Гамбарян А. Конституционный статус следственных органов и единство статуса следователя в Республике Армения // Следователь. 2016. № 3. С. 15-23.

Артур Гамбарян,
заведующий кафедрой теории государства и права Российско-Aрмянского университета,
доктор юридических наук

Конституцией РА с изменениями от 2015 года был внесен ряд изменений в систему государственных органов, в систему государственных органов, имеющих конституционный статус, были включены также следственные органы. Так, Конституцией РА была предусмотрена самостоятельная глава, озаглавленная “Прокуратура и следственные органы”, которая следует за главой, посвященной судебной системе. Согласно ст. 178 Конституции РА следственные органы в установленных законом случаях и порядке организуют и осуществляют досудебное уголовное производство. Статус, полномочия, порядок формирования и деятельности следственных органов устанавливаются законом.

В рамках данной статьи будут рассматриваться место и роль следственных органов в системе государственных органов, предусмотренных Конституцией РА с изменениями от 2015г., их конституционный статус, а также вопросы, связанные с единством правового статуса следователя.

При рассмотрении вопроса о месте и роли органов предварительного следствия в системе конституционных органов в первую очередь необходимо обсудить правомерность осуществления досудебного уголовного производства государственными органами, действующими в системе исполнительной власти (государственного управления).

Мы считаем, что органы предварительного следствия не могут действовать в системе государственного управления и как орган (подразделение) государственного управления осуществлять досудебное производство по следующим соображениям.

Во-первых, разграничение органов государственного управления и следственных органов с точки зрения структуры Конституции РА. Как было отмечено, конституционные нормы о прокуратуре и следственных органов Конституцией РА отделены как от главы об исполнительной власти, так и от главы об органах судебной власти, прокуратуре и следственным органам посвящена отдельная глава. Хотя структура Конституции РА в большей мере имеет технически-правовое значение, но в числе нижеуказанных обстоятельств, из логики структуры Конституции можно вывести, что прокуратура и органы предварительного следствия являются конституционными органами, действующими вне системы органов государственного управления и судов.

Во-вторых, разграничение органов государственного управления и следственных органов на институциональном уровне. В Конституции РА используется понятие “следственный орган”, что означает, что с конституционно-правовой и административно-правовой точек зрения следственные органы должны иметь статус государственного органа. Следственные подразделения, действующие в системе других государственных органов, не являются самостоятельными государственными органами, следовательно, не могут иметь статус предусмотренного Конституцией РА следственного органа и не могут осуществлять досудебное производство. Например, в системе Комитета государственных доходов РА действует следственное подразделение, которое в конституционно-правовом смысле не является следственным органом, так как это не государственный орган, а подразделение государственного органа, которым управляет не руководитель подразделения, осуществляющего предварительное следствие, а руководитель государственного органа, действующего в системе государственного управления.

В-третьих, разграничение органов государственного управления и следственных органов на должностном уровне. Органы государственного управления и следственные органы Конституцией РА отделены не только на институциональном, но и на должностном уровне. Так, согласно ч. 3 ст. 44 Конституции РА законом могут устанавливаться ограничения осуществления права на свободу собраний судей, прокуроров, следователей, а также служащих Вооруженных сил, национальной безопасности, полиции и других военизированных органов. Как можно заметить, Конституцией РА правовое регулирование ограничения конкретного права лиц, занимающих должности в судах, прокуратуре и в следственных органах и служащих военизированных органов государственного управления отделено друг от друга.

Более того, дифференцированное регулирование Конституцией РА вопросов ограничения отдельных прав указанных должностных лиц имеет принципиальный характер. Так, согласно ч. 2 ст. 46 Конституции РА судьи, прокуроры и следователи не могут являться членами партии. Законом могут устанавливаться ограничения права на создание партии служащими Вооруженных сил, национальной безопасности, полиции и других военизированных органов и их вступление в какую-нибудь партию. Как можно заметить, право судьи, прокурора и следователя являться членом партии четко ограничивается конституционным запретом, а возможное ограничение права на вступление в партию для служащих военизированных органов государственного управления оставлено на усмотрение законодателя. В практике, например, возможно, что законодатель не ограничит право на вступление в партию служащих органов национальной безопасности, в то время как для следователей, действующих в системе национальной безопасности, подобный запрет установлен Конституцией РА. В подобных условиях будет создан двойственность статуса служащих национальной безопасности.

