К проекту нового Уголовного кодекса Украины

Заведующий кафедрой правоведения Восточноукраинского национального университета им. В.Даля, доктор юридических наук, профессор Розовский Борис Григорьевич предлагает нашему вниманию материал, посвященный обсуждению проекта нового Уголовного кодекса Украины, который может представлять интерес для широкого круга правоведов.

Материал включает в себя:

  1. научную статью проф. Б.Г.Розовского, опубликованную в парламентской газете Украины;
  2. отклик на нее заместителя председателя Рабочей группы по вопросам развития уголовного права, доктора юридических наук, профессора Н.И.Хавронюка и
  3. ответ Б.Г.Розовского оппоненту.  

1. Розовский Б.Г. Уголовному кодексу следует придать   напоминание- эпиграф: «Многие расстрелянные были посмертно реабилитированы!» // Голос Украины. Газета Верховной Рады Украины. 01.04.2021.

 
Нельзяодновременно максимизировать
свободу, справедливость и эффективность.
 Джон Мейнард Кейнс
 
  Реформа Уголовного кодекса Украины давно назрела и ее проведение надо приветствовать. Подготовленный проект Общей части Кодекса отличается от предшествующих законов. Но недаром говорят: хорошему нет предела. Уверен, рационализаторские предложения, как топливо для широкого обсуждения, будут. Подкину свой уголек и я.
  Не хочу, чтобы мое выступление расценили как эпатаж, но уважаемые коллеги, не пора ли, наконец, признаться в несостоятельности самой методологии разработки Кодекса, да и существующего уголовного права, как научной теории? Предлагаемая отправная посылка такова: уровень применения норм уголовного права – показатель способности государства создавать условия безопасного существования общества без угрозы наказания.
  Уголовный кодекс, чтобы стать рабочим инструментом, а не научным произведением должен быть итогом определения и совместного исследования представителями всех отраслей права способов и методов пресечения угроз общественной безопасности в регулируемых ими отношениях. Специалисты соответствующей отрасли права обязаны выявлять болевые точки и находить пути позитивного регулирования для их преодоления, лишь как исключение прибегать к использованию мер уголовной ответственности. Сведущее в области уголовного права лицо должно быть не инициатором (кем оно сегодня является), а исполнителем соответствующего заказа, преследующим цель максимальной экономии имеющихся у него ресурсов. Иначе и получается у нас как в анекдоте: выделенные деньги на ремонт дорог потратили на установку знаков «Плохая дорога».
  Проектирование нового Уголовного кодекса Украины требуется осуществлять в русле новых информационных технологий. Полаю, в состав авторского коллектива целесообразно включить квалифицированных программистов. Без них предложенная система степеней тяжести преступлений выглядит, мягко говоря, несовременной[i]. В стратегической перспективе решение видится в разработке методики коррекции социальной ориентации человека путем совершенствования его генома. Специалисты уголовного права должны выступать в этом в качестве экспертов.
  Уголовное право расценивается как "последний довод королей". История этого выражения уходит в XVII век и относится к периоду Тридцатилетней войны (1618–1648). Тогда кардинал Ришелье дал приказ отлить на пушках фразу Ultimaratioregum, акцентировав внимание на том, что конфликт должен перейти в финальную стадию. С 1742 года на все пушки армии прусского короля Фридриха II наносилась гравировка этой фразы. В современном уголовном праве принцип ultimaratio означает возможность подвергнуть лицо уголовному наказанию в качестве последнего средства влияния на подсудимого. Постулат не оспаривается веками. Но он наглядно иллюстрирует эффективность этой меры: почти четыреста лет тому пушки стреляли по противнику ядрами. Не они ли в наш век стратегических ракет и разного рода излучений продолжают использоваться в войне с преступностью?
  Предвижу реакцию уважаемых мною коллег, но согласитесь: современное уголовное право по уровню косности безоговорочно занимает первое место среди всех других наук. Это келейщина, взгляд со стороны, точнее сверху, на средства и способы чрезвычайной охраны отношений, регулируемых позитивными отраслями права, попытка открыть все двери одним ключом, точнее отмычкой.
  Давайте на время охладим эмоции и зададимся вопросом: могли ли именоваться наукой физика или механика, если бы их достижения ограничились гениальным изобретением колеса? Вопрос риторический. В истории уголовного права также есть свое «колесо» – понятия преступления и наказания. Но если в физике на основе колеса сделано столько открытий и изобретений, что их освоением занято чуть ли не все народное хозяйство, то в науке уголовного права веками только и делают, что без конца шлифуют обод своего «колеса» – общую часть уголовного права. Затем перебирают спицы – разделы особенной части, пополняя их новыми составами преступлений. «Колесо» давно превратилось в тяжеловесный каток, тюрьмы переполнены.
  Мы до сих пор остаемся в логике Ветхого завета «око за око», где наказание – это, прежде всего, месть, а не исправление. Из всех мер наиболее применяемой является лишение свободы, а оно, как показала практика, далеко от эффективности. Так, в США, где очень жёсткая система наказаний, в тюрьмы возвращается 50-60% отсидевших, а в гуманной Норвегии – менее 20%[ii]. Уровень рецидива в Украине сейчас составляет более 30%. Министерство юстиции планирует снизить этот показатель как минимум до 5%[iii], однако предпосылок для этого не видно. В исправительных учреждениях нет штатных психологов и психиатров, а без них реальное перевоспитание неосуществимо.
  «Кризис наказания», а также кризис уголовной политики осознается в большинстве цивилизованных стран. На эту тему писали многие и много. Но нового ничего не изобрели. Если мы знаем, что в прошлые века множество краж кошельков совершалось у присутствующих на месте публичной казни попавшегося вора, – о какой эффективности наказания можно вести речь? У некоторых отбывающих наказание есть по три-четыре судимости. В бытность следователем советской прокуратуры, допрашивая виновных в хищении в особо крупном размере, за что грозила высшая мера наказания, я интересовался, почему они не ограничивали преступление хотя бы относительно безопасной суммой? Ответ был однозначным: «Когда деньги идут, о последствиях не думают».
  Святые наверное не перевелись, но много авторитетных людей высказывают в печати предположение, что почти каждый из нас – грешник, совершил хоть одно преступление, с чем не могу не согласиться.
 На каком основании рассчитывают на эффект разработчики проекта УК, предлагая увеличить срок лишения свободы до 30 лет? Для лиц в возрасте 45-50 лет это может быть пожизненным заключением.
  У меня вопрос стратегический: есть ли научная основа для такого предложения? Что меняется при замене показавшего неэффективность былого максимального срока 15 - 25 лет на 30? Это замаскированная смертная казнь? Неужели непонятно, что за это время осужденный лишится семьи, жилья, способности эффективно работать? Если его не взять после освобождения на полное государственное обеспечение, единственный способ выжить – совершить новое преступление чтобы вернуться на нары. Понимаю, задача приблизиться к западным образцам, реализация старого призыва: «Придите и правьте нами». Но если по этому принципу формировался проект УК, то зачем собрали столько авторитетных ученых? Дали бы поручение лаборанту, знающему английский язык, копировать кодексы и такая задача была бы быстро решена.
  Лишение свободы приводит к деградации личности и требует ее ресоциализации. Эта мера должна быть признана исключительной и применяться только для социальной защиты от лиц, представляющих опасность обществу[iv].
  Есть ли иные решения? Не прибегая к подробной аргументации, ограничусь примером. Известный шоумен К.Меладзе, управляя автомобилем, грубо нарушил правила дорожного движения, смертельно травмировав женщину. Происшествие произошло в районе пешеходного перехода, вина водителя бесспорна. Однако уголовное производство до суда не дошло: К.Меладзе взял обязательство содержать до достижения совершеннолетия двух детей потерпевшей, и с согласия ее родственников инцидент сочли исчерпанным на досудебной стадии. Деяние после соответствующего процессуального оформления может быть квалифицировано как проступок.
  Понятно, не каждый может и захочет возместить ущерб, причиненный другому физическому лицу. Придется предусмотреть принудительные работы на срок, необходимый для приобретения средств на возмещение ущерба в случае не примирения сторон. Лишение свободы – мера крайняя.
  В принципе при наличии соглашения сторон таким путем может решаться вопрос о возмещении ущерба, причиненного физическим лицом лицу юридическому.
 
Информация для размышления: в США и ряде других стран медики, допустившие врачебную ошибку, к уголовной ответственности не привлекаются. Причиненный ущерб возмещает страховая компания.
 
 Болезненно воспринимаю содержащееся в Проекте УК Украины безоговорочное определение преступления: «Преступлением является противоправное деяние, которое соответствует составу преступления, предусмотренного этим Кодексом. Противоправным является деяние, которое нарушает нормы частного или публичного права». (Ст. 2.1.1.). Так же регламентируется перечень последствий, являющихся признаком преступления. (Ст. 2.1.4.)
  Удивляться не приходится, данное определение созвучно содержащимся в Примерном уголовном кодексе США и законодательстве ряда других западных стран, а ныне в Украине, это главное. Здесь по крылатому выражению В.С.Черномырдина «Мы выполнили все пункты: от «А» до «Б». Однако, заимствуя опыт Запада, может стоит поинтересоваться много ли там есть государств, которые пережили аналог наших сталинских репрессий? Согласно документу, представленному Н. Хрущеву Генеральным прокурором Р. Руденко, Министром внутренних дел С. Кругловым и Министром юстиции К. Горшениным, за 1921-1953 годы были приговорены к высшей мере наказания 642 980 человек. А существующая у нас судебная система еще далека от совершенства. Об этом подумали?
  Можно списывать прошлое на специфику советской власти, но память о тысячах бывших руководителей разного уровня, известных ученых, конструкторах, инженерах, писателях, поэтах, рядовых гражданах, невинно расстрелянных или отбывавших незаслуженное наказание в тюрьмах, лагерях, «шарашках», неизгладима. И новая формула преступления уж очень напоминает «Была бы статья, а человек найдется».
 
У меня вначале невольно, а потом осознано предложенное определение понятия преступления вызвало аналогию со старым анекдотом: Одесса. На балкон выходит мама и кричит: Ося! Домой! Мальчик поднимает голову и кричит в ответ: Я замёрз? — Нет! Ты хочешь кушать! 
 
