  функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо /ч.2 ст. 15 УПК РФ/.

     Совершенно очевидно, если следователя исключить из стороны обви­нения, то он не будет выполнять функцию обвинения, да и две остальные функции – защиты и разрешения уголовного дела, существующие по  ч.2 ст. 15 УПК РФ, он также выполнять не сможет.

     Как следствие этого, деятельность следователя в УПК нужно будет обозначить иной функцией и наполнить определённым содержанием, не сов­падающим с функциями обвинения, защиты и разрешения уголовного дела.

     И тогда встанет вопрос о месте этой новой функции следователя и спе­цифике её реализации в действующем законодательстве с учётом наличия трёх уже предусмотренных ч.2 ст. 15 УПК РФ функций в состязательном уголовном судопроизводстве.

     А это уже не лоскутное изменение закона – просто исключили следова­теля из стороны обвинения и на этом закончили, а концептуальное, затраги­вающее построение не только досудебного производства, но и всего уголов­ного судопроизводства на основе состязательности сторон.

     Тем более, что в случае исключения следователя из стороны обвинения произойдёт разрыв и в налаженной, правда, насколько это позволяет УПК РФ, единой системе осуществления функции обвинения (уголовного пресле­дования), так как согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2011 г. N 1627-О-О, «прокурор, следователь и дознаватель осуще­ствляют от имени государства единую функцию уголовного преследования, хотя и реализуемую различными процессуальными действиями и на разных стадиях уголовного процесса»[27], осуществляя доказывание, как следует из пра­вовой позиции Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 года № 13-П,  принимают в установленных про­цес­суальных формах все зависящие от них меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтверждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления [28].

     При этом подобная деятельность возможна лишь в том случае, если указанные субъекты, руководствуются всесторонностью, полнотой и объек­тивностью.

     Не случайно, что за вмешательство в какой бы то ни было форме в дея­тельность проку­рора, следователя или лица, производящего дознание, в це­лях воспрепятст­вования всестороннему, полному и объективному расследо­ванию дела установлена уголовная ответствен­ность /ч. 2 ст. 294 УК РФ/.

     Согласно п. 1.31. Приказа Следственного комитета РФ от 15.01.2011 N 2 «Об организации предварительного расследования в Следственном коми­тете Российской Федерации», «При аттестации следователей оценивать их работу по достигнутым результатам: полному и быстрому раскрытию пре­ступлений; объективности, всесторонности и оперативности расследова­ния…»[29].

     Одним из критериев оценки подобной деятельности следователей  должны выступать и результаты деятельности государственного обвинителя в суде, который согласно п. 1.12. Приказа Ге­не­рального про­ку­рора РФ от 27 но­ября 2007 г. N 189 «Об органи­зации прокурорского надзора за соблюде­нием конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве», дол­жен «… последовательно проверять полноту, всесторонность и объектив­ность собран­ных в процессе предварительного расследования доказа­тельств»[30].

     Всесторонность, полнота и объ­ективность как принцип хотя и не имеет в УПК РФ прямой тексту­альной формули­ровки, но, тем не менее его поло­жения не исчезли, а растворились в содержании других норм уголовно-про­цессуального закона[31] и «фактически полностью действуют применительно к деятельности должно­стных лиц, ор­ганов дознания, следствия, прокуратуры и суда и по новому УПК РФ»[32]. О чём  свидетельствует анализ ст. ст. 7, 14, 16, 73 УПК РФ,  а также текст ряда статей  УПК РФ, в частности: а) предвари­тельное расследование может про­изводиться….. в целях обеспечения его  полноты, объектив­ности… /ч. 4 ст. 152/; б) выделение уголовного дела в от­дель­ное производство для заверше­ния предварительного расследования  до­пускается, если это не отра­зиться на всесторонности и объективности пред­варительного расследования…/ч. 2 ст. 154 /; в) стороны вправе  заявить в су­дебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам на­рушения им принципа объективности и беспристра­стности / ч. 6 ст. 340/.

    Сам факт, что в УПК РФ отражены нормы из анализа которых в ходе систематического толкования прямо следует, что всесторонность, полнота и объективность существуют как правовые положения, определяющие направ­ление деятельности следователя в ходе досудебного производства свиде­тель­ствует об их обязательности при исполнении следователем своих обя­занно­стей.  

