Афанасьев А.Ю. Новая научная специальность - 5.1.4 - Уголовно-правовые науки

В статье приводится взгляд процессуалиста на новую научную специальность  5.1.4 – Уголовно-правовые науки. Автором последовательно даются ответы на вопросы о содержании указанной научной специальности, об основании для объединения наук в рамках нее, о ведущей науке и о будущем наук, помещаемых в новую научную специальность. В итоге делается вывод о генетической связи между науками указанной научной специальности, об их двуедином объекте науки и критерии сформированности атрибутов науки – объекта, предмета и методологии – как условии существования и развития наук.  

     Афанасьев Алексей Юрьевич – кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры криминалистики Нижегородской академии МВД России, доцент кафедры судебной экспертизы ННГУ им. Н.И. Лобачевского, afanasev_alexey@bk.ru.

   Афанасьев А.Ю. 5.1.4 – Уголовно-правовые науки // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. – 2021. – № 2 (129). – С. 111-117.

    Современная наука демонстрирует небывалую динамику в своем распространении. Этот процесс становится практически неконтролируемым. Ежегодно во всем мире проводится сотни тысяч исследований различного уровня. В подобных условиях становится сложным не только оценить значимость результатов научных исследований для общественной жизни, но и каким-либо образом их систематизировать. Попытки «измерить» науку, поместить ее в рамки выглядят безуспешными, поскольку зачастую эти процедуры носят формальный, весьма искусственный характер. Вероятно, причина кроется в том, что истинной науке не может быть свойственно границ. Наука есть «…живая, развивающаяся, а не только функционирующая система, со своей инерцией, со своими невероятными мощностями» [1]. Именно ее инерция и невероятные мощности двигают, с одной стороны, ею самой, с другой – людьми, которые в нее вовлечены. Происходит постоянный переход одних знаний в другие, их объединение, изменение, обновление и развитие.

  Несмотря на то, что интеграцию и синтез научных знаний нельзя ограничить, история знает неоднократные попытки придания науке систематизированного характера. Так, М. Фуко отмечает, что дисциплинаризация наук была инициирована искусственно для удобства в систематизации науки и контроле за общественными институтами [2, с. 309].  В настоящее время существуют различные классификации научных дисциплин. Наиболее распространенной выступает разделение наук на естественные, технические и социально-гуманитарные, которые признаются областями наук. Далее уже следуют отрасли наук, группы научных специальностей и конкретные научные специальности. Примерно такая логика отразилась и в номенклатурах научных специальностей, которые действовали  в различные периоды развития отечественной науки (последние из них утверждались в 2009 году [3] и в 2017 году [4]). Разумеется, назвать совершенным такое представление научных дисциплин нельзя.  Вызывает вопросы как форма, так и содержание подобной систематизации. По отдельным научным специальностям разделение и обособление происходило весьма сомнительным образом. Например, в 2012 году научная специальность 12.00.09 – Уголовный процесс, криминалистика; оперативно-розыскная деятельность была разделена на две самостоятельные научные специальности: 12.00.09 – Уголовный процесс и 12.00.12 – Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность [5]. В то время это привело к настолько активным обсуждениям [6; 7], что отголоски доходят и по сей день [8].  Это и объяснимо: произошло искусственное разделение единого целого на части, противоречащее не только устоявшимся взглядам и традициям, но и истинному смыслу их единения. Разумеется, подобные манипуляции производились относительно и иных научных специальностей.

   Сегодня отечественная наука переживает новую волну изменений, которые по масштабу перекрывают все предыдущие корректировки вместе взятые. Речь идет о разработке, обсуждении и принятии новой номенклатуры научных специальностей, в которой существенным изменениям подверглись все группы научных специальностей. В настоящий момент документ еще не утвержден, но уже на стадии обсуждений и согласований приковал к себе внимание представителей научной и околонаучной среды. Пожалуй, это оправдывается тем, что номенклатурой затрагиваются и направления подготовки научных и научно-педагогических кадров, и функционирование диссертационных советов, и формирование перечней рецензируемых научных изданий – вся система государственной научной аттестации.

   Судя по пояснительной записке, принятие новой номенклатуры обусловлено необходимостью исполнения поручения Президента Российской Федерации по итогам совместного расширенного заседания президиума Государственного совета Российской Федерации и Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию от 28 марта 2020 г. № Пр-589, которое требовало укрупнения номенклатуры и создания условий для подготовки кадров и проведения научных исследований на междисциплинарной основе. При этом отмечается, что утверждаемая номенклатура отвечает современным научным тенденциям, международным принципам классификации научных направлений. Только непонятно, о каких именно принципах идет речь. Если говорить о принципах классификации научных направлений, принятой Организацией экономического сотрудничества и развития [9], то Российская Федерация не является членом данной организации. Вероятно, подобное обстоятельство не препятствует учету общемировых тенденций.