  Исторически законодатель, ратуя за гласность и другие демократические ингредиенты, с подачи заинтересованных сфер под предлогом обеспечения стабильности, прямо или опосредовано, постоянно проводит политику ограничения возможности участия граждан в законотворчестве и правоприменении, оценке действенности, эффективности принимаемых и реализуемых законов. Мы не научили рядовых граждан чувствовать себя полноправными хозяевами страны, вносить проекты законов, участвовать в их обсуждении.
  Не избежал этой участи и новый проект УК. Проектанты не попытались выяснить, как коррелируется анализируемое понятие с тем, что значительная часть, по многим оценкам порядка 50% совершенных преступлений остаються латентными – потерпевшие не сообщают о них в правоохранительные органы. В Германии, например, об угоне может заявить любой владелец авто или велосипеда и его претензия будет принята, рассмотрена и расследована с немецкой точностью. Но при отутствии заявления виновный не может быть прилечен к ответственности даже при его изобличении – его отпустят и вынесут лишь порцание за противоправные поступки. Как считают немецкие криминологи, «если бы все преступления были реально зарегистрированы, то это разрушило бы всю систему юстиции и привело к эрозии норм»[v]. Проектанты не попытались выяснить мнение «двора», спасибо хоть проводили обсуждение на «балконе» среди своих коллег.
  Для защиты от посягательств бизнес не всегда прибегает к помощи государства. В США бизнес создал Ассоциацию следователей по делам мошенничества, резиденция которой находится в Остине, штат Техас, финансирует многочисленные ее семинары и курсы следователей в Чикаго. Следователи и сами сотрудники банков, других коммерческих организаций пользуются многоуровневой и общедоступной базой, отражающей разносторонние сведения о личности любого гражданина страны. Помимо общегосударственных источников ценную информацию могут дать некоторые негосударственные организации. Например, агентства по анализу кредитоспособности и компании, занимающиеся коммерческими базами данных, могут предоставить очень ценную информацию об образе жизни подозреваемых и их манере тратить деньги.
  Подобных баз данных множество. Например, базы данных «Prentice-Hall Legal» и «Financial Servicts» содержат приговоры судов и информацию о банкротствах, недвижимом имуществе, задолженностях по уплате налогов и т. п. NEXIS и «Newsnet» содержат опубликованную газетно-журнальную информацию о конкретных людях. Если организация хочет вести переговоры с неким человеком, то быстрый поиск и просмотр информации из базы данных может дать представление о всех написанных о нем статьях – как позитивного, так и негативного характера[vi].
  В Украине о возможности получения подобной информации можно только мечтать. И коль ориентируемся на Запад, надо не только копировать безоглядно понятие преступления, но и заимствовать меры, позволяющие снизить уровень его общественной опасности, накал государственного реагирования.
  Реализация идеи авторов проекта общей части Уголовного кодекса Украины - «nullum crimen sine lege» («нет наказания без указания на него в законе») безоговорочно необходима против попыток безосновательно признать преступником неугодного власти человека, примеры чего в истории были. Человек не должен быть привлечен к уголовной ответственности за деяние, не определяемое Уголовным кодексом как преступление. Однако нет ясности, почему изначально то или иное деяние определено в нем как преступление?
  В античном обществе отсутствовала твердая сексуальная ориентация. По свидетельству Геродота, Платона, Ксенофонта и многих других греки и римляне не делились на гетеросексуалов, гомосексуалов или бисексуалов - они были всесексуальны. Даже к зоофилии  относились вполне терпимо, ибо ее не чурались их сексуально озабоченные боги. Специальных слов, соответствующих нашим «гей» или «лесбиянка», у них не было. Педофилия и педерастия являлись важнейшей частью интеллектуального, духовного и физического становления юноши, методом воспитания, санкционированным государством. Князь Юрий Долгорукий женился на 11-летней девочке(!).
  У нас на глазах происходит переоценка отношений к однополым бракам, меняется возраст вступления в брачные отношения. Жизнь опережает уголовный закон со всеми вытекающими последствиями. Уголовное законодательство должно своевременно реагировать на изменения в оценках общества считавшегося асоциальным поведения, работать на опережение.
  К сожалению, а, точнее, к стыду, правоприменительная практика всех времен и народов содержала и продолжает содержать примеры, не побоюсь этого слова, полного идиотизма. Не буду затрагивать политические эксцессы. Достаточно вспомнить репрессии граждан, собиравших оставшиеся колоски на колхозном поле после уборки урожая, или кусочки угля, скатывающиеся по шахтному террикону вместе с выданной на горах массой породы и тут же засыпаемые навечно очередной партией отходов.
  Трезвые подходы имеются: «Иногда власть сама беззаконна. В таком случае действие, называемое преступлением, делает честь тому, кто его совершил» – смело заявлял А.Ф Кони – «Преступление - это нормальная реакция нормального человека на ненормальные условия, навязанные ему обществом».
  А в жизни? У меня неизгладимо остался в памяти судебный процесс в одной из областей Западной Украины, на котором при вынесении приговора в 60-е годы прошлого века, будучи в командировке, присутствовал в ожидании прокурора. Судили «цеховика», организовавшего подпольное производство по пошиву детской одежды и ширпотреба из выбрасываемых на свалку отходов текстильной фабрики. Его обвинили в хищении государственного имущества в особо крупном размере и приговорили к высшей мере наказания. Закончив оглашение приговора, судья по регламенту задает осужденному дежурный вопрос, понятен ли ему приговор, и получает неожиданный ответ: «Нет, не понятен».
  Было видно, что судья растерялся и после паузы спросил: «А что вам непонятно?» Осужденный, видимо, был готов к такому финалу и высказал то, что думали все находившиеся в зале суда: «Мне непонятно, что у нас за власть? Директора фабрики, гноившего народное добро, назначают заместителем министра, а меня, из возвращенных из небытия отходов создавшего продукцию, так необходимую в условиях существующего жесточайшего дефицита, за что, не сомневаюсь, мне благодарны свидетели по делу и другие граждане, -отправляют на тот свет». Судья не смог ничего возразить и закрыл заседание. - Тоскливое чувство сохраняется в сердце по сей день. 
  Пример можно рассматривать как основополагающий в плане построения системы оценок понятия преступления при неизменном развитии общества. Формировался зародыш нового типа экономики[vii]. Не сегодня-завтра искусственный интеллект, информационные технологии, криптовалюты и другие новации, зарождаясь снизу, приводят к ломке существующей организации, учета и контроля, нарушению системы государственного управления. Требуется время для того, чтобы государство восприняло их как свой инструмент управления и отказалось в этой части от применения уголовного наказания. Как один из вариантов освобождения от него будет, вероятно, не критерий отсутствия причиненного ущерба, а наоборот, получение обоснованной выгоды. Но в проекте УК такой вариант не обсуждается. Статья 2.7.1. регламентирует обстоятельства, исключающие противоправность только тех деяний, которые причиняют вред. Те деяния, которые ранее причиняли вред, а ныне приносят прибыль, остаются уголовно наказуемыми.
  Не предусмотрено освобождение от ответственности за политические акции, нарушающие закон, но направленные на обоснованную демократизацию государства. Новоявленным Сократам, Дж. Бруно, Кампанеллам дорога в жизнь перекрыта намертво угрозой наказания.
  Юридическая наука, криминология в первую очередь, должны ориентироваться на минимизацию уголовной ответственности, создание условий для новаторства с сохранением в безопасности статуса правопослушного инициативного человека. Девизом должен быть гениальный постулат Н.С.Таганцева: «Преступление это деяние, посягающее на такой охраненный нормою интерес жизни, который в данной стране, в данное время признается столь существенным, что государство ввиду недостаточности других мер охраны (курсив мой) угрожает посягавшему на него наказанием»[viii] .
  У меня вопрос к коллегам и законодателю: они что, пользуются наитием свыше, безошибочно определяя в Кодексе преступными жизненные варианты поведения людей? – «Я так решил и оценки других меня не интересуют!». В действующем и предыдущих Уголовных кодексах Украины критерий имелся – степень общественной опасности действия или бездействия. Не буду обсуждать, как он был сформулирован, как реализовывался, но был. Сейчас нет. Объяснение более, чем странное: «Общественная опасность понятие неопределенное, ее нельзя измерить». Общественную опасность деяния измерить нельзя, а рубить сплеча, относя деяние к преступлению, можно?
  В предлагаемой терминологии критерий общественной опасности потенциального вреда должен быть неотъемлемой основой для определения понятия преступления. И он должен быть обозначен не только в учебниках и разного рода комментариях, а непосредственно в законе.
  Преступно, когда законодатель предлагает расстреливать человека за деяние, которое потом сам признает недостаточно общественно опасным и вынужден его реабилитировать. Безоговорочная формула: «Преступлением является противоправное деяние, которое соответствует составу преступления, предусмотренного этим Кодексом» - прямая дорога для аналогов былых расстрелов.
  В статье 2.7.1. определены обстоятельства, исключающие ответственность за правомерное действие или бездействие которое причиняет вред. Но закономерный вопрос: почему из определения исчез человек, который, совершая деяние, регламентированное законом как преступление, был в состоянии определить, что оно изначально не причиняет и не может причинить кому-либо или чему-либо вред, не представляет опасность для общества или в силу объективных причин утратило ее?
  Исторически предметом охраны и защиты уголовного права является закон. Это логично, ибо самые тяжелые виды ответственности должны применяться за посягательства на важнейшие государственные и общественные отношения. Однако в предложенном виде определение преступления ориентировано на применение в замороженном, неизменном обществе. Да, законы долговечны, некоторые, как заповеди, вечны. Но жизнь скоротечна,  постоянно вносит коррективы во многие идеалы. И не только у Пушкина: «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты». А затем: «У Анны Керны ноги скверны». Большая или меньшая изменчивость полярных оценок периодически наблюдается в отношениях, регулируемых правовыми нормами. Жесткая охрана существующих отношений является препятствием для становления новых революционных.
  Другой аспект. Если разобраться, в уголовном законодательстве не так уж редко из пушки стреляют по воробьям - реально основанием для привлечения к уголовной ответственности служит не только, и даже не столько нарушение закона, а разного рода нормативных актов, вплоть до временной инструкции. В теории уголовного права, как и в общей теории права, данный факт игнорируется.
  Идеальных определений не бывает. Для понятия преступления тоже. С учетом проанализированных недостатков, при сохранении основы авторской конструкции разработчиков проекта Общей части УК Украины, представляется оправданным вынести на обсуждение такой вариант:
 Преступлением является противоправное деяние, соответствующее составу преступления, предусмотренного настоящим Кодексом, в данное (вариант – оцениваемое, конкретное) время причиняющее квалифицируемый (вариант – общественно значимый) вред, предотвращение которого имеющимися средствами не представляется возможным.
 Не утратили силу суждения Э. Дюркгейма о преступности как о некоей функции общества, неотъемлемой его части, которая "не только предполагает наличие путей для необходимых перемен, но в некоторых случаях прямо подготавливает эти изменения"[ix]. При решении вопроса о привлечении виновного к уголовной ответственности и определении меры наказания (за некоторыми исключениями) учитывается мнение потерпевшего.
  Не охватывая весь круг проблем, отмечу необходимость четкой координации Уголовного и Уголовного процессуального кодексов. Человек должен иметь право оспаривать не только доказанность обвинения, но и наличие самого преступления, обосновывать безопасность совершенного им деяния для конкретного лица или общества в целом, допустимость безнаказанно совершать деяния, квалифицируемые как преступление при условии предотвращении вредных последствий
  В уголовно - процессуальном кодексе Украины настоятельно требуется регламентировать данную возможность на стадии досудебного расследования и во всех судебных инстанциях.
  Было бы разумно осуществлять постоянный мониторинг действенности существующего законодательства и по его итогам своевременно пересматривать «грешные» приговоры.
Будем помнить о посмертно реабилитированных. 

