Правовое регулирование вещественных доказательств в российском уголовном процессе носит казуистический характер, оно громоздко и сложно, в связи с чем вокруг них возникает ряд юридических проблем. Сталкиваясь с этими проблемами, Конституционный Суд РФ выработал ряд правовых позиций, основные из которых освещены в настоящей статье.

Калиновский К.Б. Вещественные доказательства: проблемные вопросы по материалам практики Конституционного Суда РФ // Уголовный процесс. 2022. № 12. С. 22-29.

Калиновский К.Б., к. ю. н., доцент, заведующий кафедрой уголовно-процессуального права Северо-Западного филиала РГУП

В статье по материалам практики Конституционного Суда РФ рассматриваются три группы вопросов: 1) о круге вещественных доказательств, 2) о режиме их изъятия и хранения и 3) о судебной защите прав владельцев вещественных доказательств, включая цифровые носители информации.  

1. Признаки вещественных доказательств

Законодатель не дает обобщенного понятия вещественных доказательств, что порождает споры среди ученых и неоднозначную правоприменительную практику включения в число вещдоков спорных объектов: безналичных денежных средств, недвижимости, а также документов в виде объяснений участников процесса и даже явок с повинной. В теоретическом плане вещественные доказательства – это предметы, которые объективно, в силу собственных качеств, а также связей с иными обстоятельствами могут служить средством к установлению искомых по делу обстоятельств, и которые нуждаются в особом режиме хранения. Под понятие вещдоков подпадают и одушевленные предметы в виде животных.

Выделим три признака-критерия, позволяющих на практике ответить на вопрос о том, признавать ли тот или иной предмет вещдоком.

Первый признак вещественных доказательств - объективность, он отличает их от доказательств личных, субъективных. Бывает, что следователи необоснованно признают вещественным доказательством документы, видимо, чувствуя важность их для дела (явки с повинной, заявления или письменные объяснения лиц, отказавшихся впоследствии отдачи показаний или изменившего их). По этому поводу КС РФ указал, что «протокол с объяснениями может рассматриваться лишь в качестве источника требующих подтверждения фактов и сам по себе не может служить объективным средством для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела, а потому, … не является вещественным доказательством, если сам не служил средством совершения преступления или не сохранил на себе следы преступления» (Определение КС РФ от 28.02.2017 N 335-О).

....

Второй признак вещественных доказательств – способность предмета служить средством доказывания в уголовном деле и необходимость в использовании этого средства. Иными словами, нельзя признавать вещественными доказательствами объекты не в целях доказывания, а в иных целях, например, ограничения прав их владельцев. Нельзя и использовать режим вещдока на всякий случай, т.е. без необходимости в доказывании. Этот признак вытекает из Определения КС РФ от 12 мая 2016 года № 906-О-Р. Суд указал, что «по смыслу статей 73, 74 и 81 УПК РФ, вещественными доказательствами признаются только предметы и только такие, которые обладают свойствами доказательства – как позволяющие получить сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном этим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».

....

Опираясь на приведенную позицию, КС РФ пришел к выводу о том, что «безналичные денежные средства … не способны служить средством доказывания, а потому не обладают признаками вещественного доказательства», поскольку безналичные деньги существуют в виде записи на банковском счете кредитора и по своей природе представляют собой его обязательственное требование на определенную сумму к кредитной организации, в которой открыт данный счет. Сохранность же безналичных денежных средств при производстве по уголовному делу обеспечивается путем наложения на них ареста, а отказ суда в продлении срока ареста влечет их возвращение лицу согласно установленной принадлежности.

....

В судебно-следственной практике достаточно распространены случаи, когда здания признаются вещественными доказательствами, отдаются на хранение определенному следователем лицу. ... Представляется, что такая практика не в полной мере отвечает приведенной правовой позиции КС РФ и признаку вещдока служить средством доказывания, поскольку физическое изъятие здания или земельного участка от одного владельца и передача его на хранение другому лицу не позволяет получить доказательственные сведения. Для доказывания имеет значение юридическое оформление этого объекта, его осмотр, изъятие следов, образцов и т.п.

