Николюк В.В. Рецензия на монографию Максурова А.А. Актуальные проблемы судебного права. М., 2024.
Опубликовано kbk в Пт, 19/04/2024 - 10:22
Николюк В.В. Рецензия на монографию: Максуров А.А. Актуальные проблемы судебного права : монография /А.А. Максуров. – Москва : ИНФРА-М., 2024. - 308 с.
Рецензия на монографию "Актуальные проблемы судебного права" (Москва : ИНФРА-М., 2024. - 308 с.), написанную А.А.Маскуровым. Рецензент приходит к выводу о том, что перед нами именно сочинение, которое мимикрирует под научное исследование. Ни теоретически, ни практически оно не представляет ценности и может быть рекомендовано молодым ученым лишь в качестве негативного примера, показывающего как нельзя относиться к науке.
Николюк В.В. Рецензия на монографию: Максуров А.А. Актуальные проблемы судебного права : монография /А.А. Максуров. – Москва : ИНФРА-М., 2024. - 308 с.
1 марта 2024 г. в Институте государства и права РАН состоялась всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Научная школа М.С. Строговича», посвященной 130-летию со дня его рождения. На этой конференции автор настоящей рецензии выступил с докладом «Остается ли актуальной концепция судебного права России?». При подготовке доклада автор стремился отыскать дополнительные литературные источники, в которых рассматриваются вопросы, связанные с феноменами «судебное право» и «единство процесса». Не секрет, что М.С. Строгович внес ощутимый вклад и в развитие теории судебного права. Поэтому появление любого нового научного сочинения, обращающего внимание на все более рельефно проявляющиеся в системе российского права тенденции сближения и унификации процессуального регулирования, ожидается с нетерпением. В настоящее время благодаря усилиям отдельных ученых стало возможным говорить о возрождении идеи судебного права в России и вывода ее из тени, накрывшей данный научный вектор в результате острой и не во всем объективной критики, прозвучавшей в 70-х – 80-х годах прошлого столетия в адрес теории судебного права, ее сторонников.
И вот удача: буквально накануне 2024 г. научно-издательским центром ИНФРА-М была выпущена в свет монография А.А. Максурова «Актуальные проблемы судебного права» (Максуров, А. А. Актуальные проблемы судебного права : монография / А.А. Максуров. — Москва : ИНФРА-М, 2024. — 308 с. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/2052439. - ISBN 978-5-16-018741-9. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.ru/catalog/product/2052439).
Подталкиваемый естественным в такой ситуации интересом ученого ко всему новому и впечатленный достижениями молодого по современным меркам автора - Максурова Алексея Анатольевича, подготовившего более 600 научных и учебно-педагогических работ, в том числе свыше 10 монографий[1], да еще к тому же преподающего в авторитетной и широко известной Школе права Парижского университета (Сорбонна), рецензент не стал откладывать изучение книги А.А. Максурова «в долгий ящик». Тем более, что с учетом невиданной продуктивности автора, выпускающего в свет 2-3 книги в год, есть риск пропустить презентацию очередной из них, а значит и шагать уже не в ногу с новыми оригинальными решениями «судьбоносных» вопросов развития национальной судебной системы и судебного права в рамках предложенной им единой «концепции судебно-правового прогресса».
Предвкушая появление уже знакомого, но к сожалению редко возникающего при работе с научной литературой «состояния просвещения разума», рецензент предпринял попытку приступить к анализу «актуальных проблем судебного права», анонсированных на лицевой обложке, но, как сразу же обнаружилось, растворившихся в тексте монографии. Это был первый тревожный звоночек к тому, что «легкой прогулки» по страницам рецензируемой книги не предвидится. По ходу повествования наш визави изредка пользуется понятием «судебное право» (с. 3, 6, 7, 15, 32, 34, 35, 53, 55, 86), но вкладывает в него свой смысл, отличный от выработанного правовой доктриной на протяжении более чем ста лет, если считать первой, специально посвященной судебному праву работой монографию И.В.Михайловского «Судебное право как самостоятельная юридическая наука», изданной в 1908 г.
Поэтому анализ авторских подходов к решению вопросов, образовавших предмет рецензируемого монографического исследования, мы вынуждены предварить общими замечаниями относительно фактического предмета исследования, структуры монографии и проявленного А.А.Максуровым терминологического плюрализма.
