Кудрявцев В.Л. Прокуратура в системе государственной защиты прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в уголовном судопроизводстве // Права человека в сфере уголовного судопроизводства: содержание, механизмы защиты и пределы ограничения. Материалы международной научно-практической конференции, посвящённой 75-летию доктора юридических наук, профессора, Заслуженного деятеля науки Российской Федерации Сергея Петровича Щербы. – М.: МАЭП, 2013. С.131-141.

Кудрявцев В.Л., ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского центра Московской академии экономики и права, доктор юридических наук

Прокуратура в системе государственной защиты прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в уголовном судопроизводстве

      Конституция РФ провозгласила, что человек, его права и свободы яв­ляются высшей ценно­стью. Признание, соблюдение и за­щита прав и свобод человека и гражданина – обязанность госу­дарства /ст. 2/; права и свободы че­ловека и гражданина являются  непосред­ственно действую­щими. Они опре­деляют не только смысл, содержание и применение законов, деятельность за­коно­дательной и исполни­тельной власти, органов самоуправления, но и обеспечиваются правосудием /ст. 18 /.

      Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется /ч.1 ст. 45 Конституции РФ/.

      Гарантированность государственной защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации предполагает создание и функционирование эффективного государственного механизма защиты прав и свобод человека и гражданина через систему государственных органов, наделённых для выполнения обязанности по защите определённой компетенцией, обусловленной природой, предназначением и местом органа в системе органов государства.

      Одним из таких органов государства на который возлагается конституционная обязанность по защите прав и свобод человека и гражданина  является прокуратура.

      Как правильно отмечал Генеральный прокурор РФ Ю.Я. Чайка,  «Нигде в мире, в том числе в Европе, нет единых правовых стандартов, касающихся задач, функций и организации прокуратуры. Вместе с тем во всех правовых системах она призвана быть инструментом защиты прав человека. Понятно, что в каждой стране свои исторические и правовые традиции. Где-то прокурор не может выйти за рамки уголовного преследования, а в других государствах, наоборот, в той или иной мере реализует свои полномочия вне уголовно-правовой сферы. На сегодняшний день таких стран - членов Совета Европы, где прокуратура в том или ином объеме осуществляет функции вне уголовно-правовой сферы, включая гражданское, трудовое, семейное, пенсионное, жилищное, административное и избирательное право, подавляющее большинство - более 30 из 47. Российская прокуратура в этом смысле обладает широчайшими полномочиями, поскольку исторически создавалась как «око государево»»[1]. И далее: «… независимо от полномочий, которыми наделены прокуроры различных стран Европы, главное в нашей работе - это защита прав и законных интересов граждан вне уголовно-правовой сферы. Развитие этого направления работы я считаю приоритетным для российской прокуратуры»[2].

      Подобное направление деятельности российской прокуратуры получило признание и закрепление в принятых Комитетом министров Совета Европы  19 сентября 2012 года Рекомендациях (2012)11 государствам-членам о роли прокуроров вне системы уголовного правосудия, за что проголосовали все 47 стран, входящих в Совет Европы.

      Не случайно данное обстоятельство заместитель Генерального прокурора РФ А.Г. Звягинцев расценил как «действительно успех, но не только Генпрокуратуры, а России в целом. Насколько мне известно, это первый случай демонстрации возможностей нашей страны в инициативном порядке формировать европейские стандарты в правовой сфере»[3].

     Но наша страна не только формирует правовые стандарты в указанном выше направлении деятельности прокуратуры, она ещё и активно использует мировые, европейские и иные стандарты, а также законодательство других стран о прокуратуре для совершенствования своего института прокуратуры как в целом, так и его отдельных функций. И здесь, безусловно, необходится и без участия Академии Генеральной прокуратуры РФ, где проводятся исследования в этой области под руководством заведующего  отделом  международного сотрудничества и сравнительного правоведения НИИ Академии Генеральной про­куратуры Российской Федерации,  доктором юридических наук, профессором С. П. Щербой[4].

     То обстоятельство, что, по мнению Генерального прокурора РФ Ю.Я. Чайки, защита прав и законных интересов граждан вне уголовно-правовой сферы является приоритетным направлением работы для российской прокуратуры ещё не означает и не приводит к тому, что прокуратура самоустранилась от защиты прав и законных интересов граждан в уголовно-правовой сферы.

     Этого нет и не может быть, поскольку это не соответствует действующему законодательству РФ.

     Так, согласно ч. 2 ст. 1 Федерального закона от 17.01.1992 N 2202-1 (ред. от 23.07.2013) «О прокуратуре Российской Федерации», «В целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура Российской Федерации осуществляет: надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие; уголовное преследование в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации».

