Султанов А.Р. Право на обжалование и участие в судебном разбирательстве – год 2023

 

Если в ГПК РФ до вмешательства Конституционного Суда РФ[5] вообще не было предусмотрено право на обжалование в суд второй инстанции лица, не участвующего в рассмотрении дела, даже если решение вынесено о правах и обязанностях этого лица, то в АПК РФ возможность такого обжалования была предусмотрена ст. 42 АПК РФ.

Так столкнувшись с проблемой обжалования судебных актов по делу об оспаривании решения и предписания антимонопольного органа мы оспаривали лишь положения части 2 статьи 117 и части 2 статьи 276 АПК Российской Федерации, в соответствии с которыми пропущенный срок подачи кассационной жалобы может быть восстановлен арбитражным судом кассационной инстанции по ходатайству обратившегося с ней лица при условии, если оно подано не позднее шести месяцев со дня вступления в силу обжалуемого судебного акта и арбитражный суд кассационной инстанции признает причины пропуска срока уважительными, - как ограничивающие шестимесячным сроком право на восстановление срока для подачи кассационной жалобы для лица, не привлеченного к участию в деле[6].

Конституционный Суд воспроизвел наши требования и понял, что мы были заинтересованным лицом, сделал вывод о неправильном толковании судами оспариваемых норм, сделав вывод о недопустимости ситуации, когда заинтересованное лицо вообще не имело возможности в установленные сроки подать как саму кассационную жалобу, так и ходатайство о восстановлении срока на ее подачу. Причем в своем определении указал, что в соответствии с АПК РФ «…в случае принятия арбитражным судом первой инстанции решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, оно подлежит безусловной отмене арбитражным судом кассационной инстанции (пункт 4 части 4 статьи 288). Данное регулирование согласуется и с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной применительно к уголовному судопроизводству, в соответствии с которой рассмотрение дела без участия лиц, о правах и обязанностях которых принято решение, ограничивает конституционное право таких лиц на судебную защиту, является отступлением от гарантированных статьями 19 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации принципов равенства всех перед законом и судом, осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, - в таком случае искажается сама суть правосудия, безусловно предполагающая при разрешении спора по существу реальную возможность участвующих в деле лиц высказать свою позицию перед лицом независимого и беспристрастного суда (Постановления от 2 июля 1998 года N 20-П и от 10 декабря 1998 года N 27-П)»[7].

То есть, Конституционный Суд РФ тогда согласился с нами, что в том случае, когда мы являлись заинтересованным лицом и не были привлечены к рассмотрению дела у нас есть право обжалования. В резолютивной части Определения Конституционный Суд РФ использовал термин «лицо, не привлеченное к рассмотрению дела»[8].

Позже мы столкнулись с проблемой - как добиться права на обжалование судебных актов, вынесенных по делам об оспаривании нормативных актов, лицу, не участвовавшему в рассмотрении дела в суде первой инстанции[9]. Суды вначале отказывали в принятии наших жалоб, утверждая, что ст. 42 АПК РФ не применима для ситуации, когда нарушен законный интерес, полагая, что допустимо только ограничительное толкование ст. 42 АПК РФ. В последствии суды все же согласились с наличием у нас права обжалования и все же приняли к рассмотрению наши жалобы и даже отменили оспариваемые судебные акты.

Впрочем, жизнь не единственный раз ставила вопрос о праве обжалования решения по делам об оспаривании нормативного акта заинтересованными лицами, не привлеченными к рассмотрению дела в суде первой инстанции[10], правда теперь уже в судах общей юрисдикции[11], поскольку дела об оспаривании нормативных актов были изъяты из компетенции арбитражных судов. Соответственно, дела рассматривались не по АПК РФ, по КАС РФ. Надо отметить, что КАС РФ, к сожалению, вопрос защиты законного интереса не разрешил[12], хотя порой единственной возможностью бороться с некоторыми видами злоупотреблений и «отбеливанием» нормативных актов – это предоставление возможности апелляционного обжалования судебных решений об оспаривании нормативных актов всем заинтересованным лицам[13]. 

К сожалению, при подготовке данного кодекса не были услышаны замечания ученых, обращавших внимание на отождествление в проекте КАС РФ категорий «субъективные права» и «законные интересы», как и на то, что «на протяжении всего проекта Кодекса следует соблюдать устойчивость использования категорий «права», «свободы» и «законные интересы», несоблюдение этого приводит к нивелированию предмета судебной защиты в административном судопроизводстве»^[14].