Напомним название рецензируемого труда: «Актуальные проблемы судебного права». Оно почти дословно повторяет название коллективной монографии «Проблемы судебного права», выпущенной издательством «Наука» в 1983 г.[2] и сразу ставшей бестселлером в юридической литературе благодаря двум главным причинам: непререкаемый высочайший научный авторитет авторов книги, и тщательно продуманная ее структура, позволяющая обосновать существование этой отрасли права, показать ее теоретическую и практическую значимость, проанализировать возражения оппонентов, наметить, опираясь на авторскую концепцию, направления возможного совершенствования законодательства о судоустройстве и судопроизводстве. И надо сказать, создатели «Проблем судебного права» строго следуют избранной ими линии, что наглядно подтверждается названием глав и их содержанием.
Напротив, Алексей Анатольевич в своей работе полностью дистанцировался от «взятых на себя обязательств», вытекающих из ее названия, и никак не выразил свое отношение к феномену судебного права в его исконном понимании. Каков же тогда предмет исследования и как он определялся?
Во введении к монографии поясняется, что «в юридической науке до настоящего времени не выработано единой концепции судебно-правового прогресса, отсутствуют общепризнанные дефиниции как данного государственно-правового феномена, так и правового прогресса в целом, нет определенности с критериями и показателями судебно-правового прогресса, путями прогрессивного развития российской судебной системы. … Разрешение этих вопросов и относится к целям исследования в указанной сфере» (с. 3). Конкретизируя обозначенные цели, Алексей Анатольевич Максуров во всем разнообразии стоящих перед судебной властью проблем выбрал для исследования следующие: наметить очертания единой концепции судебно-правового прогресса; рассмотреть отдельные, наиболее знаковые пути совершенствования российского судебного права и законодательства о судебной системе, в числе которых названы: а) допустимость судебного нормотворчества (правотворчества); б) реализация идеи суда присяжных в России; в) проблемы регламентации гражданско-правовой ответственности судей (с. 6). Сообразно указанным исследовательским авторским планам построена и структура монографии. Она вызывает несколько принципиальных вопросов в силу очевидной коньюктурности, отсутствия объединяющего критерия для исследования «под одной крышей» столь разноплановых социально-правовых явлений как судебное нормотворчество, суд присяжных и гражданско-правовая ответственность судей.
Требует обсуждения в публичной плоскости и авторская концепция судебно-правового прогресса, в корне меняющая устоявшиеся в криминологической науке представления о преступности как социальном явлении, испытывающей воздействие многих факторов.
По каким же критериям определена глобальность, знаковость для развития судебной системы вопросов, требующих приоритетного их анализа на монографическом уровне? Ни одного убедительного довода в этой части автор не приводит. Не собираясь полемизировать с ним об обоснованности выбранных им направлений, по которым должна развиваться в предстоящие годы российская судебная система, обратимся к следующим источникам.
Согласно позиции судейского сообщества, выраженном в итоговом решении IX Всероссийского съезда судей от 8 декабря 2016 г. № 1 «Об основных итогах функционирования судебной системы Российской Федерации и приоритетных направлениях ее развития на современном этапе», в числе таковых названы: обеспечение доступа граждан и организаций к правосудию, его максимальная открытость и прозрачность, реализация принципа независимости и объективности при вынесении судебных решений. Указанные стратегические направления преобразований судебной власти конкретизированы формулированием целого комплекса промежуточных, но также актуальных задач, которые предстоит решать судейскому корпусу во взаимодействии со структурами, представляющими исполнительную и законодательную ветви власти. Из внушительного перечня подобных задач выберем следующие из них: совершенствование законодательных гарантий на получение гражданами полной и достоверной информации о деятельности судов; разработка уголовно-правовой концепции государства с целью упорядочения изменений, вносимых в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство РФ; укрепление кадрового состава судебной системы и гарантий статуса судей; оптимизация и законодательное определение норм служебной нагрузки судей; укрепление социальных гарантий судей, включая повышение денежного вознаграждения; реализацию прав на медицинское обслуживание и санаторно-курортное лечение и др.
В постановлении X Всероссийского съезда судей от 1 декабря 2022 г. № 1 «О развитии судебной системы Российской Федерации» были подведены итоги, даны оценки достижений в проведении в России судебной реформы и одновременно определены перспективы отечественного правосудия, обозначены его наиболее значимые, системные проблемы и задачи в судьбоносных для России условиях современных политических, экономических, технологических вызовов.