    Однако в литературе считают, что этого явно недостаточно[33] и это не мо­жет придать правоприменителю необходимого вектора и решить проблему качества и полноты материалов, предоставляемых в суд органами, осуществ­ляющими уголовное преследование[34], поскольку отсутствие всесторонности, полноты и объективности  в уголовно-процессуальном законе в качестве принципа приводит не только в отдельных случаях   к «обвинительному ук­лону», но и создаёт для этого благоприятную правовую среду[35]. 

     И поэтому предлагается законодательно оформить всесторонность, полноту и объективность как принцип уголовного судопроизводства[36] или за­крепить требование всесторонности, полноты и объективности установле­ния обстоятельств совершённого преступления не в качестве элемента еди­ного для всех субъектов принципа оценки доказательств по внутреннему убежде­нию, а в качестве, например, общего условия предварительно рассле­дова­ния[37].

     Полагаю, что только законодательное закрепление в виде принципа или иного общего положения всесторонности, полноты и объективности про­блемы не снимет, а вот предложенное обоснование, по­чему эти положения надо законодательно оформить приведёт к ещё большим проблемам в плане исполнения и соблюдения законодательства правоприме­нителем и вот по ка­ким причинам.

     Взяв предложенное выше обоснование законодательного закрепления в виде принципа или иного общего положения всесторонности, полноты и объ­ективности мы получаем следующую картину:

     Когда обязанность исходить в своей деятельности из требований все­сторонности, полноты и объективности для следователя вытекает из положе­ний закона, то получается, что  это не совсем достаточно для исполнения им предписаний закона, оказывается нужно ещё что-то. А вот, если в законе бу­дет не просто норма или вытекающие из анализа закона выводы, требующие обязательного исполнения, а прямо оформленные на законодательном уровне в виде принципа или иного общего положения всесторонность, полнота и объективность, то этого будет уже достаточно, чтобы все или почти все сразу к кому обращены эти положения стали их исполнять.

     Эту же самую картину можно наблюдать и с такой позиции как «… с точки зрения юридической техники он (принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела – разн. моя В.К.) рассредо­точен в различных статьях УПК РФ, что представляется неприемлемым, по­скольку отечественный правоприменитель традиционно ориентируется на соблюдение тех норм-принципов, которые имеют явное выражение в законо­дательстве»[38]. Из этого следует, что раз нет явного выражения в законодатель­стве норм-принципов, то отечественный правоприменитель не может тради­ционно ориентироваться на их соблюдение.

     Очевидно, что всё вышеизложенное противоречит существу принципа законности и является проявлением правового нигилизма, а по­тому не может быть признано не только законным, но и допустимым аргу­ментом для зако­нодательного закрепления всесторонности, полноты и объек­тивности в каче­стве принципа или иного общего положения в уголовном судопроизводстве.

     Предложение по закреплению в качестве принципа всесторонности, полноты и объективности может быть основано только на том, что предла­гаемое в качестве принципа положение отвечает всем требованиям, предъяв­ляемым уголовно-процессуальной наукой и законодательной техникой к за­конодательному оформлению в качестве принципа того или иного положе­ния[39], направленного на  достижение назначения уголовного судопроизвод­ства /ст. 6 УПК РФ/.

     Но пока как в самом УПК РФ, так и во встречающихся предложениях, всесторонность, полнота и объективность ещё не доведены до нужного с точки зрения законодательной техники и науки уголовно-процессуального права уровня – уровня принципа.

     А вот в не так давно предложенном Следственным комитетом РФ про­екте Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуаль­ный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установле­ния объективной истины по уголовному делу» [40] есть семнадцать пунктов изме­нений и дополнений к УПК РФ как раз необходимых с точки зрения за­конодательной техники и науки уголовно-процессуального права для суще­ствования в качестве принципа установления объективной истины по уго­ловному делу.

     Данный законопроект не обходит и проблему обвинительного уклона. Так, в п. 5 предлагается, статью 21 дополнить частью 1.1 следующего содер­жания: «1.1. При осуществлении уголовного преследования прокурор, руко­водитель следственного органа, следователь, а также начальник подразделе­ния дознания и дознаватель обязаны сохранять объективность и беспристра­стность, не допуская обвинительного уклона в доказывании. Обстоятельства, оправдывающие обвиняемого (подозреваемого) или смягчающие его наказа­ние, подлежат тщательному и всестороннему исследованию и оцениваются наравне с обстоятельствами, изобличающими обвиняемого (подозреваемого) или отягчающими его наказание».