Процессуалисты давно отмечали необходимость законодательного определения понятий и установление критериев для разграничения двух категорий субъектов: не участвовавших в деле лиц, чьи права и законные интересы нарушены судебным актом, и лиц, о правах и обязанностях которых суд принял судебный акт, и четкое определение группы лиц, имеющей право обжалования судебных актов^[15]. Как замечал М.З. Шварц, это не одно и то же, нарушение прав и интересов ‒ понятие более широкое, а потому гораздо чаще встречающееся в практике, чем решение о правах и обязанностях^[16].

Системное толкование ч. 3 ст. 16 и ст. 42 АПК РФ, на наш взгляд, открывает право на обжалование судебных актов и в том случае, когда судебный акт нарушает законные интересы, а не вынесено о правах и обязанностях лица, не участвовавшего в деле.

Надо отметить, что большое количество вопросов, связанных с правом обжалования лиц, не привлеченных к рассмотрению дела, возникало и возникает в банкротных спорах[17]. Часть из них были решены Верховным Судом РФ, а часть потребовала вмешательства Конституционного Суда РФ[18].

Указанные нормы являлись предметом рассмотрения постольку, поскольку они служат правовым основанием для отказа лицу, привлеченному к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в обжаловании судебного акта, принятого без его участия в рамках дела о банкротстве по результатам рассмотрения заявлений кредиторов о включении их требований в реестр требований кредиторов. Арбитражные суды исходили из того, что «поскольку судебные акты, принятые по результатам рассмотрения заявлений кредиторов о включении их требований в реестр требований кредиторов, непосредственно не затрагивают права и обязанности лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, следовательно, на таких лиц не распространяется действие ст. 42 АПК РФ. Сам факт принятия иска, возникшего в связи с деятельностью лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, не порождает обязанности суда в каждом обособленном споре по делу о банкротстве привлекать их к участию в деле».

В указанном постановлении Конституционный Суд РФ обратил внимание на ч. 1 ст. 16 АПК РФ, в которой помимо установления обязательности вступивших в законную силу судебных актов, говорится о том, что эта обязательность судебных актов, не лишает лиц, не участвовавших в деле, возможности обратиться в арбитражный суд за защитой своих прав и законных интересов, нарушенных этими актами, путем их обжалования.

Здесь мы отметим, что в данной статье говорится в том числе и о защите нарушенных законных интересов путем обжалования, а в последующем в ст. 42 АПК РФ и п. 4 части 4 статьи 270 и п. 4 части 4 статьи 288 АПК РФ термин «законные интересы» не употребляется.

Конституционный Суд Российской Федерации признал статью 42 АПК Российской Федерации и статью 34 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в их взаимосвязи не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 17, 19 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им судебной практикой, они не допускают возможности обжалования лицом, привлеченным к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, судебного акта, принятого без его участия, о признании обоснованными требований кредиторов должника и о включении их в реестр требований кредиторов за период, когда это лицо являлось контролирующим по отношению к должнику.

В качестве примера приведем Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 13.10.2020 N Ф06-35551/2018 по делу N А49-10760/2016. В кассационной жалобе ООО СК "ТИТ" в частности ставился вопрос о несогласии с апелляционным судом, который производство по апелляционной жалобе ООО СК "ТИТ" на основании ст. 42 АПК РФ прекратил.

Для более полной картины позволим себе процитировать данный судебный акт, чтобы показать всю глубину проблемы.

В рамках производства по делу о банкротстве коммерческой организации постановлением арбитражного суда апелляционной инстанции было прекращено производство по апелляционной жалобе страховой организации - общества с ограниченной ответственностью "Страховая компания "ТИТ" (далее - ООО "СК "ТИТ") на определение арбитражного суда о признании действий (бездействия) конкурсного управляющего, чья ответственность была застрахована в названной страховой организации, незаконными, отстранении от исполнения обязанностей конкурсного управляющего. Постановлением арбитражного суда кассационной инстанции указанное постановление в части прекращения производства по апелляционной жалобе ООО "СК "ТИТ" оставлено без изменения, в остальной части производство по кассационной жалобе заявителя прекращено. При этом арбитражные суды исходили из того, что заявитель не является лицом, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве применительно к данному обособленному спору, поскольку в нем требования о взыскании с конкурсного управляющего убытков не заявлялись. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации ООО "СК "ТИТ" отказано в передаче кассационной жалобы на указанные судебные акты арбитражных судов в части, касающейся прекращения производства по жалобам, для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам этого суда; в остальной части производство по кассационной жалобе прекращено.