 


[i]Азербайджанским ученым Х.Д.Аликперовым созданы некие «электронные весы правосудия», происходит широкое их обсуждение. Новация предназначена для оказания помощи судье (суду) в выборе наиболее оптимальной меры наказания, соразмерной как общественной опасности преступления, так и личности виновного. / Аликперов Х.Д. Электронная технология определения меры наказания. (Электронные весы правосудия). Санкт-Петербург Юридический центр 2020. 170 с. 
[ii] Источник: https://tvokonsultant.ru/statistika-recidivnyx-prestuplenij-v-ssha.html
[iii] Об этом в интервью hromadske рассказал министр юстиции Украины Денис Малюська.
[iv] В США вышел на свободу Джо Лигон, самый старый и пробывший самое долгое время в заключении преступник. Его выпустили после 68 лет заключения в возрасте 83 года, рассказывает телеканал CNN. Подростком он в 1953 г. был причастен к двум убийствам. Пожилого американца уже собирались освободить в 2016 и 2017 годах, но он отказывался от тех условий освобождения, которые ему предлагали: он хотел выйти на свободу без какого-либо последующего наблюдения и в итоге добился этого к 2021 году.
[v] Криминология / под ред. Дж. Ф. Шели : пер. с англ. Санкт-Петербург : Питер, 2003. С. 110–111.
[vi] Альбрехт С,, Вериц, Г., Уильямс Т. Мошенничество. СПБ: Питер Пресс, 1996 С. 340.
[vii] За 25 лет активной борьбы в СССР со спекуляцией к уголовной ответственности привлекли около миллиона человек. / Справки 1 спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных в период 1921—1953 годов / Фонд Александра Н. Яковлева. URL: https://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1009312. (дата размещения: 17.07.2020).
[viii] Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. 2-е изд. СПб.: Репринт, 2012. Т. 1. С. 46.
[ix] Дюркгейм Э. Норма и патология // Социология преступности. М., 1966. С. 39 – 40.

 

2. Хавронюк Н.И. Пока работа над проектом Кодекса продолжается, ждем предложений, а не возмущение // Сайт разработчиков проекта УК Украины / URL: https://newcriminalcode.org.ua/article/m-havronyuk-vidpovid-b-rozovskomu-i100

 
1 апреля 2021 в газете «Голос Украины» опубликована статья профессора Бориса Розовского «Уголовному кодексу следует предоставить напоминание: «Многие расстрелянные были посмертно реабилитированы». Внимательно отслеживаю все предложения и замечания к проекту нового УК, ведь Рабочая группа решает важную практическую задачу - обновляет основания уголовной ответственности. С интересом прочитал и статью, но, не найдя в ней почти ничего, кроме возмущения, должен ответить.
Статья Б. Розовского отличается превосходными размышлениями, наполненная интересными примерами из далекой и новой истории. Однако, когда доходит дело до конкретных предложений, автор статьи демонстрирует определенную растерянность и законотворческую несостоятельность.
  Некоторые факты, к сожалению, автором статьи искажены. Например, Б. Розовский не упоминает, что 30 лет заключения, предусмотренные проектом как мера наказания - это прямое требование Римского статута. Она определяет лишь более плавный, чем в действующем УК, переход от 15 лет до пожизненного заключения с остановкой на "до 30". И 30 - это, так сказать, исключительное наказание для лиц, которые сознательно и спланировано совершали преступления, направленные на уничтожение людей, следствием чего стала хотя бы одна человеческая жертва.
  Ничем не обосновано предложение Б. Розовского использовать пример с Меладзе как гуманный правовой образец. Напомню, что Константина Меладзе при отсутствии для того любых законных оснований в 2012 году освободили от уголовной ответственности при наличии вины в тяжком преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 286 УК Украины, поскольку тот возместил ущерб детям погибшей женщины. Если идти таким путем, в том числе применять предлагаемые Б. Розовским "принудительные работы на срок, необходимый для приобретения средств на возмещение вреда", то можно подсчитать. При средней зарплате по Украине в 12 тыс. грн., в случае причинения вреда размером в 4 млн. грн. надо будет держать человека на принудительных работах 30 лет, а в более серьезных случаях и пожизненно.
  Неясно, что понимает Б. Розовский под «врачебной ошибкой», за которую, по его мнению, в США к уголовной ответственности не привлекают - и в Украине не нужно. Действующий УК Украины предусматривает уголовную ответственности за допущение врачом ошибки. Основанием такой ответственности врача может быть в некоторых случаях недобросовестность, когда врач и должен был, и мог предвидеть тяжелые последствия своих действий или бездействия. Б. Розовский почему-то не приводит статистику, сколько, например, детей в Украине погибло из-за такой, грех говорить, "ошибки" врачей.
  Готово ли сегодня общество отказаться от кары как элемента наказания, и ограничиться самим лишь возмещением ущерба, об этом автору статьи лучше спросить у общества. Думаю, ответ будет однозначным.
   Возможно, Рабочая группа все еще, по выражению автора статьи, шлифует обод «колеса»-наказание, но Б. Г. Розовский умышленно или по невнимательности скрыл от читателей, что наряду с наказанием в проекте появилось еще много новых "колес"– альтернатив. Это:
  • пробация, возможность применения которой суд будет обязан рассмотреть в подавляющем большинстве случаев осуждения;
  • разнообразные средства безопасности;
  • новейшие виды освобождения от наказания, каждый из которых обусловлен принципом гуманизма;
  • реституция и конфискация, которые существенно влияют на выбор средств уголовной ответственности, а также целый ряд новых обстоятельств, исключающих противоправность деяния, и тому подобное.
  Все это Рабочая группа предлагает обществу именно в русле принципа ultimaratio и никак иначе! И всего этого в действующем УК нет.
  Ложью является и то, что "не предусмотрено освобождение от ответственности за политические акции, нарушающие закон, но направленые на обоснованную демократизацию государства". Надеемся, никогда больше защита демократии не будет рассматриваться как запрещенный майдан.
  Зря предъявлена и претензия к «проектантам нового УК», что они являются узкопрофильными специалистами, а потому проект ждет провал. Б. Розовский просто не знает, что хотя в состав авторского коллектива Президент Украины и не включил квалифицированных программистов, они (и не только они, но и знатоки уголовной статистики, и специалисты по правам человека и другие) активно и системно помогают авторам проекта.
  Согласен с тем, что многие действия в сфере хозяйствования, которые сейчас признаются преступлениями, следует декриминализировать. Рабочая группа уже обсуждала этот вопрос. В то же время, когда Б. Розовский сетует на то, что остаются уголовно наказуемыми деяния, которые не наносят вреда, а приносят прибыль, возможно, он забывает, что во всем мире считается криминалом, например, использование инсайдерской информации с целью получения прибыли. То есть прибыль прибыли - рознь.
  Подавая как образец для Украины "гуманную Норвегию", Б. Розовский забывает напомнить, что УК Норвегии признает преступлениями "деяния, предусмотренные части 2 настоящего Кодекса", а проступками - деяния, предусмотренные его частью 3. При этом норвежцы не жалуются на отсутствие в их УК понятия «общественная опасность» и не переживают из-за его отсутствия при применении положений УК по аналогии. Наверное, дело не в том, вспоминает ли УК о степени общественной опасности, а в том, насколько определения вреда, причиненного преступлением, и определение других обстоятельств, влияющих на вид и размеры наказания или других мер, соответствуют принципу юридической определенности. То есть, когда лицо заранее знает, за что именно и как оно может быть наказано т.д. и выбирает свое поведение, в том числе в условиях крайней необходимости и других особых обстоятельств.
  Да, действительно, в проект еще окончательно не решены все вопросы, связанные с определением ущерба и его влиянием на уголовно-правовые последствия, но рабочая группа постепенно приближается к решению этой задачи – конкретизации видов ущерба, наносимого преступлениями и проступками.
  В общем, проект УК Украины находится еще на такой стадии его разработки, на которой мы просили бы научную общественность подавать больше своих конкретных предложений и замечаний. Пока авторы не завершили работу над Особенной частью, они вынуждены постоянно корректировать и положения Общей части, иногда меняя некоторые из них кардинально.
  "Стадию публичного возмущения" желательно отложить на то время, когда Рабочая группа объявит, что проект УК ней в целом написан и передается на общественное обсуждение.

 

3. Розовский Б.Г. Сизифов труд уголовного права // Сайт разработчиков проекта УК Украины / URL: https://newcriminalcode.org.ua/article/b-rozovskyj-syzyfov-trud-ugolovnogo-prava-i101

 
Медицина лечит болезни множеством лекарств, уголовное  
право одним – наказанием, упражняясь с дозировкой.
 