     Очевидно, что подобное законодательное предложение по преодоле­нию обвинительного уклона в деятельности того же следователя, предписы­вает ему делать тоже самое, что следует и из анализа вышеприведённых по­ложений Конституции РФ, УПК РФ и правовых позиций Конституционного Суда РФ. Однако данное предложение всё же закономерно, поскольку оно является необ­ходимым элементом, составной частью реализации принципа установления объективной истины по уголовному делу в УПК РФ, его, прин­ципа, более част­ной нормой реализуемой в досудебном производстве.

     Что же касается того, что только законодательное оформление всесто­ронно­сти, полноты и объективности решит проблему качества и полноты ма­териа­лов, предоставляемых в суд органами, осуществляющими уголовное пресле­дование, а так же устранит благоприятную правовую среду для «обви­нитель­ного уклона», то это, по меньшей мере, утопично и подтверждением этого служит следующее обстоятельство.

     Всесторонность, полнота и объ­ективность исследования обстоятельств дела существовали ещё до УПК РФ в качестве принципа уголовного судо­производства в ст. 20 УПК РСФСР и это не приводило к  преодолению «обвинительного уклона», который, прежде всего, рассматривался и решался в то время как правоприменительная проблема[41].

     Так, в частности, в утратившем юридическую силу приказе Генераль­ного прокурора РФ от 21 февраля 1995 г. N 10 «Об организации прокурор­ского надзора за расследованием и раскрытием преступлений», прокурорам предписывалось в целях улучшения организации прокурорского надзора за точным и единообразным исполнением законов органами дознания и предва­рительного следствия: Решительно пресекать применение незаконных мето­дов ведения следствия и дознания, обвинительный уклон при сборе доказа­тельств /абз. 2 п. 1.4./[42]

     Таким образом, только законодательное оформление в качестве прин­ципа или иного общего положения в уголовном судопроизводстве всесто­ронности, полноты и объективности проблему неполноты, односторонности предвари­тельного следствия или «обвинительного уклона» не решит – это проблема как была, так и остаётся проблемой, прежде всего, должного при­менения закона.

     Но какие бы проблемы не стояли в сфере уголовного судопроизвод­ства, в том числе и проблема обвинительного уклона, следователю, впрочем, как и иному правоприменителю, решать их можно и нужно, опираясь на по­ложения закона, его правильное толкование и соответственно применение.

     Для следователя это означает, что он, осуществляя функцию обвине­ния, обязан принимать в установленных про­цес­суальных формах все завися­щие от него меры к тому, чтобы были получены доказательства, подтвер­ждающие как виновность, так и невиновность лица в совершении инкрими­нируемого ему преступления руководствуясь при этом всесторонностью, полнотой и объективностью в целях изобличения подозреваемого, обвиняе­мого в со­вершении преступления.

 

Библиографический список:

1. Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980.

2. Ахмадуллин А.С. Всесторонность, полнота и объективность в досудебных стадиях россий­ского уголовного процесса. М: Изд-во «Юрлитинформ», 2006.

3. Бабич А.В. Процессуальная самостоятельность и независимость следова­теля как основа его статуса в уголовном судопроизводстве: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук.  Саратов, 2012.

4. Берова Д.М.  Основы теории функционализма в уголовном судопроизвод­стве: Автореф.  дисс. …докт. юрид. наук. Краснодар, 2011.

5.  Бурданова В.С.  Криминалистическое обеспечение всесторонности, пол­ноты и объективно­сти исследования обстоятельств дела: Учебное пособие. Учебное пособие. СПб., 1994.

6. Григорьев В.Н., Победкин А.В. Яшин В.Н.  Уголовный процесс: Учебник. М.: Изд-во Эксмо, 2006.

7.  Григорьев В.Н., Зинченко И.А., Победкин А.В. О современных воззрениях на презумпцию невиновности // Вопросы правоведения. 2012. № 3.

8. Даньшина Л.И. Возбуждение уголовного дела и предварительное рассле­дование в уголовном процессе России: Учеб. пособ. М.: Изд-во «Экзамен», 2003.

9. Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного процесса (вопросы теории и практики). М.: Юрид. лит., 1971.

10 Ефимичев С.П., Ефимичев П.С. Принцип состязательности и его реализа­ция в уголовном судопроизводстве // Российский следователь. 2005. № 1.

11. Козявин А.А. Социальное назначение и функции уголовного судопроиз­водства: Дис. …канд. юрид. наук. Курск, 2006.

12. Концепция  судебной реформы в РСФСР // Сост. С.А. Пашин.  М.: Рес­публика, 1992.