Многие задачи, стоящие перед судебной системой, имеют историю и являются долговременными. Для их решения требуется модернизационные преобразования не только судебной системы страны, но и всего организационно-правового механизма отечественного правосудия. «Отправной точкой в определении вектора этих преобразований, - отмечает М.И. Клеандров, - должно послужить уяснение вопроса о главной, базовой цели правосудия, равно как и о главной задаче, решение которой обеспечит достижение этой цели. …базовой задачей и главной целью всего совокупного организационно-правового механизма судебной власти в нашей стране является в исконном смысле – обеспечение справедливости во всех сферах жизнедеятельности нашего общества»[3].
С легкой подачи автора книги получили хождение не знакомые рецензенту и, надо полагать, большинству потенциальных читателей словесные формулы и термины, которые, ни много ни мало, должны обеспечить правильную постановку научной проблемы и успешное ее решение, а применительно к нормативному акту – максимально точно выразить его основную идею, концепцию и содержательную сторону. Иначе они будут восприняты наукой и практикой неоднозначно или вовсе вызовут отторжение. Рассматриваемые в монографии проблемы находятся в следующем терминологическом окружении: «правовой прогресс»; «единая концепция судебно-правового прогресса»; «присяжное судопроизводство»; «юридическая практика по осуществлению правосудия»; «институт судебного правотворчества», «способ судопроизводства», «регуляторная недостаточность», «гражданско-правовая ответственность судей» и пр.
Исследуя поставленные перед собой вопросы А.А.Максуров настолько свободен в используемой терминологии, насколько ему это позволяет собственное представление о правовых реалиях, судебной практике и правовой науке. Но такая свобода требует жесткой основы, в качестве которой в научном познании может рассматриваться исключительно научная аргументация. В противном случае любое авторское сочинение, использующее данный «понятийный» ряд, неминуемо сползает в сторону беллетристики. Такой основы не предложено, что наталкивает на определенные выводы относительно научной ценности представленного «исследования». И выводы эти неутешительны: перед нами именно сочинение, которое мимикрирует под научное исследование.
Нельзя не обратить внимания и на использование в рецензируемом произведении терминологии, которая не соответствует ни современному закону, ни правовой традиции нашей страны .
Так, одна из форм производства судебного разбирательства уголовных дел именуется «судом присяжных», хотя в главе 42 УПК РФ установлены положения, регламентирующие производство по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей. Такое наименование указанной судебной процедуры избрано законодателем не случайно, оно подчеркивает двухэлементный характер судебного состава, включающим в себя профессионального судью – представителя государства и коллегию присяжных заседателей – представителей народа.
Классический суд присяжных не существует ни в одном государстве мира уже на протяжении нескольких столетий, т.к. этот «суд равных над равными» были именно судом присяжных, без активной роли представителя государственной власти. Или автор решил вернуться в средневековье и создать сословный судебный орган, рассматривая это новшество в качестве несомненного индикатора «судебно-правового прогресса»?
Умышленно или по неосторожности затуманена в рецензируемом произведении цель исследования. Методологически она должна быть связана с объектом исследования и отражена в его названии. Ни одного условия не соблюдено, а цели свелись к «…выработке единой концепции судебно-правового прогресса… общепризнанных дефиниций как данного государственно-правового феномена, так и правового прогресса в целом… определение критериев и показателей судебно-правового прогресса… путей прогрессивного развития российской судебной системы» (с. 3). Однако, это никак не коррелирует с названием работы, а, следовательно, либо содержание сочинения не соответствует его названию, либо работа не достигает поставленных целей. Обычно приходится сталкиваться либо с одним, либо с другим недостатком, и только в самых вопиющих случаях оба исследовательских изъяна сопутствуют друг другу. У рецензента сложилось впечатление, что представленное сочинение – это тот редчайший случай, когда название работы, ее цели и содержание диссонируют друг с другом не по отдельности, а в комплексе.
Не долго пришлось ждать и других «программных заявлений», характерных для анализируемого произведения: «Прогресс – это сам процесс поступательного развития, движения вперед. Сегодня бытует отличное от гегелевской диалектики понимание того, что прогресс происходит сам собой (курсив мой – В.Н.)» (с. 12). Т.е., если следовать авторской логике, прогресс – это то, что от человека и человечества не зависит и «происходит само по себе». Раз мы все «обречены» на прогресс, зачем тогда искать пути развития судебной системы, судебного права, судебной практики. Это само случится рано или поздно. Нужно только подождать.