  Собака лает, а караван идёт — пословица, обычно произносимая для выражения готовности говорящего продолжать своё дело, невзирая на злобную и бессмысленную критику. Она, как никакая другая, характеризует ситуацию с обсуждением готовящегося проекта Уголовного кодекса Украины. Разработчики имеют установку – привести законодательство в соответствие с требованиями ЕС, пунктуально выполняют задание, а тут Розовский поднял хвост, ставит бесцеремонно палки в колеса, публикуя 01.04.2021 г. в «Голое Украины» статью «Уголовному кодексу следует придать напоминание - «Многие расстрелянные были посмертно    реабилитированы!».
  Эпатаж не остался без реакции: доктор юридических наук, профессор Н.И Хавронюк, не обозвал прямо критика профаном, а, сделав небольшой комплимент, отметил, что автор «демонстрирует определенную растерянность и законотворческую несостоятельность. Например, выступая против увеличения меры наказания до 30 лет заключения, не понимает, что это прямое требование Римского статута, и она определяет лишь более плавный, чем в действующем УК, переход от 15 лет до пожизненного заключения с остановкой на "до30 ".
  Признаюсь, растерянность действительно испытываю. И законотворческую несостоятельность тоже, когда вижу слепое повиновение глубоко уважаемым синклитом отечественных ученых извечному: «Придите и правьте нами». Ткнули меня носом: видишь поставленный ориентир Римским статутом – не разглагольствуй о другом. Сочувствую исполнителям. Надежд на преодоление этой каменной стены мало, но опускать руки не хочу – надеюсь, что трезво мыслящие ученые и практики в Украине не перевелись, общими усилиями разумное решение можно будет найти. На некоторых остановлюсь, не заботясь о последовательности изложения материала.
  Искать путеводную звезду на небе или смотреть под ноги?
  Прежде всего, хочу твердо обозначить свою позицию в грядущей реформе уголовного права. Н.И.Хавронюк дал четко понять: генеральная линия – в прямолинейном следовании западным образцам. Сторонники у него есть. После размещения варианта данной моей статьи на сайте разработчиков проекта УК Украины появились первые отклики. А.Н.Костенко написал: «Из статьи уважаемого Б. Г. Розовского не только складывается впечатление о каком-то "сектантском" подходе в разработке нового Уголовного кодекса, но и о попытке отгородиться от критики со стороны научного сообщества».
  Мне трудно судить, почему авторитетный отечественный ученый решил, что я уклоняюсь от критики научного сообщества. Наоборот, я рвусь обсудить судьбу будущего УК с максимальным количеством коллег, поводов для критики даю более, чем достаточно. Но «сектантский подход» заслуживает обоснования.
  Начну с элементарного. Реформа уголовного права, рано или поздно, будет, полагаю, независимо от конкретной даты. Есть возражения? Не думаю. Но коль так, почему реформа должна начинаться обязательно на западных образцах? Украина сегодня по оценкам многих фактически управляется Западом, но трезво мыслящие экономисты, политики, ученые-юристы у нас что, перевелись? Если нет, а я в этом убежден, почему мы лишены права сказать свое слово? Не тянем пока на реформу, почему оспаривается право наработать хотя бы некоторые «штрихи к портрету»? Хватит быть зависимыми театральными хлопальщиками, давайте поднимем голову.
  Есть надежда, что поддержку найдем. Несмотря на всеобщее одобрение, отдельные члены ЕС все же проявляют самостоятельность. Так, Польша и Венгрия занимают особую позицию в вопросе пропаганды «ценностей» секс-меньшинств. «Они хотят указывать, какие законы должны действовать в других странах, хотят учить нас, как проживать свою жизнь, как себя вести в ней», - возмущается венгерский премьер-министр В. Орбан. 
  Требования придется выполнять, однако юрист всегда считался дипломатом, мастером компромисса. К этому вынуждала его жизнь. Почему требования надо выполнять слепо? Глобализация – процесс неотвратимый. Но используя пословицу «что для русского хорошо – для немца карачун», надо помнить о немалых ситуациях, когда она имеет и обратный смысл. По мировым рейтингам уровень жизни в Украине в два раза ниже, чем у западных соседей. По прогнозу Украина сможет догнать по этому показателю Польшу за 25 лет, при усиленной экономии.
  По одежке придется протягивать ножки.
  Лишение свободы - мера разорительная. В Украине затраты на содержание заключенного больше минимального размера пенси правопослушного гражданина. Один заключенный Украине обходится от 37 до 53 тысяч гривен. Об этом заявил заместитель министра юстиции Денис Чернышев. Цифра заниженная. Как минимум в нее не включены затраты на апарат государственного управления службой, обучение и подготовку будущих сотрудников, пенси после их отставки, пособия по безработице освободившимся из мест заключения, расходы на их социализацию после длительного заключения. И несут эти расходы рядовые граждане, в том числе потерпевшие, которым зачастую не возмещен причиненный ущерб. Думать есть над чем.
  Преследуя цель заимствовать западное законодательство, нельзя не видеть его неоднозначность. Наиболее наглядно это проявляется в уголовном процессе, где четко прослеживается подразделение на континентальную и англо-американскую систему. Достаточно разного рода примеров и в уголовном праве.
  Исторически смертная казнь применялась почти во всех частях мира. В Монако до 1965 года это была единственная мера наказания. В настоящее время подавляющее большинство стран либо отменили, либо прекратили эту практику.
  В Украине побег из места лишения свободы или из-под стражи наказывается лишением свободы на срок от трех до пяти лет. Побег с отягчающими обстоятельствами наказываются лишением свободы на срок от пяти до восьми лет. А в ФРГ побеги из тюрем не являются противоправными. В случае, если человек удачно совершил побег, но впоследствии был пойман, он отправляется «досиживать» свой срок, не привлекаясь к уголовной ответственности и не платя никаких штрафов. Или гуляет на свободе, пока не поймают. Причина такой «мягкости» властей заключается в том, что немцы считают стремление к свободе одним из основных человеческих инстинктов, бороться с которым бесполезно и бессмысленно. Свободолюбие — такая же непобедимая тяга, как и инстинкт размножения и самосохранения, что можно доказать на примере животного, пойманного и посаженного в клетку: пока оно не сломлено психологически и не приучено к неволе, животное будет совершать попытки при любой удобной возможности. Однако за помощь при побеге полагается наказание — тюремное заключение сроком до пяти лет. Аналогичную специфику содержит законодательство Австрии, Бельгии, Мексики.
 В Дании мамы спокойно оставляют коляски с малышами на улице у магазина, а сами отправляются за покупками. Эта традиция неприемлема в других странах. В США даже был инцидент, когда маму из Дании чуть не арестовали за такое поведение. Причина – забота американского государства о безопасности ребенка от похищения, хотя если такие случаи и были, то один на десяток миллионов младенцев в колясках.
  Разумная оценка и переоценка действующего и былого законодательства – неотъемлемый элемент его реформирования. Тяжело, медленно, но подвижки происходят. В американских судах в течение столетия действовало правило, согласно которому судьи не принимали к рассмотрению улики, добытые полицией формально незаконными методами. В теории уголовного процесса как классика приводится пример, когда суд не вынес обвинительный приговор убийце, вина которого доказывалась результатами обыска, проведенного по подложному ордеру. Вторично он был арестован через одиннадцать лет за совершение других убийств.
  Примеры и доводы можно множить. Но со сроком наказания нужно включить здравый смысл. По мнению психологов, длительное (свыше 5-6 лет) нахождение в местах лишения свободы приводит к необратимым изменениям психики человека. Ясно, что изменения эти – не в лучшую сторону. После 30 лет лишения свободы человек будет полностью обезличен, десоциализирован.
  В американском штате Флорида в 2020 г. оправдали невиновного мужчину, отсидевшего 37 лет за чужое преступление. Освобожденного временно поселили в специальный центр для тех, кто оказался в тюрьме в результате судебной ошибки. Ему предстоит адаптироваться к новому миру. Это в США, но даже там нет программ реабилитации освобожденных после длительного заключения виновно осужденных, а они неизбежны.
  Вопрос только: оправданы ли длительное заключение как мера наказания? В фильме «Динозавр» главный герой – криминальный авторитет по кличке Бриллиант – пытается как можно дольше остаться на зоне, потому что привык к такой жизни. Артисты А.С.Смирнов и А.Панкратов-Чёрный, сыгравшие в этом фильме, в интервью журналистам заявили, что они общались с заключенными и образ героя отражает идеологию некоторых из них.
  Есть и парадоксальные примеры. В боливийской тюрьме Сан-Педро вместе с заключенными разрешается жить их семьям. Надо просто платить арендную плату за это. Для людей с деньгами тюрьма является довольно комфортным местом с многочисленными удобствами. Есть платные тюрьмы с видом на море и выходом в сквер для прогулок.
  Предлагаемый в проекте УК Украины тридцатилетний срок лишения свободы для лиц среднего и старшего возраста может стать без всякой «остановки» пожизненным заключением. Ни о каком перевоспитании - а это основная цель уголовного наказания - речи быть не может. Но статья будет – найдется и судья, который ее применит. Преследуем цель обезопасить общество от потенциально опасного субъекта? – Давайте по тем же западным, только заокеанским образцам разделим уголовную ответственность: наряду с карой-наказанием, введем такой инструмент, как меры социальной защиты, когда осужденный не освобождается от наказания пока не будет признан не опасным для общества – хоть 30, хоть 50 лет лишения свободы. Не для всех, а для тех, кто того заслуживает. И овцы целы, и волки сыты.
  Большой плюс – управление перевоспитанием осуществляется по результату, а не по субъективному прокурорско-судебному усмотрению. Самое главное – цели четкие.
  Примеров хоть отбавляй. В США вышел на свободу Джо Лигон, самый старый и пробывший самое долгое время в заключении преступник. Его выпустили после 68 лет заключения в возрасте 83 года, рассказывает телеканал CNN. Подростком он в 1953 г. был причастен к двум убийствам. Пожилого американца уже собирались освободить в 2016 и 2017 годах, но он отказывался от тех условий освобождения, которые ему предлагали: он хотел выйти на свободу без какого-либо последующего наблюдения и в итоге добился этого к 2021 году.
  Пожизненное лишение свободы надо исключить из мер наказания – применять его надо не для удовлетворения общественного ажиотажа, вызванного совершенным резонансным преступлением, а только не исправлением в процессе исполнения приговора. Реально это вариант замены смертной казни, применяемой в ряде стран. В Китае, например, в 2000 г. был казнен серийный убийца Пэн Май Цзи, жертвами которого стали 77 человек. Смертные казни продолжаются.
  Но наряду с преступниками, представляющими опасность для общества, есть куда больше тех, кто, совершив преступление, осознал свою вину и готов ее в какой-то мере искупить. Я привел пример с ДТП, совершенным К. Меладзе, при котором смертельно травмирована женщина. Он избежал суда, взяв обязательство содержать до совершеннолетия оставшихся двух сирот. Оппонент считает для таких преступлений подобную судебную практику недопустимой. Традиционно должны восторжествовать кара, лагерь, конец карьеры. Не удивлюсь, если потребовали бы восстановить былое сажание преступника на кол. Но станьте на позицию потерпевших: какой социальный вариант лучше – голодные сироты, получившие у севшего в тюрьму на срок 4-5 лет Меладзе скромную разовую компенсацию, или постоянная забота до совершеннолетия?    И что, теперь он с меньшей ответственностью будет относиться к соблюдению ПДД, чем отсидев по приговору даже 30 лет?
  Действующий УК Украины в ч. 4 ст. 53 позволяет суду, с учетом имущественного положения лица, назначить штраф с рассрочкой выплаты определенными частями на срок до одного года. Предлагается срок рассрочки уплаты штрафа не ограничивать законодательными пределами, а определять судом с учетом реальных возможностей виновного его оплатить. Например, на период до полной уплаты штрафа законодательно наделить суд правом ограничить расходы лица и нетрудоспособных членов его семьи, установив предельные затраты на уровне прожиточного минимума. Представляется оправданным распространить новацию и на порядок возмещения виновным причиненного вреда.
  Разработчикам проекта УК не мешало бы учитывать мнение специалистов, отвечающих за организацию исполнения наказаний. Так, заместитель начальника управления Государственного департамента по вопросам исполнения наказаний по Киеву и Киевской области Игорь Андрушко заявил, что в большинстве случаев мера наказания не отвечает вине за преступления, которые они совершили. В Украине в места лишения свободы отправляются 35% осужденных, в то время как в ряде государств, которые принято называть цивилизованными, этот показатель составляет от 8% до 12%. Большинство людей, находящихся в местах лишения свободы, не представляют угрозу для общества и могли бы отбывать наказание на свободе.
  Н.И. Хавронюк написал: «Готово ли сегодня общество отказаться от кары как элемента наказания, и ограничиться самим лишь возмещением ущерба, об этом автору статьи лучше спросить у общества. Думаю, ответ будет однозначным». Думать, конечно, полезно. Но печально, что маститые ученые, от которых зависит действенность основополагающих законов, не удосужились выяснить у общества его ожидания – ссылки на результаты масштабного социологического исследования нет. А без этого, оценивая работу проектантов, вспоминаешь точную характеристику: вилами по воде писано.
  Нельзя не осознавать противоречащие юридической теории, но справедливые истины. Уже осознают. К сожалению, не у нас. В Италии высший суд разрешил голодным красть еду. В 2011 году безработного Острякова приговорили к шести месяцам заключения и штрафу 100 евро за кражу двух кусков сыра и упаковки сосисок за четыре евро. Высший кассационный суд Италии отменил приговор и постановил, что кража продуктов для утоления голода не является преступлением. Не подлежит наказанию тот, кто, будучи движимым нуждой, крадёт маленькое количество еды, чтобы удовлетворить жизненно важную потребность в пропитании, — говорится в постановлении суда. Решение Высшего кассационного суда является окончательным.
  Не является недопустимым и отказ от наказания виновного в случае разумного возмещения вреда. Вся история цивилизации сопряжена с процессом гуманизации наказания. И.Я. Фойницкий еще в 1862 г. констатировал: «Характер кар с течением времени до такой степени изменяется, что, например, человек XV в., очутившись в современном государстве, вынес бы убеждение, что в нем вовсе не существует наказаний, а лишь слабые меры дисциплинарных взысканий». Может это напоминание будет полезно разработчикам?
  Ясно, какой проект УК получим при философии разработчиков. Но может им удастся найти время и поинтересоваться историей наказаний? Задумаемся, столь ли глупы были наши предки, наряду с жесточайшими казнями, исповедовавшие широкое примирение сторон? В законах Хеттского царства, дошедших до наших дней, более трех с половиной тысяч лет тому содержалась такая норма: «Если кто-либо причинит вред человеку и сделает его больным, то он обязан за ним присматривать, а также дать вместо него человека, который будет работать в доме (потерпевшего), пока он не выздоровеет. Когда он вылечится, виновный обязан дать ему 6 секилей серебра и оплатить труд врача».
  В уголовном процессе ныне преобладает публичное начало, Однако его история в отечественной и зарубежной юстиции начиналась с господства в нем начала частного. То, что мы сегодня в теории права именуем институтом примирения, на протяжении истории было обыденным деянием, к которому прибегали люди в случае возникновения серьезного конфликта еще задолго до возникновения государственной системы. Главной целью юридической ответственности, в том числе наказания, было возмещение вреда морального, физического или материального. Так, по Русской Правде (XI-XII вв.) виновный за причинение смерти другому лицу (без отягчающих обстоятельств) привлекался к уплате штрафа (виры) и к головничеству – возмещению ущерба родственникам убитого. Тем самым, преступник избавлял себя от кровной мести со стороны последних. Аналогичная практика допускалась рядом других актов. 
  Трансформация осуществилась в середине ХIХ в. Огосударствление личности привело к тому, что преступление потеряло частный характер. По общему правилу оно наказывалось без учета воли частных лиц – потерпевших, поскольку обиженным признавалось не частное лицо, а общество в целом. Н.Д.Сергиевский отмечал, что «всякое нарушение права отдельного лица есть вместе с тем правонарушение общественное, поэтому всякое причинение вреда в наше время мыслится, как преступное деяние против всего общества, хотя бы оно нарушало ближайшим образом только интересы частного лица».
  Есть еще один скрытный аспект. На протяжении значительного периода истории рассмотрение преступлений было источником кормления судей. Им полагалось вознаграждение в том случае, если после удовлетворения истца, что-либо остается у «лиховостатка». Закон запрещал судьям искать свои доходы на истце лишь при отсутствии у казненного ответчика имущества. В.Н.Татищев, оценивая практику, писал: «Хотя разрешение судьям возмещать расходы за счет «статка» осужденного поощряло их должностное рвение, но в тоже время на практике наносило «великий вред», поскольку «сребролюбивый судия, забыв закон божий, для своей корысти невинного осудит».
  Ныне подобное прямое вознаграждение судей, как и работников правоохранительных органов, отсутствует. Однако психологические издержки, о которых писал В.Н.Татищев, подспудно сохраняются. У правоохранителей – это показатель количества раскрытых преступлений безотносительно причин их совершения, у судей – удельный вес преимущественно обвинительных приговоров с завышенной санкцией. Отсюда в отечественном уголовном праве и уголовном процессе не получила развития концепция учета мнения потерпевшего в оценке вины преступника. Не вижу подходов к практическому их решению в проекте УК. Это нормально?
  Понимаю трудность отказа от существующей парадигмы. Человек биологически хищник, индивидуалист, к планете, ее ресурсам, другим живым существам ее населяющим относился потребительски. Также он относился к другим людям, завоевывал свое благополучие, отнимая нужное у более слабых. Бесконечные войны. За покушения на свои права и собственность устанавливал жесточайшие наказания – безумные, мучительные казни. Ныне мы имеем - или считаем, что имеем чуть другого человека - не знаю, как его назвать, может с зачатками цивилизации? В большинстве стран смертная казнь отменена или не применяется, а в некоторых, где применяется, ее стремятся избавить от мучительности – делают инъекцию. Полагаю, не так долго придется ждать потомков, которые практикующееся сейчас наказание в виде лишения свободы будут с ужасом характеризовать как вид мучительной казни. Но человек по природе правонарушитель. Но надо уважать причины, искать компромисс, договариваться.  
  В поисках отраслевой специфики мы отошли от первоосновы права.
  Да, право отождествляется со справедливостью, свободой, равенством. Но исторически оно формировалось как средство примирения сторон. Сначала примирения в межличностных конфликтах, и лишь в дальнейшем в примирении запросов личности и общества во всех ипостасях. И первым средством устранения конфликта было возмещение причиненного вреда. Уголовное право узурпировало это средство, сведя возмещение к не оправдавшей себя системе санкций. Однако нельзя не видеть, что наказание в существующей виде – это предусмотренная многочисленными законами скрытая форма поощрения за аномальное поведение: поступишь так, а не так – получишь меньше. Проблема реального возмещения вреда потерпевшему осталась в стороне. А санкции могли бы быть более реалистичными, если бы основывались на количественной оценке вреда в каждом конкретном случае самим потерпевшим и возможности реального его возмещения, как условия примирения.
  Меня обвинили в том, что я высказал возмущение по поводу Проекта УК и не внес конкретных предложений. Понятно, когда тебя гладят против шерсти, под наплывом эмоций исчезают из поля зрения все предложения, которые не вписываются в твою концепцию. «Не увидели» стратегическую установку автора – заменить в приемлемых случаях лишение свободы на экономические меры наказания – возмещение ущерба и штраф. Все это допустимо в кратном исчислении. Подчеркиваю, я речь веду не о замене лишения свободы при чистосердечном раскаянии, возмещении ущерба и др., что предлагается в проекте УК, а в перспективе о его отмене как такового. Лишение свободы должно применяться исключительно в качестве меры социальной защиты. Последняя проблема требует самостоятельной проработки. Соответственно привлечение к ответственности и вопрос меры наказания должны решаться, за некоторым исключением, с учетом мнения потерпевшего.
  Предвижу реакцию оппонентов, но хочу, чтобы они на минуточку представили реакцию наших предков, когда отменили смертную казнь путем четвертования, сажания на кол и т.п. История повторяется.
  И совсем непонятно, почему не замечены предложения по уточнению формулы понятия преступления, о чем озаглавлена статья, и как следствие, наделение человека правом оспаривать не только доказанность обвинения, но и наличие самого преступления, обосновывать безопасность совершенного им деяния для конкретного лица или общества в целом? – Не воспринимается сходу? Если непредвзято анализировать большинство публикаций, невольно вспоминаешь поэтические строки Танича: «Я его слепила из того, что было. А потом, что было, то и полюбила». К сожалению, полюбили надолго. О последствиях почему-то не задумываемся.
  Любой пример можно толковать иначе. Да, не все Меладзе, и не все в состоянии возместить ущерб добровольно. Не исключаются для этого принудительные работы. Мне возражают: посчитаете, сколько лет потребуется некоторым для возмещения ущерба? Но посчитайте, сколько лет виновный должен для этого сидеть и сколько зарабатывать в колонии? Полной компенсации может и не быть, в цивилизованных странах это делало государство. Лишение свободы не устраняется из перечня наказаний, но применяется как мера исключительная.
  Может, я действительно допустил неточность, предлагая при оценке деяния учитывать не только причиненный вред, но и прибыль. Понятно, я имел в виду не прибыль карманника, а социально полезную, полученную даже при отступлении от закона.
  Еще одна неточность допущена с врачебными ошибками. Они при наличии оснований влекут наказание виновного. В США врачи выплачивают сотни тысяч, а иногда и миллионы долларов в случае ошибок. Но для них это не всегда заканчивается тюрьмой. О тюрьме там говорят лишь в том случае, когда ошибка совершена по преступной халатности, от безграмотности и незнания ситуации. Предусмотрено страхование ответственности врача. Не грех позитивную составляющую использовать и в отечественном праве.
  Оппонент обиделся на мое утверждение: в науке уголовного права веками только и делают, что без конца шлифуют обод своего «колеса» – общую часть уголовного права, и перебирают спицы – разделы особенной части, пополняя их новыми составами преступлений. Не учитываю якобы я такие новации в Проекте, как пробация, возможность применения которой суд обязан будет рассмотреть в подавляющем большинстве случаев осуждения, разнообразные средства безопасности, новейшие виды освобождения от наказания, каждый из которых обусловлен принципом гуманизма, реституцию и конфискацию, которые существенно влияют на выбор средств уголовной ответственности, а также целый ряд новых обстоятельств, исключающих противоправность деяния, и тому подобное. 
  Эти новации нельзя было не увидеть. Коль ориентируемся на Запад, надо было ввести их в действующий Уголовный кодекс. Но речь не о том. Почему никто не хочет видеть нарастание опутывающего засилья уголовной политики? Посмотрите: в УК Украины 1960 года было 263 нормы, за сорок лет Кодекс изменялся и дополнялся 154 раза. В действующем УК – 442 статьи, над ними упражнялись 220 раз. Разработчики проекта УК сделали детальный анализ: по состоянию на 20 августа 2020 года в Кодекс было внесено 1088 изменений и дополнений, из них – 222 изменения и дополнения в общую часть УК и 856 – в особенную часть. Многие положения Кодекса менялись неоднократно, а некоторые статьи даже 8-10 раз. Какая «плотность заселения» планируется в новом Кодексе? Что это как не бесконечные упражнения с «колесом»?
  Сейчас, ожидая той же реакции, пойду дальше – предложу рассмотреть некоторые ситуации, когда человек, несмотря на совершение преступления, не требует вообще привлечения к уголовной ответственности (ст. 3.3.3.Проекта УК).
  Я сам долгие годы исповедовал знаменитое: «Вор должен сидеть в тюрьме». Поэтому понимаю реакцию коллег, уверен - и не малой части населения, однако считаю не просто допустимой, а крайне необходимой постановку вопроса о неправомерности принудительного существовании в современном обществе десятков миллионов людей за разными видами решеток, да ещё столь бессмысленно длительное время. В первую очередь тех, кто не нуждается в перевоспитании.
  Давайте спокойно, непредвзято посмотрим на ст.49 УК Украины.
Удивительное совпадение: сроки наказания за конкретные преступления совпадают со сроками давности, то есть сроками освобождения от ответственности, если преступник в силу каких-то причин своевременно не предстал перед судом и в дальнейшем не проявил асоциальность.
  Неужели никто не задумывается: а нужно было его сажать за решетку, если бы его вину своевременно установили? При любой системе критериев нельзя отрицать очевидный факт: после совершения преступления этот человек не представлял социальной опасности, он больше не совершал других преступлений. Требовалось для него принудительное исправление, нуждался ли он в специальной превенции? И кто знает, сколько таких людей при отсутствии разумной основы прошли через лагеря, продолжают по классическим канонам отбывать наказание сегодня?
 