Впоследствии определением арбитражного суда частично удовлетворено заявление кредитора о взыскании с конкурсного управляющего убытков, причиненных необоснованным расходованием конкурсной массы; заявитель привлечен к участию в данном обособленном споре. Постановлениями арбитражных судов апелляционной и кассационной инстанций, вынесенными по результатам рассмотрения в том числе жалоб ООО "СК "ТИТ", названное определение оставлено без изменения.

ООО "СК "ТИТ" обратилось в Конституционный Суд РФ. Определением Конституционного Суда РФ от 26.10.2021 N 2264-О[20] было отказано в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Страховая компания "ТИТ" на нарушение его конституционных прав статьей 42 и пунктом 4 части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а также пунктом 2 статьи 35 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". В Определении было указано, что заявителем не доказано, что исчерпаны внутригосударственные средства судебной защиты, поскольку последним судебным актом, вынесенным по в рамках рассмотрения конкретного спора с участием ООО "СК "ТИТ" о взыскании убытков с конкурсного управляющего (наступление ответственности которого в силу статьи 24.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" является страховым случаем и влечет обязанность страховщика выплатить страховое возмещение)данному обособленному спору, является постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 июня 2021 года. Сведения же об обращении заявителя с кассационной жалобой на принятые в ходе рассмотрения этого спора акты арбитражных судов в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации и результатах ее рассмотрения в представленных материалах отсутствуют, что не позволяет сделать вывод об исчерпании заявителем внутригосударственных средств судебной защиты».

Можно было утверждать, что Конституционный Суд РФ дал шанс Верховному Суду РФ исправить ситуацию, однако, по всей видимости, просто не было надлежащего информирования Конституционного Суда РФ, поскольку уже на момент вынесения отказного определения Конституционного Суда РФ уже существовало Определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 12 октября 2021 года об отказе в передаче кассационной жалобы на указанные судебные акты для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

К счастью, получив отказное определение Конституционного Суда РФ заявитель обратился с новой жалобой в Конституционный Суд РФ, указав в своей жалобе в качестве предмета жалобы пункта 2 статьи 35 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", статьи 42 и пункта 4 части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, которая была рассмотрена в заседании без проведения слушания и завершилось вынесением постановления[21].

Впрочем, Конституционный Суд РФ сузил предмет жалобы, указав, что «представленными вместе с жалобой ООО "СК "ТИТ" судебными актами не подтверждается применение пункта 4 части 4 статьи 270 АПК Российской Федерации в его деле», прекратив рассмотрение в этой части жалобы, как не соответствующего критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации.

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации явился пункт 2 статьи 35 Закона о банкротстве в той мере, в какой во взаимосвязи со статьей 42 АПК Российской Федерации он служит нормативным основанием для решения вопроса о возможности участия страховой организации, заключившей договор страхования ответственности арбитражного управляющего, в обособленном судебном споре о признании незаконными действий (бездействия) арбитражного управляющего в рамках дела о банкротстве в случае, когда требование о взыскании с арбитражного управляющего убытков не предъявлялось[22].

Конституционный Суд РФ в своем постановлении тщательно рассмотрев институт банкротства, указал, что из находящихся во взаимосвязи положений Конституции Российской Федерации о равенстве всех перед законом и судом (статья 19, часть 1) и о гарантиях государственной защиты прав и свобод человека и гражданина (статья 45, часть 1) следует необходимость в равной мере обеспечивать права и законные интересы всех лиц, участвующих в деле о банкротстве.

В соответствии с этим законодатель в ст. 34 Закона о банкротстве определил круг лиц, участвующих в деле о банкротстве, и лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве.

Как обнаружил Конституционный Суд РФ, в ходе системного анализа, что теми или иными правами лиц, участвующих в деле о банкротстве, обладает и ряд лиц, не поименованных в названной статье (пункт 4 статьи 61.8, пункт 1 статьи 61.15, пункт 3 статьи 126, пункты 1 и 2 статьи 170, пункт 1 статьи 189.59, статьи 192 и 198, пункт 1 статьи 201.2, пункт 5 статьи 201.8, пункт 4 статьи 223.1 и пункт 4 статьи 230.2).

Особый интерес вызывает анализ ст. 35 Закона о банкротстве, в которой определен  исчерпывающий перечень  лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве. В конце данного перечня есть оговорка об «иные лица в случаях, предусмотренных Законом о банкротстве и АПК РФ», здесь Конституционный Суд напомнил, что в соответствии с ч. 3 ст. 40 АПК РФ такими лицами являются заявители и заинтересованные лица, а ст. 19 Закона о банкротстве устанавливает круг заинтересованных лиц по отношению к должнику (в их числе лицо, которое является аффилированным лицом должника) (пункт 1), к должнику - юридическому лицу (пункт 2), к должнику-гражданину (пункт 3) и закрепляет, что в случаях, предусмотренных Законом о банкротстве, заинтересованными лицами по отношению к арбитражному управляющему, кредиторам признаются лица в соответствии с пунктами 1 и 3 данной статьи (пункт 4).