Вместе с тем иногда объект недвижимости обладает информационными признаками вещественных доказательств, т.е. он способен объективно служить средством к установлению искомых по делу обстоятельств. Например, дерево, в которое врезался автомобиль и т.д. И чтобы объяснить, почему такие объекты все равно не признаются вещественными доказательствами, необходимо напомнить третий их признак – необходимость обеспечения специального режима хранения в целях сохранности следов преступления. Без учета этого признака мы придем к абсурду. При совершении экологических преступлений преступные действия могут быть направлены на загрязнение водоемов, порчу земли, использование недр; следы преступления могут быть оставлены на любых объектах, которые при формальном применении части первой статьи 81 УПК РФ могут быть признаны вещественными доказательствами. Формальное применение закона могло бы привести, например, к тому, что Крымский мост следовало бы признать вещдоком как предмет диверсии 8 октября 2022 года. В то же время некоторые объекты недвижимости, например, воздушные суда, рассматриваемым признаком обладают. 

...

2. Удержание вещественного доказательства как новая мера принуждения

УПК РФ в разделе IV предусматривает закрытую систему мер процессуального принуждения. Однако правоприменительная практика эту систему расширяет. В частности, институт вещественных доказательств, относящийся к доказательственному праву (раздел III УПК), стал все чаще использоваться в целях изъятия имущества, а иногда и определения надлежащего владельца-хранителя. КС РФ направил эту практику в конституционно-правовое русло.

....

3. Судебная защита прав владельцев вещественных доказательств

Базовые позиции по этому вопросу КС РФ сформулировал в Постановлении от 16.07.2008 N 9-П. Напомним, в этом деле принадлежащий заявителю В.В. Костылеву вертолет был изъят, признан вещдоком и передан на реализацию в связи с дороговизной хранения. КС РФ разграничил случаи, когда необходим предварительный судебный контроль, а когда достаточно последующего.

....

По вопросу о последующем судебном контроле КС РФ указал на ряд критериев его осуществления:

- оценка судом законности и обоснованности изъятия у законного владельца того или иного имущества в связи с приобщением его к делу в качестве вещественного доказательства не может ограничиваться установлением формального соответствия закону полномочий применяющих данную меру должностных лиц,

- суд должен прийти к выводу, что иным способом обеспечить решение стоящих перед уголовным судопроизводством задач невозможно. Должны приниматься во внимание как тяжесть преступления, так и особенности самого имущества, в том числе его стоимость, значимость для собственника или законного владельца и общества, возможные негативные последствия изъятия имущества;

- необходимо определять, подлежит ли это имущество изъятию либо оно может быть сфотографировано, снято на видео и возвращено законному владельцу на хранение.

Приведенная правовая позиция сохраняет актуальность и подлежит использованию на практике.

Судебная защита владельцев смартфонов, компьютеров и других электронных носителей информации

По этому вопросу КС РФ пришел к выводу о том, что проведение осмотра и экспертизы с целью получения информации, находящейся в электронной памяти абонентских устройств, изъятых при производстве следственных действий в установленном законом порядке, не предполагает вынесения об этом специального судебного решения. Лица же, полагающие, что проведение соответствующих следственных действий и принимаемые при этом процессуальные решения способны причинить ущерб их конституционным правам, могут обратится в суд по правилам статьи 125 УПК РФ (определения от 25.01.2018 N 189-О, от 31.05.2022 N 1366-О и др.)

Достаточность последующего судебного контроля обусловлена тем, что права личности защищены общими гарантиями законности и обоснованности осуществления уголовного преследования, а конфиденциальность переговоров и сообщений обеспечивается самим лицом как обладателем находящейся под его контролем информации. Осведомленность лица об ограничении его прав позволяет ему незамедлительно обратиться в суд за их защитой. Предварительный же судебный контроль необходим в тех случаях, когда для доступа к содержанию переговоров, сообщений используются технические средства и возможности оператора связи (в том числе полученные от него ключи для дешифровки и т.п.), т.е. когда оператор связи является участником правоотношений. В этих случаях ограничение неприкосновенности сведений осуществляется вне ведения участника переговоров, который не осведомлен о контроле за его переговорами и сообщениями, а потому ограничен в возможности своевременно оспорить правомерность соответствующих действий. При этом получение самим абонентом (потерпевшим) сведений о его соединениях в целях приобщения к материалам уголовного дела не требует судебного решения (Определение КС РФ от 29.09.2022 N 2104-О).

Полный текст статьи доступен в электронной версии журнала Уголовный процесс - https://e.ugpr.ru/998532