  Показательный нашумевший в интернете пример из РИО НОВОСТИ. «Сотрудники СК РФ расследуют уголовное дело 72-летнего жителя Кемеровской области, который 24 года находился в федеральном розыске за покушение на двойное убийство. Совершив преступление, он скрылся в тайге. На след беглеца вышли благодаря наводнению в Иркутской области.
  В середине июля 2020 г. в городскую больницу вместе с другими пострадавшими от наводнения поступил 72-летний Игорь Григорьев (имя изменено). У него диагностировали многочисленные ушибы и ссадины, а также сильное переохлаждение. Медики работали в авральном режиме — счет потерпевшим шел на сотни. Из-за чрезвычайной ситуации, сложившейся в регионе, у многих пациентов не было при себе никаких документов. У Григорьева — тоже, однако при госпитализации он все же сообщил врачам всю информацию о себе. Так как сведения о пострадавших заносили в компьютер и прогоняли через базы данных, вскоре к пенсионеру наведались оперативники уголовного розыска.
  Установили, что на протяжении 24 лет находился в федеральном розыске по обвинению в покушении на убийство двух человек, в том числе малолетней девочки - несколько раз ударил их ножом, а после нанес ранения и себе. Все это время скрывался на территории Иркутской области, без документов". Беглец стал настоящим отшельником — жил в тайге, занимался охотой. Дичь иногда продавал местным жителям и туристам, которые ехали на Байкал.
 На допросе он во всем сознался и заявил, что все эти годы считал сожительницу и ее дочь убитыми, а себя — виновником их гибели, — заключают в СК. — Поэтому, чтобы избежать наказания, сбежал, после чего был объявлен в федеральный розыск. Сейчас "отшельник" проходит психолого-психиатрическую экспертизу. Если Григорьева признают вменяемым и докажут вину, ему грозит до 20 лет лишения свободы. Впрочем, учитывая возраст и инвалидность, не исключено, что житель Кузбасса отделается более легким наказанием.
 Добавим, срок давности по статье "Убийство" истекает через 15 лет после преступления. "В данном случае никакого истечения быть не может, так как подозреваемый все эти годы находился в федеральном розыске, — объясняет РИА Новости юрист Игорь Трунов. — Следовательно, дело в любом случае дойдет до суда. Конечно, учитывая состояние здоровья, при назначении наказания возможны определенные послабления".
  У меня вопрос читателям: кто-нибудь расценивает эту погоню СК за показателем раскрываемости иначе, чем абсурд?
  Профессор В. Навроцкий напомнил, что не может быть монополии на истину. В народном юморе этому нашли объяснение: «Пятый раз из Эрмитажа похищают картину Малевича «Черный квадрат». И каждый раз сторож Вася успевает к утру восстановить полотно». Истина – это информация, которая сегодня понятна тем, кому адресуется[ix]. Известна «теорема Томаса»: «Если ситуация определяется как реальная, то она реальна по своим последствиям». По большому счету истина в великой науке - условный термин, означающий бесконечное приближение к достоверному знанию, его умножение. Но, Вячеслав Александрович, давайте  трезво оценим ситуацию: если смотреть сквозь призму уголовного права, закон – это попытка жестко монополизировать истину, стальная клетка с искусственно созданной жизнью.
  Попутно сделаю нестандартную оговорку. Философы признают, что истина относительна. Но принимая практические решения, мы исходим из адекватности, верности отражение объекта познающим субъектом. Не понято, почему не делается логический вывод: мы живем в относительном мире, мире относительности принимаемых решений на базе относительных юридических законов? Может, осознав это, поймем, почему так нестандартны право и закон, почему так много вносится в них поправок и изменений?
  Само понятие «давность» предполагает разрыв во времени между совершением преступления и выяснением вопроса об освобождении от наказания. Однако механический подход здесь недопустим. Если исповедовать элементарную логику - коль в принципе существует возможность освобождения человека от ответственности в будущем, почему она широко не экстраполируется на настоящее? Тем более, что по признанию авторитетных деятелей и результатам научных исследований трудно найти человека, который в жизни не совершил хотя бы одно деяние, наказуемое уголовным законом[ix]. (Разработчики проекта УК – Вы исключение?). Это тема самостоятельного исследования, я делаю наброски. Но давайте вынесем на обсуждение с привлечением широкого круга специалистов основополагающее предложение: за совершение первого преступления виновный привлекается к уголовной ответственности в особо оговоренных случаях. Вопрос о применении лишения свободы оговаривается вдвойне. Судить надо не преступника, а человека.
  Внедрение в уголовную практику пробации – уже успех, но это слепое повторение зарубежных аналогов, ведь при этом – хоть и условная, но судимость, клеймо для человека. Можно в оговоренных случаях ограничиться административными мерами? Ведь оценка социальной опасности правонарушителя – это задача психолога, психиатра, криминолога. Она требует информации о поведении лица в обыденной жизни. Почему не создать в этих целях специальную службу? В качестве ее основной задачи поставить предупреждение преступлений – обследованию подвергать злостных правонарушителей, чьи действия формально не уголовно наказуемы, но в силу неоднократности свидетельствуют о явной социальной дезориентации человека.
  Таких примеров множество. Есть показательный, достойный занесения в Книгу рекордов Гиннесса. Жительница Новой Москвы собрала штрафов за нарушение правил дорожного движения (ПДД) на сумму более миллиона рублей. Об этом сообщает Telegram-канал «Московские новости». По данным канала, женщина на автомобиле марки Mazda нарушила ПДД 1076 раз.
  А у известного артиста М. Ефремова за последние полтора года зарегистрировано 50 административных правонарушений в области дорожного движения. (Сколько до этого – неизвестно). Исправно платил штрафы, которых за ним числится на сумму более 275 тыс. рублей. И вновь совершал правонарушения, пока не убил человека. Надо было ждать?
  Уверен, затраты окупятся за счет сокращения расходов пенитенциарных учреждений, куда и ведет его дорога. И не надо стращать тем, что будут хватать всех, кто подвернется. Здесь надо привести в порядок имеющиеся системы оперативных учетов как источник требуемой информации, продумать возможность использования конструктивного, что накапливается в китайской практике, учета отклонений в поведении человека, начиная с детского возраста.  Да, реализация предложения в законе требует ломки стереотипов научного уголовно-правового мышления, но жизнь рано или поздно, это обяжет сделать.
  Повторяю, реакция профессионалов на это предложение ожидаемая, но может, введем за правило привлекать в оценке спорных проблем общество?
  Прямо противоположная изложенному ранее постановка вопроса – необходимость установления жесткой уголовной ответственности за неоднократное совершение преступлений. Здесь еще раз воспользуюсь зарубежным примером.
 В США 30 декабря 2020 года умер Сэмюэль Литтл, человек, которого в ФБР называли самым продуктивным маньяком в истории США. К моменту своей смерти он признался в убийстве 93 женщин. По сообщениям в СМИ в поле зрения полиции он попал в 16 лет – украл велосипед. После этого его жизнь превратилась в череду теремных заключений: как только он выходил на свободу, снова совершал преступление и возвращался обратно. За 18 лет он арестовывался 26 раз. И с каждым разом характер правонарушений становился все более тяжким. В итоге он приступил к серийным убийствам на сексуальной почве.
  Для предупреждения подобной практики целесообразно за повторное совершение преступления установить возможность назначать виновному наказание сверх санкции, предусмотренной статьей УК. При продолжении преступной деятельности применять меру социальной защиты.
 