Сформулировав понятие правового прогресса как «закономерного позитивного развития правовой системы общества и отдельных ее элементов от менее совершенного к более совершенному своему состоянию», наш визави принципиально не признает регрессивного характера правовых преобразований и движения от более совершенных, к менее совершенным формам правовой действительности, что в историческом аспекте, мягко говоря, выглядит спорным.
Надлежит особо отметить и целом слабый теоретический уровень «затеваемых» А.А.Максуровым дискуссий. Теорию судебно-правового прогресса он умудряется выстроить на одном источнике – кандидатской диссертации О.В. Люкиной (Люкина О.В. Судебно-правовой прогресс в современной России: общетеоретический аспект : дис. …. канд. юрид. наук. Тамбов, 2009). При этом довод относительно «отсутствия» исследований в этой сфере не выдерживает никакой критики. Пытаясь обосновать теоретическую значимость достаточно новой для нашего права категории - «судебно-правовой прогресс», исследователь не принимает во внимание тот факт, что нашему праву известны еще со второй полвины прошлого века близкие по смыслу категории «правовой эффективности» и «оптимальности форм осуществления правовой деятельности». Ни слова не сказано о том, как соотносятся эти категории с «судебно-правовым прогрессом», тогда как фундаментальных и специальных источников относительно эффективности и оптимальности правовых явлений наша общая и отраслевая правовая теория знает, без преувеличения, огромное количество и, в том числе, об эффективности и оптимальности осуществления судебной власти. [4]
Увлекшись попытками «придать» правовому прогрессу цифровой облик, снабдить его количественными характеристиками, А.А.Максуров встает на «демагогические» рельсы и ничтоже сумняшеся заявляет:
«…правовой прогресс вполне может быть измерен помимо качественных и количественными характеристиками: снижением общего числа совершаемых преступлений, улучшением их раскрываемости, повышением объема взысканных судебными приставами-исполнителями по исполнительным документам денежных средств и проч.».
Показателями судебно-правового прогресса считает: «…количественные и качественные показатели эффективности и результативности норм, регламентирующих деятельность судов, а также самой судебной практики (юридической деятельности) в целом. К таким показателям следует отнести экономичность и быстроту деятельности судебной системы, законность и обоснованность принятых судом актов применения права, соблюдение прав и охраняемых законом интересов участников судопроизводства, а на основе этого – наиболее полное удовлетворение потребностей гражданского общества в развитой судебной системе».
Очевидно, что это совершенно разные показатели, которые об эффективности, а стало быть, и о прогрессе, сами по себе, ничего сказать не могут. Например, автор считает, что снижение общего количества преступлений – это свидетельство прогресса. Но, не секрет, что снижение количественных показателей преступности может быть обусловлено снижением эффективности деятельности по их выявлению и раскрытию. И это тоже будет свидетельством прогресса, только не правового, а противоправного. При этом, обратная ситуация с увеличением количества выявленных преступлений, может говорить о несомненном прогрессе в деле выявления и раскрытия преступлений, когда их большая часть перестала быть латентной, а преступники понесли наказание. Думается, что слепая вера в правовую статистику в деле уяснения эффективности правоохранительной системы, которую позволяет себе исследователь, вполне может завести его в тупик.
И уж совсем не имеют ничего общего с показателями прогресса «экономичность и быстрота деятельности судебной системы, законность и обоснованность принятых судом актов применения права, соблюдение прав и охраняемых законом интересов участников судопроизводства».
Категорически не согласен рецензент и с критериями судебно-правового прогресса, которые указаны на с. 29 монографии: «…критериями судебно-правового прогресса будут эффективность и результативность как норм права, регламентирующих деятельность судов (как процессуальных, так и организационных), так и самой судебной системы в целом». Но, эффективность и результативность – это оценочные категории, сами требующие критериев.
«Фирменный стиль» изложения материалов, образующих содержание анализируемой книги, держать в неведении читателя как и почему он пришел к тем или иным выводам или закономерностям. Последние возникают в тексте работы как бы сами по себе, дискретно, появляются словно черт из табакерки. Например, автор заявляет, что: «…если говорить о судебном нормотворчестве (правотворчестве), то исходной спорной научной категорией здесь является категория «правовая позиция суда» (с. 34). Его не смущает, что позиция суда лежит в основе прецедента, а норма и прецедент – это разные категории.