Кроме того, в п.2 ст. 35 Закона о банкротстве, в арбитражном процессе по делу о банкротстве вправе участвовать: саморегулируемая организация арбитражных управляющих, которая представляет кандидатуры арбитражных управляющих для утверждения их в деле о банкротстве или член которой утвержден арбитражным управляющим в деле о банкротстве, при рассмотрении вопросов, связанных с утверждением, освобождением, отстранением арбитражных управляющих, а также жалоб на действия арбитражных управляющих; орган по контролю (надзору) при рассмотрении вопросов, связанных с утверждением арбитражных управляющих; кредиторы по текущим платежам при рассмотрении вопросов, связанных с нарушением их прав.

Конституционный Суд РФ обратил внимание на то, что законодатель наделил лиц, участвующих в деле о банкротстве и в арбитражном процессе по делу о банкротстве, присущими их процессуальному статусу правами и обязанностями как в рамках процедуры банкротства в целом (статья 34), так и в рамках обособленных споров в деле о банкротстве (статья 35) с учетом того, что их права, обязанности и законные интересы (либо - применительно к отдельным категориям лиц - права, обязанности и законные интересы представляемых ими субъектов, а также публичные права и интересы) могут быть непосредственно затронуты судебными актами арбитражных судов по делу о банкротстве.

Мы подчеркнули специально, что здесь принципиально иной критерий для участия в деле, нежели для обжалования, указанный в ст. 42 АПК РФ.

Тот факт, что страховая организация, аккредитованная саморегулируемой организацией арбитражных управляющих и заключившая договор обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего за причинение убытков лицам, участвующим в деле о банкротстве, и иным лицам в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве, среди участников дела о банкротстве или арбитражного процесса по делу о банкротстве законодателем не упомянута, порождает вопрос о том, что это либо просто пробел, либо это квалифицированный пробел.

Данный вопрос вызван тем, что пробел, представляющий упущение законодателя может быть преодолен судами толкованием, а квалифицированный пробел – представляет собой намеренное ограничение законодателя, которое может преодолено признанием нормы, содержащей квалифицированный пробел неконституционной. Впрочем, по нашему мнению, квалифицированным пробелом не могут ограничиваться права и свободы, поскольку ч. 2 ст. 55 Конституции РФ допускает ограничение только федеральным законом, а не пробелом в нем. Конституционный Суд РФ не однократно отмечал, что права и свободы могут быть ограничены лишь на основании прямого указания на это в федеральном законе и при соблюдении требования соразмерности (справедливости)[23].

По всей видимости, Конституционный Суд РФ не нашел доказательств того, что это был квалифицированный пробел, и решил, что возникшую проблему можно снять конституционно-правовым истолкованием и в следующей части напомнил правоприменителю стандарты толкования:

«По смыслу правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации государственная защита прав и свобод человека и гражданина, включая судебную защиту (статьи 45 и 46 Конституции Российской Федерации), предполагает не только право лица обратиться в суд, иной юрисдикционный орган, но и возможность эффективно пользоваться теми полномочиями участника (стороны) разбирательства, которые дает ему процессуальное законодательство. В судебной практике должно обеспечиваться - с целью соблюдения конституционно-правового баланса интересов и принимая во внимание высшую юридическую силу и прямое действие Конституции Российской Федерации (статья 15, часть 1) - конституционное истолкование нормативных положений, исходя из чего в процессе осуществления дискреционных полномочий по определению состава, соотношения и приоритета норм, подлежащих применению в конкретном деле, суды должны следовать такому варианту их интерпретации, при котором исключается ущемление гарантируемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод (постановления от 23 февраля 1999 года N 4-П, от 23 января 2007 года N 1-П, от 21 января 2019 года N 6-П, от 20 января 2021 года N 2-П и др.)».

Конституционный Суд РФ в постановлении, что «юридическая природа и целевое назначение обязанности страховщика по выплате страхового возмещения, вытекающей из договора обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего, обусловливают необходимость предоставления заинтересованной страховой организации процессуальной возможности участвовать в арбитражном процессе по жалобам на неисполнение или ненадлежащее исполнение арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей, в том числе когда требование о возмещении убытков не предъявлено (но может быть предъявлено позднее)».