  Аналогичные меры представляются конструктивными и для лиц, повторно совершивших тяжкие преступления. Президент Украины возмутился случаем, когда в результате ДТП на Столичном шоссе в 5 км от Киева погибли двое взрослых и двое детей, за жизнь еще одного мальчика борются врачи. Водитель автомобиля Mercedes вылетел на встречную полосу и столкнулся с Hyundai, в котором ехала пострадавшая семья. Виновник находился в состоянии алкогольного опьянения — драгер показал 1,3 промилле. Он неоднократно судим за различные преступления и административные нарушения, в том числе, автомобильную аварию. Вносилось предложение сразу приговаривать таких преступников к пожизненному заключению, но воз и ныне там.
  Вновь возвращаюсь к привлечению к разработке Проекта специалистов информационных технологий. Здесь разовых консультаций мало, нужна конечная концепция. До военных событий я участвовал в разработке «Автоматизированной информационно-аналитической системы» в ГУМВД Украины в Луганской области. С ее помощью в области оперативные работники раскрывали одну треть преступлений в полном смысле слова, не выходя из кабинета. Этот факт подтвержден заключением комиссии МВД Украины, которая проверяла соблюдение прав человека при ее применении. Хотелось бы знать, какую новацию получил Проект УК в результате применения информационных технологий?
  Вопрос не праздный. В действующем УК Украины логических несоответствий, которые могли быть не допущены при программировании, более чем достаточно. Особенно наглядно они видны в квалификации преступлений в зависимости от тяжести содеянного. На примере уголовно-правовой охраны информационной безопасности Украины проблема была исследована Н.В.Карчевским. Однако перечень неисчерпаем. Так, статья 240 УК Украины - Нарушение правил охраны или использования недр - предусматривает максимальное наказание лишением свободы на срок от пяти до восьми лет, если незаконная добыча полезных ископаемых общегосударственного значения, в числе других нарушений, велась общеопасным способом. В Раздельнянском районе Одесской области сотрудники Службы безопасности Украины выявили злоумышленников, которые систематически добывали породу ракушечника в законсервированных штольнях, глубина которых достигает более 200 метров. По заключению экспертов нелегальная добыча могла привести к обвалам и оползням в населенных пунктах, расположенных неподалеку. Вопрос квалификации по фиксированным критериям ясен. Но незаконная добыча полезных ископаемых осуществляется не для тренировки по правилам техники безопасности, она изначально преследует корыстную цель. В действительности имело место хищение полезных ископаемых общегосударственного значения, что нанесло ущерб государству на 1 млн. гривен. В ст. 244 этот критерий почему-то отсутствует. Да и санкция ниже, чем, скажем, за кражу. – Поле для анализа обширнейшее, так как оценка вреда по разным преступлениям во многом индивидуальна.
  Есть и чисто моральный фактор. Не могу согласиться с тем, что жизнь, здоровье и имущество судьи более высокая ценность, чем адвоката, прокурора, следователя, других работников правоохранительных и иных государственных органов, должностного лица или гражданина, выполняющего общественный долг. В моем понимании закон должен защищать всех их в равной мере.
  Может ли кто–то подтвердить, что разница в санкциях ст. 273 и 274 УК Украины повлияли на разницу динамки аварийности на этих и других предприятиях? Почему различны санкции в случае гибели людей во всех статьях раздела Х Особенной части Кодекса? Что, цена жизни человека зависит от места его работы? Не является ли это открытой дискриминацией человека?
  Не верю, что работники атомной электростанции более скрупулезно соблюдают правила техники безопасности только из-за разницы санкций в Уголовном кодексе. Ведь в случае аварии подвергается опасности жизнь каждого из них. Вдумайтесь – собственная жизнь! И что в разных отраслях работники по-разному относятся к своей жизни? Когда здравый смысл восторжествует над псевдо–догмами? Если уж сохранять конструкцию УК, вполне достаточно ввести норму, устанавливающую единую меру ответственности за нарушение правил строительства и эксплуатации промышленных, иных объектов, повлекших соответствующие тяжкие последствия. Отраслевая чересполосица отпадет. Пройтись бы такими граблями по всему Кодексу! На сколько бы он похудел. А то мир превратили в скопище преступлений.
  Я вижу, повторяю, вижу попытку разработчиков уйти от дробности санкций в каждой норме, но проблема дифференциации ответственности остается в силе. И коль пошла речь об ответственности за нарушение правил техники безопасности, почему игнорируется зарубежный опыт?
  Приведу один пример. Украинский олигарх Ахметов обладает предприятиями в Украине и США. И там, и здесь случаются аварии с человеческими жертвами. Однако последствия нарушений в Америке и Украине существенно отличаются. У нас к ответственности привлекаются работники предприятий. В США только одна американская угольная компания Ахметова Pocahontascoal company LLC заплатила более 1,9 млн. долл. штрафов за нарушение норм безопасности на шахтах. Из-за смерти двух горняков и системного нарушения норм безопасности на шахтах в Западной Вирджинии в 2013 году компании присвоили статус системного нарушителя и ввели экономические санкции. Комментировать стыдно. Для многих специалистов уголовного права познания в экономике сводятся к зарплате и, если повезет, к грантам.
  Оценке реальной опасности тех деяний, которые законодателем квалифицируются как преступление - сосредоточие субъективизма, неопределенности и алогизма. Наглядная иллюстрация. Полицейское управление графства Суссекс стало одним из первых пра­воохранительных подразделений Ве­ликобритании, принявших участие в эксперименте в рамках проекта «Част­ная финансовая инициатива». В 2001 г. управление подписало контракт с част­ной компанией Reliance Secure Task Management на содержание и охрану задержанных лиц в следственных изоляторах. Стоимость контракта соста­вила 90 млн. фунтов стерлингов в год, но грамотные «частники » внесли осо­бое условие — в случае превышения оговоренного количества заключенных (42 000 чел. в год) полицейское управ­ление будет оштрафовано.
В 2002—2003 гг. полиция графст­ва направляла в изоляторы по 41 250 чел., а в 2004 г. впервые су­щественно превысила оговоренную «квоту» — всего было 46 754 задер­жанных. Число арестованных лиц достигло пика в 2007 г. — 51 347 чел. В 2009-м и 2010-м полиции Суссек­са неожиданно удалось сократить ко­личество арестов до 41 000, а в 2012-м этот показатель уменьшился до 37 129 задержаний.
  Секрет «успехов работы полиции графства оказался прост. Как выяснилось, частная охранная фирма на основа­нии контракта оштрафовала управ­ление полиции Суссекса на несколь­ко миллионов фунтов стерлингов за превышение квоты, и оно на протя­жении 6 лет выплачивало частнику кабальный штраф. Именно поэтому наученные горьким опытом правоох­ранители стали чаще ограничиваться предупреждениями[ix]
  Ныне государства по всему миру освобождают заключенных перед неизбежной эпидемией в тюрьмах. Так, более 40 правозащитных групп США обратились с открытым письмом к властям с просьбой отпустить тех заключенных, чьему здоровью может угрожать эпидемия COVID-19. Они также призвали полицию не арестовывать за мелкие правонарушения, комиссии по помилованию — расширить возможности для досрочного освобождения, а судей и прокуроров — не применять арест как меру пресечения к тем, кто впервые предстает перед судом. Власти округа Лос-Анджелес из-за угрозы распространения вируса выпустили из тюрем около 1700 заключенных, это около 10% от всех заключенных самого населенного округа США.
  Не буду пуританином, знаю о неизбежной относительности критических замечаний. В давние времена при подготовке проекта закона «Об охране природы» я разрабатывал методику экономико-правовой оценке ущерба, причиняемого загрязнением окружающей среды. Сегодня тех, о ком пойдет речь, уже нет среди нас. Не знаю, насколько этично упоминать их в описании порой анекдотических былых ситуаций, поэтому обойдусь без имен.
  Заседает рабочая группа в Москве в Центральном экономико-математическом институте АН СССР. Участники – все именитые ученые. Обсуждаем вопросы экономической оценки природных ресурсов. С землей понятно – по плодородию, с лесом – по древесине, ягодам и т.д. Но природа может иметь и эстетическую оценку. Левитана, Шишкина, Айвазовского и сотни других она воодушевляла на создание гениальных полотен. Как это оценить? – Пауза. - Называется цифра. – Недоуменные взгляды. – Непонятно? Ничего сложного. Я подсчитал стоимость билета на электричке в оба конца, бутылки водки и закуски. – Включаюсь в игру: а если человек непьющий? – Пусть тогда сидит дома, нечего ездить ему на природу.
  Вы тут нас поучаете, что юристы имеют дело с четко определенными реалиями, а мы математики-экономисты – с величинами виртуальными. Тогда скажите, кто и как взвесил, что за убийство дают десять лет, а за кражу пять? Что, жизнь равна двум кошелькам? Приняли такой закон и исполняют без рассуждений. Мы тоже нередко действуем навскидку, прикидываем эффективность, а потом облекаем в научность.
  Вопрос серьезнейший. В уголовных кодексах во все времена санкции устанавливались без научного обоснования. Готовящийся проект не исключение. Мы не проводим систематически анализ судебной практики, нет достаточных социологических исследований. В США полвека тому при анализе получили парадоксальные результаты: в 1956 г. в штате Пенсильвания суды приговорили к лишению свободы всего 12,55% осужденных, а в штате Монтана — 76,55%. В том же году федеральный суд в штате Вермонт приговаривал осужденных, в среднем, к 8,6 месяцам лишения свободы, а такой же суд в штате Индиана — к 46,9 месяцам. В западной части штата Пенсильвания за похищение автомобиля определялся средний срок лишения свободы — 20,5 месяцев, а в центральной — 44,8 месяцев. Подделка документов здесь наказывалась в среднем 3 месяцами лишения свободы, а в северной части штата Флорида — 150 месяцами.
  На заседании комиссии Сената США по усовершенствованию судебного механизма приводился пример: в пределах одного судебного округа были привлечены к уголовной ответственности 2 человека; оба они обвинялись в подделке ценных бумаг стоимостью до 100 долларов, оба привлекались к ответственности впервые, оба совершили преступное деяние в связи с тяжелым материальным положением, но один из них был приговорен к 30 дням лишения свободы, а другой — к 15 годам. В отдельных штатах были даже разработаны нормативные рекомендации судьям типовых границ мер наказания по некоторым категориям уголовных производств. 
  Давайте признаем, и сегодня мы не можем точно оценить, скольким кошелькам равнозначна жизнь человека. И что бы не пытались доказать, коллекция рамок с разграничением видов преступлений по их тяжести, представленная в проекте УК – это в лучшем случае плод творчества ясновидящего. Привлечение программистов позволит этот процесс приблизить к научным основам – для конструирования системы необходимо определить логические связи множества факторов, требующих количественной оценки.
 
