Боруленков Ю.П. Метод версии в юридической практике // Российский следователь. – 2014. – № 19. – С. 3-7.

Большое, нередко решающее значение для качества юридической деятельности имеет эффективность юридического познания, что предполагает в числе других факторов совершенствование познавательной методологии, включая инструментарий версий в юридической практике. Появление версий в юридическом познании и доказывании[1] обуславливается опосредованным характером овладения знаниями. Способность версии расширять границы познания по конкретному юридическому делу, обеспечивая движение в сознании познающего от вероятно-предположительного знания к объективно-возможному, достоверно-возможному знанию о спорном факте, объясняется логической структурой версии, создаваемой человеческим мышлением.

С правовой стороны версии – это межотраслевой институт, который отрывочно отражен в ведомственном нормотворчестве, но не имеет системного решения в действующем законодательстве. В силу этого, с известной долей теоретической погрешности можно говорить о том, что он структурно соотносится не с самой юридической деятельностью, а с ее познавательными детерминантами (предпосылками). […]

С гносеологической стороны версия – это разновидность гипотезы, под которой в логике понимается предположение, объясняющее происходящее, существование или сущность фактов, а также причины изучаемого явления. Их появление – закономерный этап развития познавательного процесса от незнания к знанию, от неопределенности ко все большей и полной определенности[2]. […]

По своей логической природе версия как процесс есть гипотетическое умозаключение (система умозаключений), версия как результат – гипотетическое суждение, вывод из умозаключения[3]. […]

Иногда метод версии (гипотезы) называют еще гипотетико-дедуктивным методом, имея в виду тот факт, что выдвижение гипотезы всегда сопровождается дедуктивным выведением из него эмпирически проверяемых следствий[4]. […]

Лучше всего представление о методе версии (гипотезы) дает ознакомление с его структурой. Первой стадией метода версии является ознакомление с эмпирическим материалом, подлежащим осмыслению и объяснению. Первоначально этой фактуре стараются дать объяснение с помощью уже имеющихся знаний.

При отсутствии объяснения переходят ко второй стадии – выдвижению догадки или предположения о причинах данных явлений. Как точно было подчеркнуто Л.Я. Драпкиным, от информативных свойств фактической базы зависит эффективность процесса построения версий и ее эвристические возможности[5]. Версия выступает связующим звеном между объективным и субъективным началом в познании[6]. […]

Версирование, как процесс заключается, прежде всего, в переработке восприятий и представлений о полученной информации путем мыслительной деятельности человека в «идеальную информационно-логическую модель» или интегральную идею, либо в индуктивное умозаключение в форме предположения[7]. […]

Построение всех реально возможных версий относительно каждого подлежащего выяснению обстоятельства дела – необходимое условие объективности, всесторонности и полноты юридического познания. Как подчеркивает А.С. Александров, богатство юридической мысли определяется скорее количеством версий, а не строгостью установленных следственно-причинных связей в изучаемых правоведами явлений[8].

Третьей является стадия оценки серьезности предположения и отбора из множества догадок наиболее вероятной. Версия проверяется прежде всего на логическую непротиворечивость, особенно если она имеет сложную форму и разворачивается в систему предположений.

Наиболее эффективно себя зарекомендовали сложно организованные версии, где сочетаются различные взаимосвязанные формы логического вывода, а также цепочки версий, когда предшествующее положение обосновывает последующие[9]. […]

При этом весьма естественно стремление из множества версий, схем выбрать в конечном счете ту, которая наиболее просто и совершенно с позиций человеческой разумности интерпретирует установленные факты. Соответствие версий опыту (совокупности наблюдаемых фактов) есть необходимое условие, но отнюдь не достаточное. Практически всегда имеется возможность версии, не согласующуюся с фактами, с помощью дополнительных версий «подправить» и привести в соответствие с фактами. Речь идет не об отношении к фактическому материалу, а о предпосылках собственно версии, о том, что кратко, хотя и не вполне ясно называют «естественностью» или «логической простотой» предпосылок[10].