В-четвертых, несовместимость функций органов государственного управления и следственных органов на уголовно-процессуальном уровне. О функциональной несовместимости органов государственного управления и следственных органов свидетельствует то, что с одной стороны, следственные органы осуществляют функцию квазисудебного характера, чему чужда административно-правовая подчиненность, с другой стороны, органам государственного управления присущи отношения административно-правовой подчиненности.

Так, М. С. Строгович выступал против передачи следственного аппарата в органы внутренних дел. Он считал, что предварительное следствие – юстициональная, а не милицейская, поэтому она не может быть сосредоточена в органе, осуществляющем оперативно-розыскную деятельность[1]. В современном науке процессуального права принят тот подход, что в ходе досудебного производства прекращение производства по уголовному делу и прекращение уголовного преследования наделен квазисудебным характером[2].

Если актом, разрешающим дело по существу, считается тот процессуальный документ, которым решается виновность или невиновность лица, то надо принимать, что прекращением производства по уголовному делу и прекращением уголовного преследования оправдывающим основанием (невиновности) вновь подтверждается невиновность лица, следовательно, можно отметить, что прекращение производства по уголовному делу и прекращение уголовного преследования оправдывающим основанием (невиновности) являются актами, разрешающими дело по существу. Из сказанного не следует делать вывод о том, что в этом случае орган предварительного следствия осуществляет правосудие, так как процессуальный механизм прекращения досудебного производства оправдывающим основанием не соответствует процессуальной форме правосудия[3].

Постановления о прекращении производства по уголовному делу и (или) прекращении уголовного преследования обязательны для всех, за исключением тех должностных лиц, которые правомочны отменить эти постановления (прокурор, суд). Одновременно, в отличие от судебного приговора, факты, отраженные в постановлениях органа уголовного преследования о прекращении производства по уголовному делу и (или) прекращении уголовного преследования не имеет преюдициальное значения для судьи, рассматривающего гражданские и административные дела. Так, согласно ч. 3 ст. 52 Гражданско-процессуального Кодекса РА вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда только по фактам, по которым установлены определенные действия и совершившие их лица. Согласно ч. 3 ст. 30 Административно-процессуального Кодекса РА при разрешении какого-либо дела, предусмотренного настоящим кодексом, вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда только по фактам, по которым установлено совершение определенных действий и совершившие их лица[4].

Согласно ст. 159 Конституции РА органами системы государственного управления являются министерства, а также другие органы, подчиненные Правительству, премьер-министру и министерствам, порядок формирования и полномочия которых устанавливаются законом. Из этой нормы вытекает, что другие органы системы государственного управления подчиняются Правительству РА, премьер-министру или министерствам. Например, Комитет государственных доходов РА подчиняется Правительству РА, следовательно, характер отношений подчинения множеством прямых и непрямых каналов распространяется на деятельность всех подразделений этого органа, в том числе и подразделения, осуществляющего предварительное следствие, в условиях чего существенно ограничиваются принципы независимости и процессуальной самостоятельности следователя, вытекающие из квазисудебного характера следственной деятельности. Неслучайно, что, например, Специальная следственная служба РА, которая расследует дела по преступлениям, совершенным руководящими работниками исполнительной власти, не входит в систему органов государственного управления.

Итак, следственный орган в системе уголовного правосудия осуществляет квазисудебную функцию, что подразумевает высокий уровень независимости и процессуальной самостоятельности. В этом смысле следственный орган (следственное подразделение) не может подчиняться правительству РА, премьер-министру или министерствам.

Служащим следственных органов является следователь, который осуществляет функцию предварительного следствия, полномочия следователя предусмотрены в Уголовно-процессуальном кодексе РА и он един для следователей всех органов предварительного следствия. Иными словами: вне зависимости от места, занимаемого органом предварительного следствия в государственном аппарате, следователи всех следственных органов и подразделений наделены единым процессуальным статусом.

Осуществляемая следователем квазисудебная функция и вытекающие из нее принципы независимости и самостоятельности требуют единства статуса следователя не только в процессуальных отношениях, но и в других сферах трудовых и служебных отношений. Независимость и процессуальная самостоятельность следователей будут гарантированы, если следователи вне зависимости от принадлежности государственных органов, будут наделены одним и тем же правовым статусом, одними и теми же социальными, экономическими и правовыми гарантиями. Вне процессуальных отношений дифференциация правового статуса следователей может иметь место в исключительных случаях, когда эта дифференциация должным образом обоснована, вытекает из особенностей данной государственной службы.

Изучение действующего законодательства показывает, что в ряде сферах следователи по ведомственной принадлежности имеют существенно отличающиеся друг от друга статусы. Из отличий статуса следователей можно выделить нижеуказанные.