  Уголовное право ждет своего Менделеева, требует разработки аналога его Периодической таблицы элементов, где «атомный вес» – оценка общественной опасности деяния служила бы четким критерием построения системы уголовной ответственности. 
 
  Для разработки проекта УК привлекались знатоки криминальной статистики. Хотелось бы знать, кто это такие, какую информацию они собрали и как анализировали? Не считаю оправданным, что эта работа скрыта от научной общественности. Динамика преступности подвижна, судить о степени распространенности отдельных преступлений сложно. Есть принципиальное возражение. Возможно, я ошибаюсь, но среди авторов не видно профессиональных криминологов. Криминология пока не очень продвинулась в изучении причин преступности, однако определенные успехи есть.
  В самом конце прошлого века в США неожиданно упал уровень преступности. За несколько лет число убийств сократилось на сорок три процента, число грабежей – на сорок один процент, даже угонов автомобилей стало меньше на тридцать пять процентов. Процесс был в равной степени повсеместным и абсолютно необъяснимым. Первыми на него среагировали политики, которые бросились присваивать заслуги. Но преступность сокращалась повсеместно, и это сокращение затрагивало в равной степени все социальные группы.
  В 2001 году молодой экономист Джессика Рейес сделала невероятное предположение, объясняющее, с ее точки зрения, сокращение уровня преступности. Рейес заявила, что американцы стали намного меньше грабить, насиловать и убивать, потому что не подвергались в детском возрасте воздействию свинца, который раньше получали, вдыхая бензиновые пары. По ее мнению, микродозы свинца, полученные дыхательным путем в детстве, приводили к отложенным последствиям, проявляющимся уже во взрослом возрасте, прежде всего как повышенная агрессивность. К беспрецедентному по своим масштабам снижению преступности привел Закон о чистом воздухе, который был принят в Америке в 1974 году и запрещал свинцовые добавки в автомобильном топливе. В результате этого двадцать пять лет спустя – к началу века, когда выросло первое «без свинцовое» поколение, и произошел резкий спад преступности по всей стране.
  В конце 1980-х - начале 1990-х годов по Европе прокатилась волна странных немотивированных убийств, совершаемых добропорядочными, в том числе пожилыми гражданами. Несколько лет те, кому положено, искали "общий знаменатель" и наконец, выяснили, что все убийцы регулярно принимали антидепрессант «ПРОЗАК», синтезированный американской лабораторией EliLilly. Спустя всего лишь 6 лет после поступления препарата на рынок за этим лекарством числилось 26623 случая нежелательных побочных эффектов, 1885 самоубийств. Лаборатории EliLilly было предъявлено 170 судебных исков за причиненный ущерб здоровью.
  Приведенные примеры позволяют вносить коррективы в объяснение причин преступности и разрабатывать предложения по усилению уголовной ответственности за ее провокацию. Но пока это единичные случаи, и они «погоду не делают». Вопрос о критериях общественной опасности, в новой терминологии – вреда деяний, что необходимо при разработке мер уголовной ответственности, остается открытым.
  Однако все изложенное ранее – обширная прелюдия перед кратким главным. Никита Михалков как-то сказал: «Наш сегодняшний мир дает огромные возможности для того, чтобы понимать и знать, как это сделать, но при этом из головы уходит понимание того, для чего ты это делаешь». Складывается впечатление, что он общался с разработчиками проекта УК Украины.
  За неимением лучшего уголовное право приходиться совершенствовать. Но нельзя не видеть: все, что в нем мы делаем – это Сизифов труд. Задачами уголовного права большинства государств является охрана, защита интересов общества от преступных посягательств и предупреждение преступлений. Но активная правовая деятельность государства начинается после того, как преступление совершено, то есть неприкосновенность прав личности, собственности и др. нарушена, охранять уже нечего. Декларируемая цель изначально несостоятельна. Результат: по состоянию на июнь 2020 года Украина в международным рейтинге самых безопасных для жизни стран под названием Global Peace Index занимала 148-е место из 163, очутившись между Венесуэлой и Нигерией.   
  Единственным средством уголовно-правовой защиты в борьбе с преступностью по УК Украины является наказание. К его целям отнесено предупреждение совершения новых преступлений, как осужденными, так и другими лицами, и исправление осужденных. Сила первой цели получила оценку еще в давние времена, когда больше всего краж кошельков совершалась у зевак на месте казни попавшегося вора. Для оценки эффективности реализации второй цели приведу цифры. Я не смог получить данные отечественной статистики, но по отчетности ФСИН РФ в 2020 году впервые попал за решетку 144 861 человек, повторно — 81 756 россиян, а в третий и более раз — 149 527.
  Во всем мире тюрьмы переполнены. Многочисленные реформы - пенсильванская система одиночного заключения, оборнская система молчания, английская и ирландская прогрессивные системы, борстальская система реформаториумов, концентрационные лагеря, современные системы «коррекции» и пробаций и др. - не изменили ее сущность.
  Украина оказалась в десятке стран с наибольшим количеством людей в местах лишения свободы.  
  Вывод ясен, уважаемые господа-товарищи? Или есть возражения? Просил вынести дискуссию на сайт разработчиков кодекса, но не хотят нарушать тишину.
  Вопросов достаточно. Может кто-то приведет примеры, когда человек, встав на преступный путь, при выборе что совершить, учитывает: за это ему грозит 5 лет лишения свободы, а за то - 15. А тем более 7 или 8 лет - примеров с разницей санкций в 1-2 года в УК достаточно. Дифференцируя меры ответственность в зависимости от результата мы прогнозируем наличие у потенциального преступника наличие заоблачных способностей видеть, содержится в лежащем в открытой машине кейсе 100 гривен или 100000?
  В Уголовном кодексе разграничивается ответственность водителя автомобиля за нарушение правил дорожного движения в зависимости от наступивших последствий. Мне трудно себе представить психически нормального человека, который, сидя за рулем, нарушает установленные правила дорожного движения и осознанно предвидит в этот момент возможность причинения смерти кому либо, а тем более прогнозирует количество потенциальных жертв. Человек не заботится о своей жизни, не останавливает его угроза смерти самого дорого – находящегося в машине ребёнка, а теоретики уголовного права свято надеются, что угроза оказаться за решеткой является эффективной мерой профилактики.
  Комментировать, уважаемые разработчики проекта УК Украины, надо? Может, приподняв колпак цепных требований зарубежных путеводителей, что-то все же скажете?
  Сложилось убеждение: политик, должен уметь предсказать, что случится через неделю, через месяц, через год — а потом убедительно объяснить, почему не случилось. Специалисты уголовного права самостоятельно прогнозами не занимаются, реалистичности прогнозов законодателя об эффективности принятой нормы в борьбе с преступностью должного внимания не уделяют, исходят из принципа: случится то, что случится и, как политики, затем объясняют, почему не случилось. За это представители естественных наук над нами не без оснований потешаются: юридическая наука давно превратилась в искусство подтверждать фактами известные истины.
  Уголовное право в большинстве нормирует то, что предложат сверху, свелось к изобретению составов преступлений и мер наказания по принципу: «Я так считаю!». Глубокие исследования именно специалистов уголовного права, как введение или функционирование той или нормы Уголовного кодекса повлияло на улучшение качества человека и общества, найти затруднительно. Авторы проекта вынуждены следовать лозунгу «Догоним и перегоним!», не всегда трезво оценивая различия в культурно-историческом и экономическом потенциале догоняемых государств. От і маємо те, що маємо.
  Может, отойдем от традиции, снимем туманящие очки и признаем, что уголовное право – в значительной мере искусственно созданная конструкция, с помощью которой государство компенсирует свою неспособность организовать действенное, экономически эффективное управление обществом, сводящее к минимуму посягательства на его безопасность? Ведь тысячелетняя история свидетельствует, что уголовный закон – это инъекция, которая уменьшает боль потерпевшего, но весьма слабо лечит болезни преступника и общества, а санкции – заведомое признание невыполнимости требований нормы всегда и всеми.
 