Тот факт, что страховщик не является участником дела о банкротстве, а также не поименован в числе лиц, которые вправе участвовать в арбитражном процессе по делу о банкротстве (статьи 34 и 35 Закона о банкротстве) зачастую обусловливает отказ в удовлетворении ходатайства страховой организации о привлечении к участию в таком споре в качестве третьего лица (статья 51 АПК Российской Федерации), и потому она лишена возможности представлять доказательства, знакомиться с представленными доказательствами, заявлять ходатайства, приводить свои доводы по всем возникающим в ходе рассмотрения такого спора вопросам, пользоваться иными процессуальными правами (статьи 40 и 41 АПК Российской Федерации).

При этом при разрешении в рамках дела о банкротстве обособленного спора о признании незаконными действий (бездействия) арбитражного управляющего, когда требование о взыскании с него убытков не предъявлялось, но обстоятельства их причинения и размер установлены, данные факты обретают преюдициальное значение. Безусловно, существует возможность отрицать преюдицию, ссылаясь на различный субъектный состав, но суды крайне неохотно отходят от фактов уже ранее установленных другим судом, поскольку объем судебного исследования сильно увеличивается.

Конечно же, чтобы избежать повторного рассмотрения одних и тех же обстоятельств и не связывать страховщика преюдициально установленными фактами в деле, в котором тот не участвовал, разумно предоставить ему право на участие в обособленном судебном споре.

Как справедливо отметил Конституционный Суд РФ  неопределенность положения страховщика как субъекта арбитражного судопроизводства являлась не только следствием судебного правоприменения, в том числе пункта 2 статьи 35 Закона о банкротстве во взаимосвязи со статьей 42 АПК Российской Федерации, но и результатом интерпретации судами содержания пункта 2 статьи 35 Закона о банкротстве, согласно которому разрешение вопроса об участии страховой организации в рассмотрении обособленного спора об ответственности арбитражного управляющего поставлено в зависимость от сугубо формальных признаков.

Мы всегда полагали, что процессуальные правила не должны умалять неотъемлемое права на судебную защиту – права, а обеспечивать его соблюдение должными процессуальными средствами защиты. Эти же правила не должны лишать судов необходимой дискреции и делать их заложником излишнего процессуального формализма[24]. В начале ХХ века российские теоретики права писали, что «в русской традиции нет и следа рационалистического формализма в правовой сфере, здесь разум и чувство не враждебны»^[25], но мы вынуждены признать, что этот формализм порой невероятно преодолеть и мы должны быть благодарны Конституционному Суду РФ, что в этом деле он не только преодолел формальный подход, но и задал стандарты толкования, фактически указав на наличие у суда дискреционных полномочий.

Конституционный Суд РФ для этого прибег к конституционному принципу равенства[26], указав на недопустимость ситуации, когда субъекты арбитражного судопроизводства, относящиеся к одной и той же категории и находящиеся в одинаковых процессуальных ситуациях, могут оказаться - вопреки статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации - при реализации права на судебную защиту в неравном положении лишь постольку, поскольку требование о взыскании с арбитражного управляющего убытков не предъявляется одновременно с требованием о признании его действий (бездействия) незаконными.

Конституционный Суд РФ признал пункт 2 статьи 35 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи со статьей 42 АПК Российской Федерации, он не может служить для арбитражного суда нормативным основанием, позволяющим отказать страховой организации, заключившей договор страхования ответственности арбитражного управляющего, в возможности участвовать в обособленном судебном споре о признании незаконными действий (бездействия) арбитражного управляющего в рамках дела о банкротстве в случае, когда одновременно с данным требованием требование о взыскании с арбитражного управляющего убытков не предъявлялось.

Таким образом, Конституционный Суд РФ дал новое прочтение закона о банкротстве, главным выводом, нового прочтения мы полаем, что в ст. 34 и 35 данного закона установлены не исчерпывающие перечни лиц, участвующих в банкротстве и в арбитражных процессах. Другим важным выводом было то, что ст. 42 АПК РФ может быть применена там, где речь идет о защите законных интересов.

Таким образом, право на обжалование получило очередную защиту от чрезмерного формализма, отвоевав очередные рубежи, которые могут быть плацдармом по дальнейшему развитию права.

 

Султанов Айдар Рустэмович кандидат юридических наук, Заслуженный юрист Республики Татарстан, Руководитель Представительства Пепеляев групп в Республике Татарстан 

 

Ссылка для цитирования: Султанов, А. Р. Право на обжалование и участие в судебном разбирательстве - год 2023 / А. Р. Султанов // Вестник гражданского процесса. – 2023. – Т. 13, № 3. – С. 266-283. – DOI 10.24031/2226-0781-2023-13-3-266-283.