   Интересующая нас юридическая наука помещена в область науки «Социальные и гуманитарные науки» и образует группу научных специальностей «Право», представленную из следующих отдельных научных специальностей: «Теоретико-исторические правовые науки», «Публично-правовые (государственно-правовые) науки», «Частно-правовые (цивилистические) науки», «Уголовно-правовые науки», «Международно-правовые науки» [10]. Весьма кардинальные перемены не так ли? Остановимся более подробно на научной специальности «Уголовно-правовые науки». Здесь вполне резонны следующие вопросы, на которые следует найти ответы в первую очередь:

    Во-первых, какими науками представлена новая научная специальность «Уголовно-правовые науки»?

    Во-вторых, что является основанием для объединения наук в указанной научной специальности?

    В-третьих, какая наука в данной научной специальности должна стать ведущей?

    В-четвертых, не приведет ли подобное объединение к утрате атрибутов той или иной науки, помещаемой в новую научную специальность?

    Судя по тем изменениям, которые произошли, новой научной специальностью должны охватываться такие научные специальности, как:  12.00.08 – Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право; 12.00.09 – Уголовный процесс; 12.00.12 – Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность. Тем самым, три крупные научные специальности, которые включают в себя ряд самостоятельных наук, имеющих свою историю становления и развития, своих основоположников и последователей, собственные атрибуты науки, окажутся обезличенными. Вряд ли такое изменение положительно скажется на каждой отдельно взятой науке. Подобное стороннее вмешательство может расшатать устоявшуюся систему координат, воспринимаемую учеными. По всей вероятности, проблему может разрешить основательно продуманный паспорт научной специальности, демонстрирующий какие именно науки составляют ее содержание, конечно же, если такой паспорт в принципе планируется разрабатывать. В случае его принятия в том же формате, как и ранее, то есть без какого-либо закрепления и придания юридической силы, особого влияния он не окажет. И все же, несмотря на все это, нам следует помнить, что истинной науке не может препятствовать то, в какой форме и где она представлена.

    Во всяком случае, как бы мы к таким новшествам не относились, необходимо признать, что объединение все-таки произошло не случайно. На это есть бесспорное основание: все обозначенные науки связаны между собой преступлением и реагированием на него государства. Тем самым, всех их объединяет общий объект науки. Он является двуединым: с одной стороны, преступления и преступная деятельность, с другой – деятельность по противодействию преступлениям и осуществлению уголовного правосудия. Собственно, в таком объекте науки и кроется их единство – они все его так или иначе изучают, но через различные закономерности. А разграничение в предмете науки, который и выступает в виде закономерностей объекта, и определяет границы между ними. Однако здесь же следует заметить, что у криминалистики, судебно-экспертной деятельности и криминологии имеются части, которые не могут быть охвачены уголовно-правовой наукой. Например, речь может идти о криминалистических средствах и судебно-экспертной деятельности в административном и гражданском процессе, а также причинах и условиях правонарушений, изучаемых криминологией. По всей логике эти части находятся вне обозначенного объекта и не могут изучаться данными науками в рамках указанной научной специальности. Полагаем, что при сохранении обозначенных противоречий содержание научной специальности получится не вполне удачным.

    Не вступая в дискуссию относительно самостоятельности каждой из обозначенных наук и научности соответствующих областей знаний, отметим, что нельзя отрицать существующую между ними генетическую связь, проявляющуюся в рамках правоприменительной деятельности. Уголовное право определяет деяния как преступное и устанавливает наказание за них, уголовный процесс реализует уголовное право с помощью криминалистики, судебно-экспертной и оперативно-розыскной деятельности. Именно так и никак иначе. Уголовное право бессмысленно без уголовного процесса, которое невозможно без первого, а криминалистика, судебно-экспертная и оперативно-розыскная деятельность и вовсе становятся ненужными в случае отсутствия первых. Уголовно-исполнительное право также становится бессмысленным без уголовного права и уголовного процесса. Такая же связь распространяется и на соответствующие науки. Причем ядром в этой схеме выступает связка «уголовное право-уголовный процесс». Их взаимосвязь обуславливает и предопределяет всю систему уголовного правосудия.  По-видимому, именно поэтому в дореволюционной, да и послереволюционной, науке их между собой особо не разграничивали.