13. Кудрявцев В.Л. «Обвинительный уклон» в деятельности следователя: проблема ли только законодательного урегулирования? // Адвокатская прак­тика. 2008. № 1.

14. Кудрявцев В.Л. Некоторые проблемы совершенствования процессуаль­ной формы предварительного расследования в контексте состязательных на­чал уголовного судопроизводства // Материалы международной научно-практической конференции. Санкт-Петербург. 6-8 октября 2010 г. СПб., 2011. // Сайт МАСП  http://www.iuaj.net/node/547

15. Кузнецова О.Д. Проблемы  реализации принципа состязательности при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. Калининград, 2004.

16. Курс советского уголовного процесса: Общая часть. М.: Юрид. лит., 1989.

17. Лукьянченко В.В. Обвинительный уклон при применении уголовного за­конодатель­ства (содержание, типичные проявления, последствия, причины и пути пре­одоления): Ав­тореф. дис. канд. юрид. наук. – Ставрополь, 2000.

18. Мизулина Е.Б. Мониторинг как способ прогнозирования и корректировки последствий принятия законов // Уроки реформы уголовного правосудия в России (по материалам работы Межведомственной рабочей группы по мони­торингу УПК РФ и в связи с пятилетием со дня его принятия и введения в действие) // Сборник статей и материалов / Под ред. Е.Б. Мизулииной и В.Н. Плигина  / Научн. ред. Е.Б. Мизулина. М.: Юристъ, 2006.

19. Мотовиловкер Я.О. Ос­новные уголовно-процессуальные функции. Яро­славль, 1976.

20. Назаров А.Д. Следственные ошибки в досудебных стадиях уголовного процесса. Красноярск, 2000.

21. Обеспечение следователем всестороннего, полного и объективного ис­следования обстоя­тельств дела. М.: Изд-во ВНИИ  МВД СССР, 1977.

22. Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки уголовного процесса. М., 1960.

23. Равенко Н.И. Обеспечение следователем всесторонности, полноты и объ­ективности ис­следования обстоятельств дела при осуществлении уголовного преследования: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Омск, 2006.

24. Строгович М.С. Природа советского уголовного процесса и принцип со­стяза­тельности. М., 1939.

25. Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном про­цессе. М., 1951.

26. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М.: Наука, 1968. Т. 1.

27. Тарасов А.А. Ещё раз об истине в уголовном су­допроизводстве // Новый Уголовно-процессуальный кодекс России в действии: Мате­риалы круглого стола, 13 декабря 2003 г., Москва / Отв. ред. И.Ф. Демидов. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004.

28. Уголовный процесс: Учебник для юридических вузов и факультетов. М.: Зер­цало, ТЕИС, 1996.

29. Уголовный процесс России: Общая часть: Учебник для сту­дентов юриди­ческих вузов и факультетов /А.И. Александров, С.А. Величкин, Н.П. Кирил­лова и др.; Под ред. В.З. Лукашевича. СПб.: Издательский Дом  С.-Петерб. гос. ун-та, 2004.

30. Уголовный процесс: Учебник для студентов вузов, обучающихся по спе­циальности «Юриспру­денция» / Под ред. В.П. Божьева. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Спарк, 2004.

31. Характер, причины и способы устранения ошибок в стадии предвари­тельного следствия. М., 1990.

32. Хими­чева Г.П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уго­ловно-процессуальной деятельности. М.: Изд-во «Эк­замен», 2003.

33. Шейфер С.А. Куда движется российское судопроизводство? (Размышле­ния по поводу векторов разви­тия уголовно-процессуального законодатель­ства) // Государство и право. 2007. № 1.

34.Шейфер С.А. Функция российского следователя – исследование обстоя­тельств дела или уголов­ное преследование? // Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Ма­териалы международной научно-практической конференции. М.: МАЭП, 2011.

 

 

 

---

 

Kudryavtsev Vladislav Leonidovich – Moscow academy of economy and the right, leading research assistant research center, doctor of juridical sciences

Some questions of formation of competition and peculiarities of its realization in the context of the activities of the investigator

in the pretrial proceedings Russia

Criminal process; pre-trial proceedings; the principle of criminal proceedings; the princi­ple of competitiveness; the investigator; accusatory; the comprehensiveness, completeness and objectivity; the objective truth.

The article describes some of the issues of development of competition and peculiarities of its realization in the context of the activities of the investigator in the pretrial proceedings Russia. Investigate the essence of the investigator, as well as proposals on the introduction of amendments to the code in order to overcome the «accusative slope» in the activities of the in­vestigator.