Гармаев Ю.П., д.ю.н., профессор

Принцип наступательности в раскрытии и расследовании преступлений:  доктрина и современная судебно-следственная практика

«Добро должно восторжествовать во что бы то ни стало"

Г. Гросс[1]

Изучение следственной и оперативно-розыскной практики последних лет демонстрирует одну из негативных закономерностей, часто проявляющуюся в деятельности правоохранительных органов. Речь идет о пассивности, безынициативности в выявлении, раскрытии и расследовании преступлений, допускаемых не просто «отдельными следователями и оперуполномоченными и в ряде случаев». Налицо весьма опасная по своей сущности и масштабам закономерность.

Проведенный нами опрос 86 прокуроров районов и их заместителей по надзору за следствием и дознанием, оперативно-розыскной деятельностью показал, что работники надзорного органа в большинстве своем (87% опрошенных) отмечают эту негативную закономерность:  «Следствию не хватает целеустремленности и наступательности»[2]. У всех на слуху обстоятельства расследования, например,некоторых «громких» коррупционных дел, когда уголовное преследование начинается с нескольких выявленных оперативно-розыскными подразделениями эпизодов преступлений, продолжается годами, не только не расширяясь в сторону выявления новых эпизодов, составов и соучастников, но и все больше «сжимаясь» в объеме обвинения. Теряется доказательственная база, усиливается противодействие, изменяются в сторону смягчения меры пресечения, и т.п. И в конце концов в тиши следственных кабинетов ранее такое «громкое» дело благополучно прекращается или в суд направляется  лишь один, причем самый незначительный эпизод, и в лучшем (для стороны обвинения)  случае суд назначает наказание с отбыванием его условно. В итоге «гора родила мышь»… 

У обозначенной  негативной тенденции много и иных сторон-проявлений. Это и выявляемые прокурорами факты систематического укрывательства преступлений от учета, заведомо незаконные, а порой и многократные отказы в возбуждении уголовных дел по заявлениям о неочевидных преступлениях, затягивание доследственной проверки и сроков предварительного расследования и т.д.

Не имея целью встеронне проиллюстрировать все типовые примеры проявления пассивности и безынициативности некоторых представителей правоохранительных органов, приведем  результаты исследований Б.Я. Гаврилова: «… Сокращение показателя регистрируемой преступности обусловлено, главным образом, многократным увеличением сообщений о преступлениях, по которым принято процессуальное решение об отказе в возбуждении уголовного дела при одновременном сокращении доли возбужденных уголовных дел»[3].Авторверно отмечает, что решения органов расследования об отказе возбуждения уголовного дела не только ограничивают конституционное право граждан на доступ к правосудию. Они зачастую нарушают закон, ибо от 20 % до 40 % таких решений ежегодно признаются незаконными или необоснованными и отменяются.Б.Я. Гаврилов, кроме прочих негативных аспектов, обращает внимание на вопиющую нерациональность затрат, связанных с принятием процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовного дела. В 2013 – 2014 гг. их количество с отмененными и повторно вынесенными составило порядка 11 млн., что эквивалентно затратам труда порядка 30 тыс. сотрудников полиции.Автор также отмечает, что ежегодно в стране приостанавливается расследованиепримерно по 1,5 млн уголовных дел, из которых каждое четвертое такое решениепризнается незаконным или необоснованным и отменяется. Однако после возобновления производства по делу и проведения дополнительного расследования, как правило, вновь выносится постановление о приостановлении уголовного дела[4].

Результаты повсеместно распространенной практики пассивности, безынициативности в выявлении, раскрытии и расследовании преступлений очевидны и притом чрезвычайно вредны, общественно опасны и, не побоимся столь ответственных фраз – грозят самим устоям общества и государства. Не секрет, что среди значительной части населения давно сформировалось, хоть и во многом гипертрофированное, но все-таки небезосновательное, и притом весьма негативное впечатление о качестве работы правоохранительных органов, о тотально распространенном бюрократизме и волоките, «неэффективности законов» в части защиты интересов потерпевших от преступлений. В этой связи все более широкое распространение получает мнение о коррумпированности всей власти, которая, якобы, чуть ли не «потакает преступникам, а честным людям только создает проблемы». Ведь в вышеописанных ситуациях, как порой рассуждают многие граждане, даже законный интерес можно защитить только незаконными средствами: взятки следователям и оперативным сотрудникам за раскрытие преступления и возмещение ущерба (а зачастую далее – и судебным приставам-исполнителям), обращение «к бандитам для восстановлениясправедливости» и т.п.

Глубоко убежден, что большинство следователей, дознавателей, оперативных сотрудников работают на совесть и не допускают в своей работе упомянутых нарушений закона, волокиты и безынициативности, однако закономерность, увы, на лицо. Так, в 2014 г. допущено более 540 000 нарушений учетно-регистрационной дисциплины и статистической работы, привлечено к дисциплинарной ответственности 46400 сотрудников правоохранительных органов. Ежегодно (до 2014 года) до 3000-3500  сотрудников ОВД привлекались к уголовной ответственности только за указанные нарушения[5].