    Я.И. Баршев указывал, что «…уголовное право и уголовное судопроизводство суть ничто иное, как взаимно обусловливающая одна другую части одного целого, т. е. науки уголовного законоведения» [11, с. 44]. И далее писал: «…уголовное право определяет условия и признаки преступлений и их последствия, а уголовное судопроизводство раскрывает наличность этих условий и признаков в частных определенных случаях и приводит в действие последствия их… уголовное судопроизводство есть средство и форма, через которую осуществляются начала и положения уголовного закона, лежащая в основании судебных приговоров» [11, с. 44]. Отсюда следует весьма интересная мысль, не только дополнительно закрепляющая связь уголовного права и уголовного процесса, но и обосновывающая правильность объединения данных наук в научной специальности «Уголовно-правовые науки», которая указанным автором именовалась как уголовное законоведение. Аналогичная идея подтверждается и в работе М.В. Духовского, который отмечал, что «Формальное и материальное уголовное право составляют две отрасли одной и той же науки, состоят в зависимости и тесной связи между собой. Формальное уголовное право есть нечто иное, как применение к отдельным жизненным случаям положений материального уголовного права» [12, с. 9]. Как видно из данного утверждения, ключевое разграничение между уголовным правом и уголовным процессом проводилось из их формального и материального представления. Н.Н. Полянский также разделял указанную позицию и уголовный процесс именовал формальным уголовными правом, а уголовное право в собственном смысле – материальным уголовным правом [13, с. 6]. Как можно заметить, в те времена устойчивая связь между уголовным правом и уголовным процессом воспринималось как нечто естественное. В связи с этим крайне уместной представляется умозаключение В.К. Случевского, который писал, что «…прежнее время не знало такого обособления между материальными и процессуальными уголовными законами и правом, которое знакомо нашему времени, одни и те же кодексы вмещали в себя и ту, и другую категорию уголовных законов» [14, с. 5]. И с этим нельзя не согласиться. В тексте работы В.К. Случевского можно найти и другие соображения в подтверждение этому. Так, им отмечалось, что «…связь между материально-уголовным и процессуально-уголовным правом настолько близка, что достигнуть строго выдержанного распределения законодательных постановлений между уложениями и процессуальными кодексами представляется крайне затруднительным» [14, с. 5], что «Уголовный процесс представляет собою тот путь, через который применяется уголовное законодательство страны» [14, с. 4], что уголовно-процессуальное право «…имеет высокое практическое значение, оно нормирует деятельность уголовная суда и определяет те средства, при помощи которых суд этот применяет грозные орудия уголовной кары, входящие в систему наказаний уголовного законодательства страны» [14, с. 10].

    Заложенные классиками уголовно-правовой и уголовно-процессуальной науки идеи были развиты в дальнейшем. Схожие положения встречаются и в советской, и в российской науке. Например, М.А. Чельцов указывает, что если взаимоотношения между уголовным правом и процессом понимать по К. Марксу (процесс как путь, которым приводятся в исполнение принудительные меры, диктуемые материальным правом, те формы, в которых осуществляется уголовное правосудие) «…следует отрицание всякой самостоятельности предмета нашего изучения – науки уголовного процесса» [15, с. 24]. Однако уже далее в защиту приводит следующее: «…такое понимание дает твердую опору для построения уголовного процесса и науки о нем на основе принципов и задач материального уголовного права, а не априорно допускаемых, более или менее произвольных «установок» [15, с. 24]. При этом, указанный автор соглашался с тем, что «…советский уголовный процесс есть «форма содержания» социалистического уголовного права» [15, с. 23].

    Нельзя обойти стороной отношение М.С. Строговича по данному вопросу. Он писал, что «Связь и взаимная обусловленность уголовного процесса и уголовного права настолько тесна и неразрывна, что уголовный процесс немыслим без уголовного права, равно как уголовное право немыслимо без уголовного процесса» [16, с. 85]. Далее указывал: «Уголовный процесс без уголовного права был бы беспредметен, так как только уголовное право определяет, что именно является преступлением, ради установления которого ведется уголовный процесс. Уголовное право без уголовного процесса было бы бессильным, так как только уголовный процесс определяет тот порядок, в котором производится установление совершенных преступлений и лиц, несущих за них ответственность» [16, с. 85]. Полагаем, что суждение М.С. Строговича не только усилило ранее заявляемое мнение, но и придало более отчетливый и ощутимый оттенок взаимозависимости уголовного права и уголовного процесса.