     Этим положениям корреспондируется, правда, за  исключением надзора за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, положения ч.1 ст. 37 УПК РФ, согласно которой «Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия»,

     В п. 1 Ре­комендаций N R (2000) 19 Комитета Ми­нистров государствам-членам Совета Европы «О роли прокуратуры в системе уголовного право­судия», принятым Комитетом Минист­ров 6 октября 2000 г. на 724 заседании заместителей министров, «Прокуроры - это представители государственной власти, которые от имени общества и в государственных интересах участвуют в применении права, если правонарушение влечет уголовное наказание, принимая во внимание права человека и необходимость эффективного действия системы уголовного правосудия».[5]

    В этой связи уместно привести выдержки из ряда приказов и иных актов[6] Генерального прокурора РФ, подчёркивающих важность защиты прокурором прав и законных интересов граждан в уголовном судопроизводстве, через функции предусмотренные ч.1 ст. 37 УПК РФ и ч. 2 ст. 1 ФЗ  «О прокуратуре Российской Федерации»: а) «На всех стадиях уголовного судопроизводства обеспечить действенный надзор за соблюдением гарантированных Конституцией Российской Федерации прав и свобод граждан, своевременное предупреждение, выявление и пресечение нарушений законности, безотлагательное принятие мер, направленных на восстановление нарушенных прав, привлечение к ответственности виновных» /п. 1.1. приказа Генерального прокурора РФ от 27 ноября 2007 г. N 189 «Об организации прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве»/; б) «Считать важнейшей обязанностью прокуроров защиту прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, а также иных лиц, чьи права и законные интересы были нарушены, принимать все необходимые меры к восстановлению нарушенных прав, возмещению причиненного вреда»/ п. 2 приказа Генерального прокурора РФ от 6 сентября 2007 г. N 137 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания»/; в) «Считать приоритетным направлением своей деятельности защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а равно защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения» /п. 1.2. приказа Генерального прокурора РФ от 2 июня 2011 г. N 162  «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» /; г) «…считать участие в судебных стадиях уголовного судопроизводства одной из важнейших функций прокуратуры» /п.1 приказа Генерального прокурора РФ от 25 декабря 2012 г. N 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»/; д) «Учитывать, что отказ от уголовного преследования невиновных и их реабилитация в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и поддержание обоснованного обвинения» /абз. 5 п.1 приказа Генерального прокурора РФ от 25 декабря 2012 г. N 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»/.

      Всё изложенное однозначно, иного быть и не может, свидетельствует о том, что вся деятельность прокурора в уголовном судопроизводстве подчинена назначению уголовного судопроизводства, предусмотренного ст. 6 УПК РФ.

     Назначение уголовного судопроизводства или его цель –  это, когда соот­ветствующие субъекты уголовно-про­цессуальной деятель­ности, в том числе и прокурор, в рамках предоставленных им полномочий не только стремятся дос­тичь, но и сами непо­средственно в своей деятельности осу­ществляют[7]:  

    защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпев­ших от преступле­ний /п.1 ч.1 ст. 6 УПК РФ/;

    защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуж­дения, ограниче­ния ее прав и свобод /п.2 ч.1 ст. 6 УПК РФ/.

    Кроме того, согласно ч.2 ст. 6 УПК РФ: Уголовное преследование и на­значение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначе­нию уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного пресле­дования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация ка­ждого, кто не­обоснованно подвергся уголовному преследованию.

     Для прокурора всё это не простые слова – это его конституционная обя­занность по защите прав и свобод человека и гражданина /ст. ст. 2, 18, ч. 1 ст. 45, ст. 52 Конституции РФ/, причём неза­висимо от того, каково процес­суальное положение субъекта, яв­ляется ли он потер­певшим либо по­дозреваемым (обвиняемым), главное, чтобы его права и свободы нуж­дались в за­щите.

     Одной из функций прокурора является осуществление им от имени государства уголовного преследования в ходе уголовного судопроизводства/ч.1 ст. 37 УПК РФ/ или, иначе уголовное преследование в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации /ч.2 ст. 1 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации»/.

     Прокурор, осуществляя от имени государства уголовное преследование в суде, выступает в качестве государственного обвинителя (ч. 2 ст. 35 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации», ч.1 ст. 37 УПК РФ), обеспечивая законность и обоснованность обвинения (ч.3 ст. 37 УПК РФ).

     Как следствие этого, государственный обвинитель, осуществляющий в суде уголовное преследование, согласно абз. 5 п.1 приказа Генерального прокурора РФ от 25 декабря 2012 г. N 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства», должен «Учитывать, что отказ от уголовного преследования невиновных и их реабилитация в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и поддержание обоснованного обвинения».