Дать качественную оценку версии позволяют пять абстрактно-формализованных ее параметров: достоверность, обоснованность, вероятность, эффективность и эвристический потенциал. Эти параметры могут быть связаны между собой, однако их связь, как правило, сложная и опосредованная. Последние четыре из них индифферентны к истинности и дают объективные основания для предпочтения одних предположений перед другими в условиях неопределенности[11].

На четвертой стадии происходит разворачивание выдвинутого предположения и дедуктивное выведение из него эмпирически проверяемых следствий, введение в нее с помощью мысленных экспериментов уточняющих деталей.

В рамках пятой стадии проводится проверка выведенных из версии следствий. Проверка версии с логической стороны заключается в выведении из нее следствий и сопоставлении этих следствий с обнаруживаемыми по ходу познания доказательствами. Подтверждение следствия состоит в обнаружении такого доказательства и приобщении его к юридическому делу. Опровержение следствия состоит в том, что обнаруживается доказательство, противоречащее выведенному из данной версии следствию[12]. Однако эмпирическое подтверждение следствий из версии не гарантирует ее истинности, а опровержение одного из следствий не свидетельствует однозначно о ее ложности в целом. Чем больше выдвинуто версий, тем полнее будут исследованы обстоятельства дела, но тем сложнее оценка относимости обнаруживаемых доказательств, она требует сопоставления доказательства с каждой из подлежащих проверке версий[13].

Исход проверки зависит от двух важнейших обстоятельств: «силы версии» и «силы доказательства». «Сила версии» зависит от частоты ее прежних подтверждений, от социальных и эмоциональных последствий прежних предположений, от согласия с другими версиями, от ее монопольности (когда других версий нет), наконец, от включенности версии в систему[14].

Версии могут быть как общими (предположительное объяснение исследуемого события в целом), так и частными (предположительное объяснение отдельных сторон, элементов этого события)[15]. Существуют и так называемые рабочие версии, позволяющие лучше организовать сбор эмпирического материала, но не претендующие на его объяснение. […]

Правила метода версии не предопределяют однозначно результатов исследования и не гарантируют истинности полученного знания. Из версии логически дедуцируются эмпирически проверяемые следствия, и в условиях всегда неизбежно ограниченного опыта с использованием интуитивного суждения принимается решение о достаточности опытной проверки[16]. Именно интуиция, творческий выбор из многообразия возможных путей решения проблемы приводит юриста к новым знаниям. На версии всегда лежит печать личности правоведа, как она лежит на любом продукте духовно-практической деятельности человека[17]. […]

Наиболее показателен метод версии в состязательном процессе, и в частности, в доказывании. Здесь наряду с информационно-познавательной и организационно-познавательной выделяется социально-правовая функция юридических версий. Версии составляют гносеологическое основание позиций субъектов и участников при разбирательстве юридических дел, отражают их социально-правовые интересы и намерения, что особенно проявляется при процессуальном противостоянии сторон.

С версией мы сталкиваемся практически сразу, как речь заходит о юридическом доказывании. Доказывания без версий практически не существует, в противном случае пришлось бы признать, что факты изначально истинны, а в версии, как, впрочем, и в самом доказывании нет никакой необходимости.

Как правило, изначально по юридическому делу имеется возможность выдвижения комплекса конкурирующих версий, исходя из которого, субъектом должна быть отобрана единственная версия, позволяющая наиболее полно защитить его интересы в правовой процедуре. Особое значение имеет выбранная версия «для других», обладающая признаком наибольшей достоверности для самого субъекта доказывания[18]. […]

Искусственные барьеры в состязательных юридических процессах могут выражаться в запутывании познающего путем последовательного выдвижения бесконечного количества «правдоподобных» версий, в выдвижении трудно проверяемых версий или в выдвижении версий, когда не остается времени для их полноценной проверки, и в ряде других злоупотреблений правом, создании познавательных «помех»[19].