    Авторы одного из классических учебников по советскому уголовному процессу Н.С. Алексеев, В.Г. Даев, Л.Д. Кокорев разделение материального и процессуального права назвали условным, первое при этом есть право в статике, а второе право в динамике [17, с. 72]. Далее заключили, что «Разработка и исследование проблем уголовно-процессуальной деятельности немыслимы в отрыве от материального уголовного права и его науки» [17, с. 73].

   Примерно такая же позиция нашла свое отражение уже в российской науке уголовного процесса. Приводится, что «…без уголовного процесса уголовное право превращается в фикцию; без уголовного права существование уголовного процесса беспредметно и бессмысленно» [18, с. 28], что уголовный процесс «…обозначает движение от преступления к наказанию, что отличает динамичный уголовный процесс от статичного уголовного права, поскольку к моменту начала уголовно-процессуальной деятельности преступление уже навсегда остается в прошлом – меняться могут лишь процессуальные знания о нем, выраженные в доказательствах и уголовно-процессуальных решениях» [19, с. 34].

    Здесь также интересна и позиция относительно взаимосвязи других наук обозначенной объединенной научной специальности с уголовным правом и уголовным процессом. Мнения несколько разнятся. Например, указывается, что криминалистика «…вызвана к жизни потребностями уголовного процесса… в отношении уголовного процесса она является вспомогательной дисциплиной» [15, с. 33], что криминалистика является прикладной по отношению к фундаментальной науке уголовного процесса [20, с. 88], что взаимосвязь криминалистики и уголовно-процессуальной науки состоит в общности объекта их исследования, а не предмета и в этом состоит их самостоятельность [17, с. 74-75]. Очевидно, что несмотря на обеспечительный характер криминалистики по отношению уголовно-процессуальной деятельности, как наука она является самостоятельной.  Это подтверждается как минимум собственным предметом исследований – закономерностями механизма преступной деятельности, закономерностями следообразования, закономерностями работы со следами и закономерностями использования следов в качестве доказательств.

    Итак, исходя из приведенных положений, можно констатировать, что как бы представители какой-либо из наук объединенной научной специальности не хотели возвысить собственную науку или принизить другие, ведущей является наука уголовного права. Именно от ее состояния зависит развитие науки уголовного процесса, криминалистики, а также других наук указанной научной специальности. Кроме того, результаты изучения позиций классиков науки уголовного процесса убедительно подтверждают неразрывность связи в ядре «уголовное право-уголовный процесс».  При этом необходимо понимать, что несмотря на такое главенствующее положение науки уголовного права реальное состояние дел в научной специальности будет определяться уровнем ученых той или иной науки и зависит от их потенциала и развития. Представляется, что в случае доминирования, например, уголовно-процессуальной науки над наукой уголовного права возникнет ситуация, с одной стороны, способная дать импульс науке уголовного права и другим наукам из объединенной научной специальности, а с другой – приводящая к искажению действительности и отклонению от нормальности. В то же время, следует понимать, что все науки, несмотря на особое положение науки уголовного права должны развиваться одновременно, и как самостоятельные области научных знаний должны быть в одинаковом положении.

    Такой же позиции придерживаются участники опроса по определению наиболее значимой науки в новой объединенной научной антикриминальной специальности, проведенного на сайте Международной ассоциации содействию правосудию инициативными представителями уголовно-процессуальной науки [21]. Были предложены следующие варианты ответа: уголовное право; уголовный процесс; криминалистика; криминология; теория ОРД; теория доказательств; все науки равнозначимы. По результатам опроса большинство указали на «равнозначимость» всех наук в новой объединенной научной специальности, на втором месте расположилась наука уголовного процесса. Насколько объективны результаты остается лишь догадываться, поскольку неизвестны участники опроса и иные условия. Однако примечательным является то, что большинство все-таки склоняются к установлению равенства в объединенной специальности.  