Между тем, как отмечается в криминалистической литературе: «характерными особенностями противодействия расследованию преступлений настоящего периода времени можно считать не только противоправные действия, … направленные на сокрытие преступления (способ сокрытия),… Оно приобрело наступательный (здесь и далее – курсив мой – Ю. Г.) организованный и ухищренный характер и проявляется на всех этапах расследования, начиная с момента решения вопроса о возбуждении уголовного дела и до направления его в суд, а затем и в суде»[6]. Итак, преступники все чаще нагло идут в наступление, а правоохранительные органы зачастую проявляют пассивность.

Противовесом, «противоядием» (как говорят в подобном контексте буддисты) от пассивности и безынициативности является принцип и практиканаступательности, активности правоохранительных органов в борьбе с преступностью. Если мы – научное юридическое сообщество, обеспечиваем наступательность сначала на уровне доктрины, затем –через обучениев юридическом вузе, и далее – на уровне практических пособий и занятий справоприменителями, то тем самым создается необходимая основа для реализации этого принципа на практике. Так что же делается наукой в этом направлении?

Принцип (как и термин)наступательности  в законодательстве отсутствует. Перед тем, как изложить авторские позиции по проблеме, предпримем попытку выяснить отношение представителей разных наук антикриминального цикла к данному доктринальному положению.

С позиции науки уголовного процесса принцип наступательностипрямо вытекает из принципа публичности. В соответствии с ч.  2 ст. 21 УПК РФ на прокурора, следователя,  и дознавателя возлагается обязанность осуществления уголовного преследования. В каждом случае обнаружения признаков преступления эти участники процесса (а также орган дознания) принимают предусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. «Наличие такой обязанности отличает его (следователя)  от других субъектов, наделенных правом, полномочием реализовать уголовное преследование, а именно: от частного обвинителя, потерпевшего, его законного представителя и представителя, гражданского истца и его представителя»[7].

В литературе по уголовному процессу неоднократно отмечается, что «…принцип публичности наделяет государственные органы широкими властными полномочиями, ставит их в положение активных субъектов процесса, обязанных производить все необходимые процессуальные действия по выявлению, пресечению и раскрытию преступлений, изобличению виновных и их справедливому наказанию…»[8].Как верно отмечает И. С. Дикарев: «Поскольку в случае обнаружения признаков преступления возникновение опасности для общества и всех его граждан презюмируется, деятельность уполномоченных государственных органов в сфере уголовной юстиции носит инициативный, наступательный характер»[9].

В литературе по криминологии тезис о наступательностив борьбе с преступностьюиспользуется активно и не вызывает возражений. Более того, в активной научной дискуссии по вопросу о том, использовать ли термин "борьба с преступностью" или "противодействие" ей, преобладают сторонники первого, поскольку: «Термин "противодействие" предполагает деятельность исключительно в ответ на действие, т.е. в таком понимании воздействия на преступность утрачивается наступательность, отрицается принцип упреждающего воздействия. Таким образом… использование термина "борьба с преступностью" в наибольшей степени соответствует содержанию соответствующей деятельности»[10].

В своем исследовании А. Е. Шарихин, анализируя формы борьбы с преступностью в различных моделях государственного устройства,  приходит к выводам о необходимости для России выхода на новый уровень борьбы прежде всего с организованной, в том числе, коррупционной, экономической преступностью, а именно – перехода от неэффективной модели «нейтрализации и противодействия» к модели, концепции контроля с учетом соблюдения прав и законных интересов граждан. «…Контроль - это прерогатива высокоразвитых стран, которые в рамках стратегии борьбы с преступностью руководствуются принципом наступательности, где предусмотрено активное использование оперативно-розыскной деятельности в качестве метода скрытого расследования…»[11].

В науке оперативно-розыскной деятельности (ОРД) принцип наступательности – один из основопологающих. Он состоит «… в направленности оперативно - розыскных мероприятий на поиск сведений о признаках преступной деятельности и выявление не известных ранее лиц, намеревающихся совершить преступление. В соответствии с этим принципом оперативно - розыскные меры должны, как правило, носить упреждающий, превентивный характер, быть направленными на предупреждение и пресечение преступлений»[12].В ОРД данный принцип тесно взаимосвязан с принципом конспиративности и трактуется, в том числе, как разведывательная активность оперативно-розыскных действий в соответствии с планом расследования[13].