      В этих целях государственный обвинитель обязан «всемерно способствовать установлению судом истины, необходимой для вынесения су­дом законного, обоснованного и справедливого решения» /п. 1.12. приказа Ге­не­рального про­ку­рора РФ от 27 но­ября 2007 г. N 189 «Об организации прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве»/.

     А это возможно только тогда, когда  «путь к ис­тине лежит че­рез использование такой совокупности доказательств, кото­рая исключала бы иное толкование ситуации, формировала убеждённость право­применителя в правильности своих действий»[8]. Иначе, «не только ре­зультат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истин­ным»[9].   

     Учёные – процессуалисты в основном использует мате­риа­листическое пони­мание истины – объективной истины[10].

     Существуют различные варианты этого опреде­ления, но разница между ними не сущест­венна, поэтому приведу вот такое опре­деление: объективная истина – «это адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспро­изводящее познаваемый объект так, как он существует сам по себе, вне соз­нания»[11].

     Понятие определения объективной истины присутствует и в предложенном не так давно Следственным комитетом РФ проекте Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу», [12]  в котором предлагается  статью 5  дополнить пунктом 22.1 следующего содержания: объективная истина - соответствие действительности установленных по уголовному делу обстоятельств, имеющих значение для его разрешения».

     Истина в уголовном судопроизводстве имеет свои особенности, в част­ности: а) особый пред­мет познания – предмет доказывания, предусмотрен­ный ст. 73 УПК РФ: событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); виновность лица в со­вершении преступления, форма его вины и мотивы; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; характер и размер вреда, причиненного преступле­нием; обстоятельства, исключаю­щие преступность и наказуемость деяния; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; обстоятельства, кото­рые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания; обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со статьей 104.1 Уголовного кодекса Россий­ской Федерации, получено в результате совершения преступления или явля­ется доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирова­ния терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного форми­рования, преступного сообщества (преступной организации). Подлежат вы­явлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступ­ле­ния; б) специальные субъекты доказывания, в том числе и прокурор, поддер­живающий в суде государственное обвинение; в) специальные способы дока­зывания, которое осуществляется со­гласно ч. 1 ст. 86 УПК РФ  путём произ­водства следственных и иных процессуальных дей­ствий, предусмотренных УПК РФ; г) специальные средства доказывания, то есть  виды доказательств, предусмотренные ч.2 ст. 74 УПК РФ: показания подозреваемого, обвиняе­мого; показания потер­певшего, свидетеля;  заклю­чение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; ве­щест­венные доказательства; прото­колы следственных и судебных действий; иные документы.

      Причём Пленум  Верховного Суда РФ в  п. 12 своего постановления от 17 сентября 1975 г. N 5 (ред. от 09.02.2012)  «О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел» указал на то, что необходимо «обратить внимание судов на значение для установления истины по делу исследования вещественных доказательств, документов, осмотра местности и помещения»[13].

     Основным в суде является вопрос о виновности или нет подсудимого. С точки зрения фи­лософии - истинной может быть виновность не только до­казан­ная, иначе достоверно установлен­ная, но и выраженная в форме дога­док, предпо­ложений, то есть в форме вероятного знания[14]. В уголовном же про­цессе истину нельзя считать достигнутой, если она не обоснована[15], то есть достоверно не установлена. А достоверным является вывод, в отноше­нии которого не возникает разумных сомнений, то есть отсутствуют исклю­чения из общественного практического опыта[16].

     С точки зрения закона, презумпции невиновно­сти следует, что: а) под­судимый считается невиновным, пока его виновность в совер­ше­нии преступ­ления не будет доказана в предусмотрен­ном настоящим Кодек­сом порядке и установлена вступившим в законную силу приго­вором суда; б) подсу­димый не обязан доказывать свою невиновность; в) бремя доказывания обвинения и опро­вержения доводов подсудимого, лежит на стороне обвинения; г) все со­мне­ния в виновности под­судимого, которые не могут быть устранены в по­рядке, ус­тановлен­ном  настоящим Кодексом, толкуются в пользу подсуди­мого; д) обвини­тельный приго­вор не может быть основан на предпо­ложе­ниях /ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ/.  Для государственного обвинителя это озна­чает, что он в суде должен доказать виновность лица в предусмот­ренном федеральным законом порядке вне всяких сомнений и предположе­ний, обеспечивая при этом согласно ч. 3 ст. 37 УПК РФ закон­ность и обосно­ванность обвинения в суде и, таким образом, способствуя ус­тановлению су­дом истины. Если же обвинение основывается на сомнениях и предположе­ниях о виновности подсудимого, то оно незаконно и необосно­ванно, а зна­чит, не может идти и речи о способ­ст­вова­нии прокурором уста­новлению су­дом истины.