    Следует заметить, что сегодня науки из специальности «Уголовно-правовые науки» находятся на разном уровне. В частности, науки уголовного права и уголовного процесса в своем развитии значительно замедлились (вероятно, их расслабило изначальное особое положение), криминалистика, которая вроде бы должна носить обеспечительный характер, в настоящее время по своим мощностям не только не уступает, но и опережает ряд из них [22], хотя и углубилась в себя, оперативно-розыскная деятельность застыла на уровне теории, судебно-экспертная деятельность полноценно так и не отделилась от криминалистики (даже не помогло доктринальное переименование в экспертологию), уголовно-исполнительное право и криминология так и находятся в тени уголовного права. Очевидно, что каждый ученый стремится развить собственную науку, представить ее в наиболее выгодном и исключительном виде. Однако количеством исследований реальное место науки не определяется.  Пожалуй, на это неоднозначное влияние окажет и их объединение под общим началом. С одной стороны, может произойти своего рода естественный отбор и «выживут» сильнейшие науки, а с другой – науки под маркой междисциплинарных исследований могут растерять свою индивидуальность.

    На наш взгляд, реальное место науки должно исходить от состояния ее атрибутов – объекта, предмета, методологии. Следовательно, если объект у них общий, положение любой науки указанной специальности будет зависеть напрямую от выявления соответствующих закономерностей объекта и их разработки, а также используемой для этих целей методологической основы. Не признание либо отрицание указанного обстоятельства может загнать научный поиск в тупик, а саму науку – в пропасть. Здесь уместен тезис: «Скажи мне, какие закономерности и как изучает наука, и я скажу тебе, какая эта наука и является ли она таковой».  Тем самым, будущее каждой из наук в объединенной научной специальности зависит от уровня сформированности и разработанности их атрибутов – объекта, предмета и методологии.

    Представителям уголовно-процессуальной науки следует обратить особое внимание на указанные атрибуты и направить исследовательский потенциал на установление и разработку закономерностей объекта. В настоящее время, уровень сформированности обозначенных атрибутов, а также их понимание оставляет желать лучшего.

     Таким образом, представляется возможным сформулировать следующие выводы:

    Во-первых, объединенная научная специальность, судя по названию, должна включать такие научные специальности, как:  12.00.08 – Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право; 12.00.09 – Уголовный процесс; 12.00.12 – Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность. Тем самым, три крупные научные специальности, которые включают в себя ряд самостоятельных наук, имеющих свою историю становления и развития, своих основоположников и последователей, собственные атрибуты науки, окажутся обезличенными. Подобное изменение может негативно сказаться на каждой отдельно взятой науке. Разработка и принятие в надлежащей форме паспорта научной специальности способно снизить риск утраты потенциала каждой из вошедших наук.

    Во-вторых, весомым основанием объединения указанных наук является то, что они связаны между собой преступлением и реагированием на него государства, и, следовательно, существуют для изучения двуединого объекта науки: с одной стороны, преступления и преступной деятельности, с другой – деятельности по противодействию преступлениям и осуществлению уголовного правосудия. Разграничение их происходит по предмету науки, который и выступает в виде закономерностей объекта, и определяет границы между ними. При этом, у криминалистики, судебно-экспертной деятельности и криминологии имеются части, которые не могут быть охвачены уголовно-правовой наукой. При сохранении обозначенных противоречий содержание научной специальности получится не вполне удачным.

     В-третьих, между науками из объединенной научной специальности существует генетическая связь, проявляющаяся в рамках правоприменительной деятельности. Уголовное право определяет деяния как преступное и устанавливает наказание за них, уголовный процесс реализует уголовное право с помощью криминалистики, судебно-экспертной и оперативно-розыскной деятельности. Именно так и никак иначе. Уголовное право бессмысленно без уголовного процесса, которое невозможно без первого, а криминалистика, судебно-экспертная и оперативно-розыскная деятельность, уголовно-исполнительное право и вовсе становятся ненужными в случае отсутствия первых. Такая же связь распространяется и на соответствующие науки. Причем ядром в этой схеме выступает связка «уголовное право-уголовный процесс». Их взаимосвязь обуславливает и предопределяет всю систему уголовного правосудия.  Эта связь убедительно подтверждается как в дореволюционной, так и послереволюционной литературе.

    В-четвертых, в объединенной научной специальности ведущей является наука уголовного права. Именно от ее состояния зависит развитие науки уголовного процесса, криминалистики, а также других наук указанной научной специальности. При этом необходимо понимать, что несмотря на такое главенствующее положение науки уголовного права реальное состояние дел в научной специальности будет определяться уровнем ученых той или иной науки и зависит от их потенциала и развития. Все науки, несмотря на особое положение науки уголовного права должны развиваться одновременно, и как самостоятельные области научных знаний должны быть в одинаковом положении.