На фоне этих положений, высказанных представителями разных наук антикриминального цикла, несколько удивляет отношение к проблеме со стороны научного криминалистического сообщества. В публикациях по криминалистике – априори самой прикладной из указанных наук, мы не нашли тезиса о наступательности как о принципе ни с онтологической, ни с гносеологической точек зрения. Казалось бы, в работах, как минимум, по криминалистической методике анализируемый принцип по определению должен быть провозглашенным и реализованным на уровне системы принципов построения и/или реализации методик расследования преступлений[14]. Лишь в отдельных работах, посвященных тактическим целям, выделяется: «...использование фактора внезапности, особенно на начальном этапе расследования;  обеспечение методичности и наступательности расследования»[15]. Иногда в прикладных разработках упоминается (не более) «принципиальное положение о необходимости наступательности в борьбе с преступностью»[16], в том числе, со стороны государственного обвинителя[17], особенно по уголовным делам об организованной преступной деятельности, например, о бандитизме[18], без подробного анализа понятия и сути этого положения. Таким образом,авторы-разработчики прикладных криминалистических рекомендаций вероятно интуитивно понимают необходимость реализации данного принципа, но в теории криминалистики для этого нет научной основы.   

Обобщая изложенное, хотелось бы предложить важное для криминалистики как науки (равно как и для науки ОРД) положение о необходимости активного внедрения в научные теоретические, учебные и прикладные разработки принципа наступательности, инициативности в выявлении, раскрытии, расследовании преступлений и поддержании государственного обвинения (кратко – наступательность в расследовании).

Принцип наступательности в расследовании состоит в специфической ментальной установке правоприменителей и направленности их усилий (следственных действий, оперативно - розыскных мероприятий и их комплексов), на активный, инициативный поиск и выявление признаков преступной деятельности, выявление не известных ранее лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправные деяния[19].

Как видно из определения, соответствующая деятельность правоприменителей состоит из: ментальных установок и практических действий. Криминалистическое и оперативно-розыскное обеспечение этой деятельности должно включать следующие элементы:

- Область применения принципа: прежде всего, расследование организованной (включая экономическую и коррупционную) преступной деятельности;

- Необходимо работать над изменением, а вернее над уточнением самой парадигмы мышления юриста – представителя стороны обвинения. Прежде всего, необходимо четко определять типы правовых позиций, существующих в уголовном процессе и главное – содержание одной из них – позиции стороны обвинения[20], атрибут которой – наступательность и инициативность расследования.

- Вкриминалистических методиках и иных прикладных разработках необходимо уточнять содержание целей расследования. К таковым относятся не только установление истины, но и, например, разгром, развал организованного преступного формирования (ОПГ или ОПС)[21], декриминализация (очистка) сферы деятельности (организации и т.п.) на районном, региональном, федеральном уровне. Все это невозможно без наступательного характера криминалистического мышления и  криминалистической же деятельности.

- Одним из важнейших и универсальным направлением расследования по большинству уголовных дел о коррупционной, экономической, экстремистской и иной организованной преступной деятельности, является направление выявления возможной совокупности преступлений и вероятной серийности их совершения.

- Предыдущее положение определяет необходимость выдвижения типовых версий о совокупности и серийности совершения соответствующих преступлений, даже если на момент возбуждения дела выявлен всего один эпизод / состав общественно опасного посягательства.

- Оперативно-розыскные мероприятия (особенно такие как оперативный эксперимент, проверочная закупка, оперативное внедрение), следственные действия и их комплексы (тактические операции) могут и должны проводиться их субъектами инициативно, но без провокационной и подстрекательской составляющей[22]. 

- В решении проблемы преодоления противодействия расследованию (уголовному преследованию) акцент должен быть смещен на прогнозирование и предупреждение такого противодействия, равно как и на предупреждение совершения преступлений.

- В плане взаимодействия между субъектами стороны обвинения особую важность приобретает согласование предъявляемого обвинения с надзирающими прокурорами, государственными обвинителями.

- На стадии судебного разбирательства, когда государственный обвинитель зачастую остается «один на один» с несколькими представителями стороны защиты, необходимо усиление взаимодействия между субъектами-обвинителями, в том числе,  в рамках реализации тактических операций по типу:  «Защита доказательств обвинения»[23];

- Принцип наступательности не исключает, а наоборот – актуализирует необходимость активного использования компромиссов со стороной защиты, например:заключение и криминалистическое обеспечение досудебных соглашений о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК РФ)[24], реализации особого порядка, предусмотренного гл. 40 УПК РФ[25] и др.

Здесь лишь тезисно обозначены только некоторые положения, относящиеся к содержаниюпринципа наступательности. Между тем, этот принцип вполне естественен и очевиден для большинства практических работников как представителей государства, поскольку  «государство не должно проявлять слабость в борьбе с преступлением, так как это свидетельствует о проявлении пренебрежения к своему долгу в отношении к честным гражданам, которые, без сомнения, вправе требовать, чтобы эта борьба велась при помощи всех средств, даваемых человеку знанием и искусством»[26].

Надлежащее применение принципа наступательности в научно-теоретических и прикладных исследованиях, внедрение его сначала в массовое сознание субъектов стороны обвинения, а затем – в  их правоприменительную практику,  рассматривается нами как одно из важных направлений дальнейшего развития заключительного раздела криминалистики, а также относительно нового направления науки ОРД – оперативно-розыскной методики.