  Извечный вопрос: что делать? Специально выделил, чтобы повторно не выслушивать необоснованные упреки в отсутствии предложений. Повторю: кардинальный путь – совершенствование генома человека. Но до этого пока далеко. К первоочередным задачам необходимо отнести возрождение необоснованно разрушенного единства уголовного права с криминологией, и как следствие - отказаться от традиционного на Западе, исповедуемого ныне разработчиками проекта УК, определения понятия преступления. В его основу положить гениальную формулу Н.С. Таганцева: «... деяние, посягающее на такой охраняемой нормою интерес жизни, который в данной стране, в данное время признается столь существенным, что государство ввиду недостаточности других мер охраны угрожает посягнувшему на него наказанием» (курсив мой). Образную характеристику отмеченной зависимости дал бывший Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун: «Пиратство - не болезнь, которая передается водным путем. Это симптом условий на суше». А более просто в отдаленном прошлом то же сказал Ф. Бэкон: «Возможность украсть создает вора».
  Опираясь на такие посылки, с учетом лингвистических новаций в проекте УК, я в отправной работе, не увиденное оппонентом понятие преступления счел целесообразным определить следующим образом: преступлением является противоправное деяние, соответствующее составу преступления, предусмотренного настоящим Кодексом, в данное время причиняющее квалифицируемый вред, предотвращение которого имеющимися средствами не представляется возможным.
  Полагаю, данное определение не противоречит основополагающему понятию уголовного закона как выражение политики государства в оценке общественной опасности посягательств на установленный правопорядок и эффективности мер противодействия им.
  Отсюда уголовное право – это отрасль науки, разрабатывающая основы оценки опасности посягательств на общественный правопорядок и крайние меры по их предупреждению и пресечению.
  Норвежский криминолог и писатель, один из основателей аболиционизма в криминологии Нильс Кристи писал: «Иногда власть сама беззаконна. В таком случае действие, называемое преступлением, делает честь тому, кто его совершил». Человек должен иметь право оспаривать не только доказанность обвинения, но и наличие самого преступления, обосновывать безопасность совершенного им деяния для конкретного лица или общества в целом, допустимость безнаказанно совершать деяния, квалифицируемые как преступления, при условии предотвращении вредных последствий. 
  В уголовно-процессуальном кодексе Украины настоятельно требуется регламентировать данную возможность на стадии досудебного расследования и во всех судебных инстанциях. 
  Понятно, для конструктивного освещения проблемы потребуется написать не одну монографию. Предупреждение преступности - задача криминологии. Но мы можем оценить ее результаты. Надо честно признать: уголовное право при всем старании самостоятельно не в силах преодолеть преступность. Уважаемые коллеги, если следовать логике, то коль уголовное право – последний довод, реальные механизмы противодействия преступности находятся не в нем, а в иных отраслях законодательства и практике их применения. В юридической науке это в должной мере не осознано. В уголовном кодексе слабо просматривается ответственность должностных лиц всех рангов за пробелы в организации управления, влекущие возможность использования ресурсов вопреки интересам человека и общества. Для успешной борьбы с преступностью призыв Булата Окуджавы «Возьмёмся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке» требуется сделать символом специалистов всех отраслей права.
  Реально цель может быть достигнута тогда, когда мы перестанем смотреть на мир через отраслевые замочные скважины. Регулирование большинства общественных отношений осуществляется комплексом отраслей права. Но обычно каждая из них действует изолированно, в отрыве от других. Доходит до парадоксов. Например, в Гражданском и Хозяйственном кодексах Украины есть нормы с идентичными текстами. Угадай, когда и какой из них пользоваться. Десятилетия ученые выясняют взаимные отношения, ни о какой эффективной кооперации речи быть не может. 
  В то же время уже имеется опыт регулирования хозяйственных отношений комплексом норм нескольких отраслей, правда за рубежом. Так, Рольф Штобер - профессор Гамбургского университета разработал оригинальную концепцию хозяйственно-административного права, отвечающую современным вызовам и условиям нарастающей глобализации экономики. Специфику немецкого хозяйственного права анализировали и отечественные ученые.
  Опыт успешно может быть тиражирован на другие отрасли. Именно в них должна быть организована работа по формированию недостающих мер охраны так, чтобы не досталось хлеба криминалистам. Типичная ситуация: уголовное право будет бессильно противостоять тотальной коррупции, взяткам в десятках миллионов и миллиардным тайникам в подвалах и зарубежных банках до тех пор, пока не будет снят гарантированный хозяйственным правом нимб священности с коммерческой, банковской и других тайн. Пока не будет введена в правило конфискация имущества, источник доходов на приобретение которой не установлен.
  Не менее актуальная для Украины задача – превратить государство в эффективного собственника своих ресурсов, ликвидировать существующую практику превращения государственных предприятий в частный бизнес их руководителей.
  Если стремимся сузить сферу уголовной ответственности, почему не предусмтреть обязанность государства принимать меры по адаптации населения к принимаемым законам? Показательный пример в этом плане приводит профессор Е.Д.Стрельцов. В столице Таиланда Бангкоке в течение достаточно длительного периода существовала порочная "эпидемия" безбилетного проезда населения практически во всех видах городского транспорта. Несмотря на все попытки местной власти повлиять на эти процессы путем усиления ответственности за такие деяния и увеличению количества контролеров, положительные результаты получить не удавалось. Тогда кто-то предложил сделать билет на проезд одновременно и билетом денежной вещевой лотереи. Реализация этой идеи имела определенный риск: нужна была организация такого процесса, средства на проведение первых туров таких лотерей, но все же рискнули. Результаты превысили все надежды. С получением первых выигрышей население начало расценивать билет не столько средством для проезда, сколько "правом к счастью". Это не только предоставило местной власти дополнительные доходы, но и способствовало росту правосознания.
  Формулирую четко: без выявления и устранения причин и условий совершения преступления  маховик уголовных наказаний будет  действовать безостановочно. Специалисты каждой отрасли права совместно с криминологами с использованием достижений информационных технологий, в кооперации со специалистами других отраслей обязаны выявлять и устранять все пробелы в своем правовом регулировании, создающие лазейки для совершения преступлений и лишь после этого уступать сидение уголовному праву. Допущенные промахи должны восполнять следователь, прокурор и суд, для чего следует восстановить в действующем УПК Украины безосновательно исключенную статью 23 Кодекса предыдущего.
  Принципиально важный, но упущенный разработчиками УК аспект. Подавляющая масса законов регламентирует запрет или предписание, нарушение которых зачастую порождает совершение преступления. Так, в США во времена "сухого закона" установление наказания за продажу алкогольных напитков послужило толчком к быстрому росту преступных группировок, и, в частности, Коза Ностры. У нас аналогичная ситуация повторилась после введения ответственности за распространение наркотических средств.
  Из этого следует логичный вывод: каждый законопроект должен быть подвергнут криминологической экспертизе. Предложения были, но специалисты уголовного права о них, видимо, не знают, ибо не высовываются за забор своего огорода. Понимая такую зависимость, разработчики УК при принятии закона обязаны произвести оценку потенциальных плюсов и минусов. Например, уже предлагается уточнить основания возбуждения уголовных производства о сбыте наркотиков в зависимости от вида, массы и наименовании запрещенных веществ. Если же введение уголовной ответственности объективно необходимо, проектанты закона обязаны возглавить разработку представителями смежных отраслей права эффективных мер по предупреждению и раскрытию порождаемых преступлений.
  Межотраслевая правовая кооперация должна стать мощным инструментом организации жизнедеятельности общества, еще больше сводящей к минимуму   применение норм уголовного права. Не будет возможности украсть – не будет вора – не будет преступлений. Задача представителей уголовного права, наряду с исполнением оставшихся текущих обязанностей, организовать и возглавить научное руководство этой кооперацией, принять активное участие в ее работе в качестве экспертов, но не заказчиков с секирой в руках плодящих статьи кодекса, что имеет место сейчас. Здесь неизбежно восстановление разрушенного единства уголовного права и криминологии. Другому это сделать некому. А не сделаем – будем без конца в охотку писать все более толстые проекты уголовных кодексов.
  Не хочу, чтобы эту статью вновь восприняли как «возмущение» и другую обиду. Я искренне ратую за высококачественное, дееспособное (не только уголовное) законодательство в моей родной Украине. Многое для этого делал и продолжаю делать. Хотел бескорыстно включиться в процесс по ходу дела и ранее попросил Н.И.Хавронюка дать возможность ознакомиться с разработкой проекта УК, но получил отказ. Теперь даю промежуточную оценку итогу.
  Пословицы тоже устаревают. Если при предупреждающем собачьем лае остановить караван невозможно, допустимо хотя бы внести поправки в курс. Проблема в мудрости и смелости погонщиков.

Текст проекта нового Уголовного кодекса Украины. Официальная публикация: https://newcriminalcode.org.ua/criminal-code