Далее следует совсем уже необъяснимое утверждение: «Значение правовой позиции суда в первую очередь зависит от места и роли суда, судебной власти в системе разделения властей в конкретном государстве» (с. 34). Какое отношение «место и роль суда в системе разделения властей» имеет к «значению» его правовой позиции по делу, совершенно непонятно. В любом государстве, независимо от места и роли суда в системе разделения властей, суд осуществляет судебную власть, и значение его правовой позиции по делу идентично – она являет собой фактическую и правовую основу судебного решения. Другое дело, что в зависимости от особенностей правовой системы, то или иное государство признает за прецедентом значение источника права или не признает.
Проблема определения содержания и процесса формирования такого правового феномена, коим является «позиция суда по делу», относится к числу фундаментальных вопросов правовой теории, а, следовательно, не терпит легковесного отношения к ней. Одна и здесь преуспел А.А.Максуров, утверждающий: «… в правовой позиции суда сталкиваются ее следующие характеристики: 1) это особый акт применения права, требования к которому жестко и четко установлены процессуальным законодательством; 2) в мотивировочной части это выраженное судом мнение по поводу возможного уяснения смысла применяемых норм права, то есть имеются отдельные элементы акта толкования права; 3) в данном акте отражен акт реализации профессионального правового сознания судьи как правоведа, обладающего наибольшей компетентностью» (с. 35, 54). Оставим в стороне претензии стилистического толка («в акте отражен акт»), остановимся на смысле сказанного. Если наш визави реально считает, что правовая позиция – это акт применения права, имеющий мотивировочную часть, остается искренне сожалеть, что российскую науку в Сорбонне представляют и такие прогрессивные теоретики права.
Более того, это юридически совершенно несостоятельное утверждение положено в основу базовой гипотезы, «придуманной» для иллюстрации природы «судебного нормотворчества»: «Именно такое понимание правовой позиции суда позволяет говорить о потенциальной возможности создания судом новых правил поведения – норм права, то есть судебном нормотворчестве (правотворчестве)» (с. 35).
Откровенно говоря, очень сложно подобрать слова, что бы оценить «фундаментальность» данного высказывания автора. Однако, будем пробовать. Для продвижения в этом вопросе надлежит опираться на доктрину типологии правовых систем, различающую право нормативное от права прецедентного. Суд не при каких условиях не может быть субъектом нормотворчества! Результатом деятельности суда является не норма, а судебный прецедент, а поэтому «судебное нормотворчество» - правовой оксюморон. Говорить хотя бы о каком-то подобии «нормотворчества» применительно к деятельности судебной системы допустимо только относительно судебных актов Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ. Однако, А.А.Максуров наделяет «нормотворческой» функцией все суды и всех судей нашей страны. Другие «субъекты применения права», в первую очередь представляющие органы исполнительной власти, наоборот лишены им нормотворческой функции, хотя на самом деле ее наличие у них неоспоримо. Автор пишет: «Правотворчество (нормотворчество) присуще и другим субъектам применения права помимо суда, однако в отношении них не возникает сколько‑нибудь значимой научной дискуссии по указанному поводу по очевидной причине: эти органы не наделены полномочиями по толкованию норм права» (с. 35). Действительно, следователь или дознаватель правотворчеством не занимаются. И прокурор не занимается. А прокуратура, в лице Генеральной прокуратуры, хотя это тоже субъект правоприменения, еще как занимается. И министерства, и ведомства занимаются. Видимо нормативные приказы, указания, постановления, инструкции и прочие ведомственные нормативные правовые акты, как и многое другое в «мире права», ускользнули от ярого сторонника правового прогресса.
Даже если мы в последующих работах добьемся от автора разъяснений, чего именно должно недоставать судье для активизации его нормотворческого потенциала, в предложенной конструкции каждый судья – это нормотворец. Но ведь это же абсурд: судья сам «пишет» для себя норму права, когда считает, что ему ее недостает. По сути, автор своим предложением сознательно призывает допустить судебный произвол и считает это проявлением «судебного прогресса». И это уже не шутки. Если до сих пор представленное сочинение выглядело забавным недоразумением, то в этой части предложения Максурова А.А. просто-напросто социально вредны.
Достаточно внимательно ознакомившись с «фундаментальным» сочинением А.А.Максурова, с сожалением можем констатировать: ни теоретически, ни практически оно не представляет ценности и может быть рекомендовано молодым ученым в качестве негативного примера, показывающего как нельзя относиться к науке.