    В-пятых, сегодня науки из специальности «Уголовно-правовые науки» находятся на разном уровне. На это неоднозначное влияние окажет и их объединение под общим началом. С одной стороны, может произойти своего рода естественный отбор и «выживут» сильнейшие науки, а с другой – науки под маркой междисциплинарных исследований могут растерять свою индивидуальность. Положение любой науки указанной специальности будет зависеть напрямую от выявления соответствующих закономерностей объекта и их разработки, а также используемой для этих целей методологической основы. Не признание либо отрицание указанного обстоятельства может загнать научный поиск в тупик, а саму науку – в пропасть. Будущее каждой из наук в объединенной научной специальности зависит от уровня сформированности и разработанности их атрибутов – объекта, предмета и методологии. В уголовно-процессуальной науке следует обратить особое внимание на указанные атрибуты и направить исследовательский потенциал ученых на установление и разработку закономерностей объекта, а также на методологию науки.

Литература

1. Щедровицкий Г.П. Наука. Философия. Методология // Доклад в Московском физико-техническом институте 29 мая 1986 года. 1986. С. 27. URL: http://www.mmk-documentum.ru/archive/documentum/fax/327/0342.zip (дата обращения: 24.11.2020).

2. Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М.: Изд-во «Ad Marginem», 1999. 499 с.

3. Приказ Минобрнауки России от 25 февраля 2009 г. № 59 «Об утверждении Номенклатуры научных специальностей, по которым присуждаются ученые степени» // СПС «КонсультантПлюс».

4. Приказ Минобрнауки России от 23 октября 2017 г. № 1027 «Об утверждении номенклатуры научных специальностей, по которым присуждаются ученые степени» // СПС «КонсультантПлюс».

5. Приказ Минобрнауки России от 10 января 2012 г. № 5 «О внесении изменений в Номенклатуру специальностей научных работников, утвержденную приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 25 февраля 2009 г. № 59» // СПС «КонсультантПлюс».

6. Специальность 12.00.09 разделяют?! URL: https://www.iuaj.net/node/640 (дата обращения: 11.09.2020).

7. Разделение научных специальностей по уголовному процессу, криминалистике, судебно-экспертной и оперативно-розыскной деятельности. URL: http://www.iuaj.net/node/641 (дата обращения: 11.09.2020).

8. Тарасов А.А. О негативных последствиях разделения научных специальностей 12.00.09 - уголовный процесс и 12.00.12 - криминалистика, судебно-экспертная деятельность, оперативно-розыскная деятельность // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2019. № 4 (48). С. 381-385.

9. Классификатор научных направлений ОЭСР. URL: https://www.vyatsu.ru/uploads/file/1703/kody_oecd_mezhdunarodnye.pdf (дата обращения: 10.12.2020).

10. Проект приказа Минобрнауки России «Об утверждении номенклатуры научных специальностей, по которым присуждаются ученые степени». URL: https://regulation.gov.ru/projects#departments=13&npa=111050 (дата обращения: 10.12.2020).

11. Баршев Я.И. Основания уголовного судопроизводства, с применением к российскому уголовному судопроизводству. Санкт-Петербург: Типография II Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1841.

12. Духовской М.В. Русский уголовный процесс. М.: Типография А.П. Поплавского, 1908.

13. Полянский Н.Н. Уголовный процесс. Уголовный суд, его устройство и деятельность: лекции. М.: Типография Т-ва И.Д. Сытина, 1911.

14. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство-судопроизводство.  4-е изд. доп. и испр. Санкт-Петербург: Типография М.М. Стасюлевича, 1913.

15. Чельцов М.А. Уголовный процесс. М.: Юридическое издательство Министерства юстиции СССР, 1948.

16. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М.: Издательство «Наука», 1968. Т. 1. Основные положения науки советского уголовного процесса.

17. Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1980.

18. Уголовный процесс: учебник для СПО / под ред. Б.Б. Булатова, А.М. Баранова. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт, 2016.

19. Курс уголовного процесса / под ред. д.ю.н., проф. Л.В. Головко. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2017. 1280 с.

20. Васильев А.Н. Критические замечания о соотношении криминалистики и уголовно-процессуальной теории доказательств // Советское государство и право. 1979. № 4. С. 87-89.

21. Какая наука будет наиболее значимой в новой объединенной научной антикриминальной специальности? URL: http://www.iuaj.net/node/2901/results (дата обращения: 02.12.2020).

22. Афанасьев А.Ю. В чем криминалистика опережает науку уголовного процесса ? // Криминалистические средства обеспечения экономической безопасности России: сборник статей / под ред. А.Ф. Лубина, М.А. Ершова, А.Ю. Афанасьева. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2020. Вып. 1. С. 23-31.