Дифференциация статуса в сфере назначения следователей. Кандидатам для назначения на должность следователя разных государственных органов законом представляются различные требования. Например, согласно ч. 1 ст. 17 Закона РА “О Следственном комитете Республики Армения” службу в Следственном комитете может проходить постоянно проживающий в Республике Армения, имеющий в Республике Армения высшее юридическое образование в степени бакалавра, магистра или дипломированного специалиста гражданин Республики Армения, который ... . Согласно ч. 1 ст. 14 Закона РА “О службе в органах национальной безопасности” на службу в органы национальной безопасности могут быть приняты граждане Республики Армения в возрасте до 30 лет (за исключением переведенных), который ... . Для прохождения службы на отдельных должностях органов национальной безопасности с разрешения руководителя уполномоченного органа в исключительных случаях на службу могут быть приняты граждане в возрасте выше 30 лет. Из сопоставления этих норм вытекает, что для назначения следователей Следственного комитета РА возрастное ограничение не установлено, в то время как для назначения следователем в Службе национальной безопасности РА установлено возрастное ограничение.

Кроме того, порядок назначения следователей различных государственных органов существенно различается: в одном случае это осуществляется в простом конкурсном порядке, в другом случае действует более сложный порядок,- лица, включенные в список кандидатур следователей, для назначения на должность проходят программу обучения в Академии юстиции и сдают квалификационный экзамен. Лицо, не сдавшее квалификационный экзамен, по решению квалификационной комиссии исключается из списка кандидатур служащих Следственного комитета. В то время как для назначения следователей других государственных органов не установлено условие прохождения обучения в Академии юстиции. Например, для занятия должности специальной следственной службы РА проводится конкурс, конкурсная комиссия представляет заключение о признанных победителями в конкурсе участниках начальнику специальной следственной службы, который в течение трех рабочих дней после получения заключения назначает на соответствующую должность одного из участников, признанных победителями в конкурсе.

Дифференциация статуса следователей в сфере дисциплинарного производства. Дифференциация статуса следователей более ярко выражается в рамках дисциплинарного производства. Дело в том, что механизм дисциплинарной ответственности непосредственно влияет на независимость и процессуальную самостоятельность следователя. Сравнительный анализ показывает, что служебное расследование (дисциплинарное производство) в государственных органах, осуществляющих предварительное следствие, осуществляют созданные для конкретного случая орган или должностное лицо. Например, начальник специальной следственной службы назначает служебные расследования или прекращает их, производит замену исполнителя служебного расследования (п. 3 ч. 2 ст. 16 Закона РА “О специальной следственной службе”), в то время как для осуществления служебных расследований в Следственном комитете РА предусмотрено отдельное подразделение[5].

Кроме того, в государственных органах, осуществляющих предварительное следствие, органы, решающие факт дисциплинарного проступка и назначающие взыскание, не разделены: руководитель следственного органа инициирует дисциплинарное производство, с его стороны подтверждается допущенное нарушение следователем и тем же самым должностным лицом назначается также и взыскание. Единственное исключение,- это Следственный комитет РА.

В сфере привлечения следователя к дисциплинарной ответственности концентрация различных полномочий в руках руководителя следственного органа неправомерным образом ограничивает самостоятельность следователя. Недопустима концентрация полномочий по возбуждению дисциплинарного производства, подтверждению факта правонарушения и виновности лица и выбору и применению вида взыскания в руках одного и того же лица. В этих целях Законом РА “О Следственном комитете РА” была предусмотрена дисциплинарная комиссия Следственного комитета РА, в составе которой включаются не только избранные по жеребьевке служащие Следственного комитета РА, но и по два представителя от Аппарата Президента Республики Армения и Аппарата Правительства Республики Армения, назначенные соответственно Президентом Республики Армения и премьер-министром Республики Армения. По существу дисциплинарная комиссия является квазисудебным органом, который определяет наличие факта дисциплинарного нарушения, вопрос вины служащего Следственного комитета в совершенном нарушении, а дисциплинарные взыскания в отношении служащих Следственного комитета применяет Председатель Следственного комитета за исключением установленных законом случаев. Законодатель ограничил также усмотрение Председателя Следственного комитета РА на применение дисциплинарного взыскания “прекращение полномочий”. Дисциплинарная комиссия в случае соответствующего ходатайства Председателя Следственного комитета РА решает вопрос о возможности применения дисциплинарного взыскания “прекращение полномочий”[6].