Такой неутешительный вывод нами был сделан не скоропалительно, а в результате достаточно длительного знакомства с данным произведением, под занавес которого «герой» рецензии приготовил нам очередной «правовой сюрприз», который и стал последней каплей, вынудившей нас сделать очень жесткий, но, как нам представляется, справедливый вывод.
Ратуя за выделение «гражданско-правовой ответственности судей» в отдельный вид ответственности, автор пишет: «Мы считаем возможным распространить гражданско-правовую ответственность и на случаи рассмотрения судами гражданских (арбитражных) дел, в рамках которых судьями были приняты незаконные решения, но лишь в тех случаях, когда виновная незаконность действия (бездействия) установлена вступившим в законную силу приговором суда». Как говорится: «Вопросов к автору больше нет… Следующий!».
А вот вопросы в адрес издавшей рецензируемую книгу организации есть. Разве существуют объективные непреодолимые препятствия для того, чтобы претендующие на высокий научный статус рукописи монографий прошли объективное независимое (так называемое «слепое») рецензирование в авторитетных профильных научных коллективах. По его результатам и следует принимать окончательное решение об издании современных научных продуктов. В данном случае этим просто пренебрегли и фигурирующие в названии важные для каждого юриста слова «судебное право», проникнутые духом Конституции Российской Федерации и передающие исконный «аромат» правосудия, обесценены. За державу обидно.
Николюк Вячеслав Владимирович, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации
[2] См.: Полянский Н.Н., М.С. Строгович, Савицкий В.М., Мельников А..А. Проблемы судебного прав / под ред. д.ю.н., проф. В.М. Савицкого. Издательство «Наука». – М., 1983.
[3] Клеандров М.И. О стратегии развития механизма судебной власти в Российской Федерации // Российское правосудие. – 2017. – № 10(138). – С. 32-44.
[4] См. например: Эффективность правовых норм / Кудрявцев В. Н., Никитинский В. И., Самощенко И. С., Глазырин В. В. М.: Юридическая литература. 1980. 280с.; Шикин Е.П. Основные условия эффективного применения права. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Свердловск. 1971. 21 с.; Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов (вопросы теории) – Казань: Издательство Казанского госуниверситета. 1975. 207 с.; Лазарев В.В. Правоприменительные акты и их эффективность в условиях развитого социалистического общества. Теоретическое исследование. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М. 1977. 33 с.; Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Л.: Издательство Ленинградского университета. 1973. С. 55 – 85; Лысов М.Д. Наказание и его применение за должностные преступления. Цели, эффективность и принципы индивидуализации. Казань: Издательство Казанского госуниверситета. 1977. 158 с.; Смолькова И.В. Штраф как мера наказания по советскому уголовному праву и его эффективность. Автореф. канд. юрид. наук. М. 1978. 20 с.; Делиев А.Н. Уголовно-правовые меры охраны функционирования советской торговли и их эффективность. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М. 1983. 24 с.; Рагимов И.М. Эффективность лишения свободы и пути ее повышения. – Ленинград. 1988. 32 с.; Орловский А.А. Эффективность имущественных санкций в сфере снабженческо-сбытовой деятельности объединения, предприятия. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М. 1975. 24 с.; Попов Л.Л., Шергин А.П. Управление. Гражданин. Ответственность. Сущность, применение эффективность административных взысканий. – Ленинград: Наука. 1975. 251 с.; Селивон Н.Ф. Контрольная функция местных Советов народных депутатов: сущность и эффективность осуществления. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук Киев. 1978. 27 с.; Саввин М.Я, Силаев А.И. Эффективность административно-правовой деятельности органов внутренних дел в сфере охраны общественного порядка и ее оценка. Пособие. М.: Издательство ВНИИ МВД СССР. 1990. 64 с.; Смирнов О.В. Эффективность правового регулирования организации труда на предприятии. М.: Юридическая литература. 1968. 184 с.; Никифоров Б.С. Эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. М. Юридическая литература. 1968. 255 с.; Никитинский В.И. Эффективность норм трудового права. М.: Юридическая литература. 1971. 247 с.; Эффективность правового регулирования материально-технического снабжения. Ленинград. Изд. Ленинградского университета. 1976. 