Лифанова Л.Г., доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Северо-Кавказского государственного технического университета, кандидат юридических наук, доцент;

Назаров В.И., аспирант кафедры уголовно-правовых дисциплин Северо-Кавказского государственного технического университета

К ВОПРОСУ О ВИНОВНОСТИ ЛИЦА
В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Установление виновности лица – одно из основных направлений деятельности субъектов уголовного преследования. Понимание сущности и содержания виновности занимало умы ученых не одного поколения. Законодательное закрепление установления данного обстоятельства в ст.73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не разрешило вопросов о соотношении виновности и вины и о содержательной позиции данного феномена.

Вина – понятие материально-правовое, она является основным признаком субъективной стороны состава преступления.[1] Вина в уголовно-правовом смысле – это психическое, субъективное отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям. В ней воплощена целостная характеристика преступления, и потому она выступает обязательным (необходимым и достаточным) основанием уголовной ответственности.[2] Принцип субъективного вменения, кстати сказать, появился в праве достаточно давно. По исследованию выдающегося дореволюционного ученого Г.С. Фельдштейна субъективное вменение пришло на смену объективному (преследование по факту причинения вреда вне зависимости от наличия вины) по законодательству Моисея, а позже стало принципом римского права, которое, в свою очередь, «послужило главным проводником этого принципа в юридическую жизнь европейских народов».[3]

Вина имеет общеправовое значение, так как характеризует психологическое содержание любого правонарушения.[4] Подтверждением сказанному служит мнение Г.В. Назаренко: «Проблема вины выходит за рамки уголовного права и права вообще. Принцип виновной ответственности является не только правовым, но и нравственным. Это означает, что категория вины вообще и в уголовном праве в частности насыщена определенным философско-этическим содержанием. Проблема вины есть проблема нравственно-правовой оценки антиобщественного поведения, осуществляемая нормативными средствами»[5].

Вина является критерием для признания поведения лица виновным или, иными словами, виновность означает допустимость признания преступлением лишь такого поведения лица, в отношении которого установлена его вина.

Термин «виновность» принадлежит уголовно-процессуальному праву. Причем его интерпретации далеко не однозначны, часто, к сожалению, авторы отождествляют понятие вины и виновности, либо раскрывают сущность виновности посредством анализа только субъективных признаков состава преступления. В подтверждение сказанному приведем несколько таких позиций:

Так, Е.А. Доля пишет: «Требование закона об установлении виновности лица в совершении преступления означает выяснение при доказывании его психического отношения к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям»[6].

Ю.В. Деришев полагает, что виновность – это субъективная сторона состава преступления.[7]

В.Т. Томин также относит виновность к субъективным признакам преступления, отмечания, что при ее установлении исследованию и доказыванию подлежат субъект и форма вины[8].

Ю.Н. Белозеров и С.П. Ефимичев, рассматривая предмет и пределы доказывания применительно к заключительному этапу стадии расследования, утверждают, что установление виновности обвиняемого в соответствии с уголовным законом, обязывает установить обстоятельства, определяющие субъекта и субъективную сторону преступления[9].

Аналогичные взгляды содержатся в работах Б.Т. Безлепкина[10], А.Г. Коваленко[11], А.Р. Белкина[12], С.Б. Россинского[13] и др.

Мы полагаем, что уяснение виновности только через субъективные составляющие недостаточно полно раскрывает данный институт. В этой связи согласны с С.В. Векленко, по мнению которого, виновность есть совокупность объективных и субъективных обстоятельств, обосновывающих осуждение лица с применением к нему конкретного наказания за совершенное преступление. Объективные и субъективные обстоятельства относятся к общему основанию уголовной ответственности как части к целому; отсутствие хотя бы одного из обстоятельств (объективного или субъективного основания) влечет и отсутствие целого, т.е. виновности.[14]

Разделяем позицию А.В. Смирнова и К.Б. Калиновского, относительно охватывания виновностью двух групп обстоятельств – причастности лица к совершению преступного деяния и наличия вины[15].

Действительно, для виновности, по нашему убеждению, недостаточно лишь субъективных элементов состава преступления. Необходимо устанавливать и наличие признаков, характеризующих объективные элементы инкриминируемого преступления.

Виновность отражает доказанность участия лица в совершении преступления и символизирует собой высокую степень достоверности доказательств, определяющих объективность внутреннего убеждения следственно-судебных органов в том, что именно данное лицо совершило преступление. Признавая человека виновным в совершении преступления, суд дает оценку достоверности объективных и субъективных признаков состава преступления с точки зрения норм уголовного закона и, исходя из этой оценки, соответствующим образом квалифицирует его преступление по надлежащей статье Уголовного кодекса.

Иными словами, прежде чем говорить о виновности, необходимо доказать наличие в деянии события преступления, состава преступления, причастность лица к совершению данного преступления и его вину в данном деянии. Сделаем акцент на том, что «причастный» не значит «виновный». Причастный к преступлению означает прикосновенный к преступлению, участвующий в совершении преступления, заинтересованный в достижении преступного результата. Причем не имеет значения перспектива привлечения к уголовной ответственности. Причастным к преступлению может быть лицо, не обладающее признаками субъекта преступления либо не подлежащее привлечению к уголовной ответственности по иным обстоятельствам (например, при истечении сроков давности, при заранее не обещанном укрывательстве не особо тяжких преступлений и др.)[16].

И в заключении добавим, что употребление термина «виновность» не всегда должно отождествляться с признанием лица виновным в совершении преступления. Последнее делает суд при вынесении обвинительного приговора. До этого момента уровень достигнутого знания относительно виновности обвиняемого в совершении преступления вероятен, что с гносеологической точки зрения допускает равную возможность вывода как о виновности, так и о невиновности обвиняемого. Однако, при этом должна быть обеспечена исчерпывающая полнота данных для вывода о наличии перспективы продолжения процесса доказывания и наличии средств снятия гносеологической неопределенности вывода о виновности.

Критического отношения в этой связи требует позиция С.П. Ефимичева, который пишет: «Привлечение к уголовной ответственности осуществляется лицом, производящим дознание, следователем путем вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Решение о привлечении к уголовной ответственности может быть принято только в отношении лица, виновного (разр. наша) в совершении конкретного преступления»[17].

Понятие виновности может быть раскрыто только на завершающем этапе доказывания, так как доказать виновность лица в совершении преступления – значит доказать прежде все существенные для разрешения уголовного дела обстоятельства. Суть расширительной трактовки понятия виновности точно выразил в свое время крупнейший ученый-процессуалист дореволюционной России И.Я. Фойницкий. Он писал: «Сводя к одному знаменателю подлежащее установлению на суде уголовном, закон формулирует его как вопрос о виновности, в свою очередь распадающийся на вопросы, произошло ли преступное событие, было ли оно деянием подсудимого, должно ли быть вменено ему в вину»[18].