      Одним из спорных вопросов является вопрос о том, что же должно входить в содержание истины в уголовном судопроизводстве? 

      Одни считают, что в содержа­ние истины, подлежащей установлению в суде, входят – уста­новление только фактиче­ских обстоятельств в полном и точном соответствии с действительно­стью[17]; другие – не только установле­ние фактических обстоятельств дела, но и пра­вильную квалифи­кацию пре­ступ­ления[18]; третьи - не только установление факти­ческих обстоятельств дела и правильную квалификацию преступления, но и правильное определе­ние меры наказания[19].

     Содержание  истины в любой области знания определяется тем,  на что на­правлено иссле­дование.

     По уголовному делу прокурор, поддерживая государственное обвине­ние, обеспечивает его законность и обоснованность /ч.3 ст. 37 УПК РФ/, зна­чит, его  дея­тельность направлена на под­держание законности и обоснован­ности обвине­ния.

     Со­гласно п.22 ч. 1 ст. 5 УПК РФ обвинение - утверждение о соверше­нии оп­ределен­ным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдви­нутое в по­рядке, уста­новленном УПК РФ. 

     Законность обвинения означает, что оно выдви­нуто в порядке установленном УПК РФ и сформу­лированные  в нём выводы о квалификации дея­ния соответствуют уголовному закону.

     Обоснован­ность же об­винения озна­чает, что сформулированные в нём вы­воды основаны на действи­тельно существующих и ус­тановленных фактиче­ских обстоятель­ствах дела.

     Следовательно,  с точки зрения закона в содержание истины, к которой дол­жен стремиться государственный обвинитель в суде, следует отнести правильное установле­ние им фак­тических обстоятельств дела и правильную квалификацию престу­пления.

     Что же касается меры наказания, то, как мы видим, она не входит в со­дер­жа­ние истины с точки зрения закона, но как вытекает из ч. 2 ст. 389.18. УПК РФ она от­но­сится к категории справедливо­сти, которая имеет аксиологический характер.

      Для достижения истины в суде государственному обвинителю целесо­образно идти пу­тём всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, об этом свидетельст­вует анализ юридиче­ской литера­туры и практики[20].

      На это обстоятельство указывается и в предложенном не так давно Следственным комитетом РФ проекте Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу», [21]  в котором предлагается  дополнить статьей 16.1 «Установление объективной истины по уголовному делу» следующего содержания: Суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, а также орган дознания, начальник подразделения дознания и дознаватель обязаны принять все предусмотренные настоящим Кодексом меры к всестороннему, полному и объективному выяснению обстоятельств, подлежащих доказыванию для установления объективной истины по уголовному делу /ч.1/.

       Сегодня п. 1.12. приказа Генпрокурора РФ от 27 ноября 2007 г. N 189 «Об организации прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве» предписывает государственным обвинителям «последовательно проверять полноту, всесторонность и объективность собранных в процессе предварительного расследования доказательств».

     Для государственного обвинителя в суде требование: а) всесторонно­сти означает, что он должен исследовать все возможные по делу версии, не только версию(и) обвинения, но и вер­сию(и) защиты; б) полноты  означает, что он  должен собрать и исследовать все доказательства, устанавливающие как виновность подсудимого, так и «констатирующие отсутствие события или состава преступления, либо недоказанность участия обвиняемого в со­вершении преступления и при этом исчерпаны все»[22], предусмотренные уго­ловно-процессуальным законом возможности  для собирания доказательств; в) объективности означает, что он должен одинаково, без предубеж­дения, предвзятости и только на основании закона исследовать как обвинительные, так и оправда­тельные доказательства.   

      Эффективное участие в судебном разбирательстве его профессиональных участников сегодня немыслимо без криминалистического обеспечения их деятельности.

      Имеет это и самое непосредственное отношение к такому участнику судебного разбирательства как государственный обвинитель[23].

     Криминалистическое обеспечение поддержания государственного обвинения в суде – это система теоретических положений и основанных на них криминалистических рекомендаций по осуществлению в суде государственным обвинителем в рамках установленных ему УПК РФ полномочий, уголовного преследования путём обеспечения законности и обоснованности обвинения, направленного на достижение назначения уголовного судопроизводства.

      Основной задачей и проблемой, требующей своего решения при криминалистическом обеспечении поддержания государственного обвинения в суде является выявление и изучение криминалистически значимых закономерностей деятельности государственного обвинителя в доказывании и на основе познания этих закономерностей разработка и совершенствование криминалистических рекомендаций именно для него в контексте деятельности иных профессиональных участников судебного разбирательства (суда и адвоката-защитника) с учётом его процессуального положения, осуществляемой функции, особенностей участия в доказывании, кардинального отличия процессуальной формы судебного разбирательства от предварительного расследования и т.п.