126 с.; Юридические гарантии в трудовом праве и их эффективность. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Свердловск. 1975. 22 с; Лапин Б.Н. Эффективность применения норм гражданского процессуального права в стадии подготовки дела к судебному разбирательству. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Ленинград. 1980. 20 с.; Федосова В.А. Эффективность действия норм советского государственного права. Автореф. дис... канд. юрид. наук. М. 1980. 18 с.; Быков А.Г. Эффективность гражданского договора. Автореф. дисс. докт. юрид. наук. М. 1982. 33 с.; Замойский И.Е. Эффективность хозяйственно-правовой работы / Отв. ред. В.К. Мамутов. Киев: Наук. думка. 1982. 170 с.; Эффективность гражданского законодательства / Под ред. В.П. Грибанова. М.: Изд-во Моск. ун-та. 1984. 190 с.; Марочкин С.Ю. Эффективность норм международного права. Свердловск. 1984. 18 с.; Шумский А.В. Эффективность законодательства об охране труда. На материалах строительных мероприятий. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М. 1990. 19 с.; Шафир Г.М. Эффективность участия защитника в уголовном судопроизводстве. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Ленинград. 1968. 24 с.; Либус И.А. Эффективность защиты в советском уголовном процессе. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Ташкент. 1971. 17 с.; Эффективность применения уголовного закона / под ред. Кузнецовой Н.Ф., Михайловской И.Б. М.: Юридическая литература. 1973. 208 с.; Левин С.С. Эффективность участия защитника в кассационном производстве по уголовным делам. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Москва, Таллин. 1974. 17 с.; Эффективность правосудия и проблема устранения судебных ошибок Ч.1, 2 / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М.: Изд. ИГиП АН СССР. 1975. 298 с.; Чулюкин Л.Д. Эффективность уголовно-процессуальных норм и методика ее изучения. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М. 1977. 16 с.; Строгович М.С., Алексеева Л.Б., Ларин А.М. Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности / Отв. ред. В.М. Савицкий. М.: Наука. 1979. 320 с.; Вилдерс Я.А. Стабильность приговора и эффективность правосудия. Автореф. канд. юрид. наук. Ленинград. 1981. 27 с.; Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное принуждение и его эффективность. Казань: Издательство Казанского университета. 1981. 136 с.; Давлетшин А.Х. Защита на предварительном следствии и ее эффективность Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М. 1982. 22 с.; Маликов М.Ф. Судебный приговор и его эффективность. Автореф. дисс. докт. юрид. наук. Ташкент. 1984. 51 с.; Зинатуллин З.З. Эффективность уголовно-процессуального принуждения. Автореф. дисс. докт. юрид. наук. Ленинград. 1984. 31 с.; Пашкевич П.Ф. Процессуальный закон и эффективность уголовного судопроизводства. М.: Юридическая литература. 1984. 176 с.; Митийченко Б.А. Эффективность проведения судебной экспертизы в советском уголовном процессе. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М. 1985. 23 с.; Дубинский А.Я. Эффективность применения мер уголовно-процессуального принуждения органами предварительного расследования в системе МВД СССР. Учебное пособие. Киев: НИиРИО КВШ МВД СССР. 1985. 107 с.; Царев В.М. Эффективность участия защитника в доказывании на представительном следствии. – Красноярск: Изд. Красноярского университета. 1990. 153 с.; Зелепукин А.А. Проблемы эффективности российского законодательства. Дисс. канд. юрид. наук. Саратов. 2000. 23 с.; Абрамова А.А. Эффективность механизма правового регулирования. Дисс. канд. юрид. наук. Красноярск. 2006. 206 с.; Марина И.Н. Средства повышения эффективности норм права. Автореф. дисс канд. юрид. наук. М. 2009. 24 с.; Хусаинова О.В. Правоприменительная деятельность органов государственной власти: оценка эффективности, основные направления совершенствования (теоретико-правовой аспект). М. 2009. 23 с.; Мамай Е.А. Эффективность правоприменительных процедур (теория, практика, техника). Авторе. дисс. канд. юрид. наук. Н. Новгород. 2011. 35 с.; Оносов Ю.В. Диалектика соотношения социальной и юридической эффективности правового регулирования. Автореф. дисс. канд. юрид. наук Н. Новгород. 2011. 31 с..; Гильмутдинова М.И. Теоретические основы эффективного правоприменения. Казань. 2012. 22 с.; Пунченко С.И. Социальная эффективность права в современной России. Дисс. канд. юрид. наук. Краснодар. 2016. 169 с. и др.
»
- войдите для комментирования
|
|
рецензия