Особенность версии в юридическом познании состоит в том, что она предполагает возможность проверки по юридическим правилам, при этом мы ориентируемся не на действительность, а на тезисы и наличие юридических доказательств, их подтверждающих.

В ходе разбирательства юридического дела количество версий уменьшается. В итоге рассмотрения дела с одной из версий соглашается правоприменитель как с версией истинной, она же закладывается в основу правового решения. Как отмечает В.А. Новицкий, юристам морально неудобно признавать (в том числе для себя) тот факт, что решение правоприменителя есть суждение о факте, основанное на одной из наиболее логически и психологически приемлемых в сложившихся условиях версий, т.е. вероятно или версионно[20]. В состязательном процессе правовая позиция субъекта остается версией, пока не будет признана судом.

И в завершение следует подчеркнуть, методу версии нет реальных альтернатив, которые бы столь же полно и системно описывали и структурировали весьма неоднородный и разноплановый познавательный процесс при рассмотрении и решении юридических дел[21].

Список литературы

1. Александров А.С. Введение в судебную лингвистику: Дис. … д-ра юрид. наук. 12.00.09. Н.Новгород, 2003. 420 с.
2. Александров А.С., Фролов С.А. Относимость уголовно-процессуальных доказательств: монография. Н.Новгород, 2011. 176 с.
3. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия; учеб. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. 608 с. (Классический университетский учебник)
4. Андреев И.С., Грамович Г.И., Порубов Н.И. Планирование расследования преступлений: Курс криминалистики / под ред. Н.И. Порубова. Мн.: Высш. шк., 2000. 672 с.
5. Белкин А.Р. Теория доказывания. М.: Норма, 2000. 429 с.
6. Боруленков Ю.П. Юридический факт как образ обстоятельства реальной действительности // Бизнес в законе. Международный экономико-юридический журнал. 2013. № 1. С. 122-127.
7. Боруленков Ю.П. Доказательство как технологический элемент юридического познания // Российский следователь. 2013. № 4. С. 2-6.
8. Боруленков Ю.П. Юридическое познание (некоторые методологические, теоретические и праксеологические аспекты) : монография / под науч. ред. проф. В.Н. Карташова. М.: Юрлитинформ, 2014. 392 с.
9. Брунер Дж. Психология познания / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1977. 413 с. (Общественные науки за рубежом. Философия и социология)
10. Гришунин С.И. Возможна ли современная наука без интуиции: Модели творческой интуиции в контексте науки, философии и прогнозирования. Изд. 2-е, испр. М.: Издательство ЛКИ, 2008. 160 с.
11. Драпкин Л.Я. Построение и проверка следственных версий: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. 12.00.09. М., 1972. 36 с.
12. Князьков А. С. Следственная версия как элемент информационной модели расследования преступления // Вестник Томского государственного университета. № 348. Июль 2011. С. 89-92.
13. Комаров И.М. К вопросу о понятии версии следственного действия в расследовании преступлений // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 2 (13). С. 175-180.
14. Новицкий В.А. Теория доказательственного права. Монография в 2-х томах. Том 2. М. Ставрополь: ЗАО «ПРЕССА». 2005. 540 с.
15. Перевозчиков А.В. Юридические версии: вопросы теории и практики: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. 12.00.01. Н.Новгород, 2005. 31 с.
16. Рузавин Г.И. Методология научного познания: Учеб. пособие для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. 287 с.
17. Юсупкадиева С.Н. Версия как средство установления истины в уголовном судопроизводстве // Уголовный процесс: от прошлого к будущему: материалы Международной научно-практической конференции (Москва, 21 марта 2014 года). В 2-х частях. Часть 2. М.: Академия Следственного комитета Российской Федерации, 2014. С. 181-184.