Предпраздничное Диссертационное Revue

Обсуждение диссертаций (и монографий) по самой модной теме: "досудебному соглашению о сотрудничестве" Т.В. Топчиевой, В.В. Колесник, М.М.Головинского, Н.С.Костенко, М.В.Головизнина, А.А.Иванова, М.Е.Кубриковой… (или борьба за научную новизну в избитой теме....)

«Узун-Кулак существует, – вздохнул писатель, – и с этим приходится считаться.»
Ильф И., Петров Е. Золотой теленок

Развитие науки по специальности 12.00.09 переходит в новую стадию. С Нового Года собираемся играть по новым правилам и делать «настоящую» науку, а не гонять порожняк. В общем, оставим все плохое в прошлом…
По крайней мере, мечтается так.
В преддверии Новой Эры Архиназавриус поручил своим младшим партнерам подготовить маленькое обозрение последних научных достижений уголовно-процессуального хозяйства.

Архиназавриус (пафосно): Дамы и господа, я надеюсь, я верю в вас!
В это время Крабби беззаботно мурлычет : «Сегодня он играет в МАСП. А завтра родину продаст…».

Крабби (вальяжно): Мы тут прикинули и решили, что пожалуй, на рубеже 12-13 гг. самой модной темой было: досудебное соглашение о сотрудничестве. По этой теме и сделали подборку наиболее примечательных текстов.
Начните, г-н Червь.
Червь: В первую очередь надо сказать о диссертациях. Их было несколько, авторефераты двух: Т.В. Топчиевой и В.В. Колесник висят на сайте МАСП, каждый их увидеть мог и составить свое представление.
Вывешен и автореферат Абшилавы (Согласительные процедуры в уголовном судопроизводстве Российской Федерации: дис. . д-ра юрид. наук. М., 2012), который незримо стоит за каждой из подлежащих обсуждению работ.
Остальные были более трусоваты (или менее нахальны?) и на это не осмелились, но и их тексты в наше время легко доступны: Максима Михайловича Головинского, Натальи Сергеевны Костенко, Михаила Владимировича Головизнина, Андрея Андреевича Иванова, Кубриковой Марии Евгеньевны…

Диссертация М.М. Головинского была первым специальным диссертационным исследованием на данную тему. Это, пожалуй, ее единственное достоинство на данный момент. Для своего времени оно, наверное, несло определенную новизну, но сейчас она стало просто фактом истории: защита была, автор стал кандидатом юридических наук. Вот собственно и все.
Напомню основные положения, вынесенные на защиту в данной диссертации:
1. Вывод о том, что в уголовно-процессуальных законодательствах государств мирового сообщества наблюдается тенденция к оптимизации и рационализации уголовно-процессуальных форм, последовательному внедрению в уголовный процесс и расширению видов упрощенных, сокращенных производств при разрешении криминальных конфликтов вне зависимости от того, к какой системе права относится то или иное государство.
2. Комплекс факторов, обусловивших введение института досудебного соглашения о сотрудничестве, и авторская позиция о его назначении и сущности, в соответствии с которой:
– назначением института досудебного соглашения о сотрудничестве являются: снижение уровня преступности, повышение раскрываемости преступлений, противодействие организованным формам преступности путем привлечения правоохранительными органами к сотрудничеству подозреваемых или обвиняемых лиц, состоящих в организованных преступных группах, сообществах и организациях, на условиях установленного рамками закона сокращения им уголовного наказания и распространения на них (их родных и близких им лиц) мер государственной защиты, а также реализация потребности в дальнейшей дифференциации уголовного процесса за счет введения новых, упрощающих его производств;
– сущность досудебного соглашения о сотрудничестве состоит в заключении между сторонами обвинения и защиты двустороннего уголовно-процессуального договора, предметом которого являются обязательства выполнения подозреваемым или обвиняемым определенных действий, способствующих раскрытию и расследованию преступлений, на условиях применения особого порядка судебного разбирательства, сокращения уголовного наказания и обеспечения мер государственной защиты как для подозреваемого или обвиняемого, так и для его близких родственников, родственников и близких лиц. При этом невыполнение обязательств подозреваемым или обвиняемым влечет ничтожность договора, последствиями чего являются рассмотрение уголовного дела и назначение наказания за совершенное преступление в общем порядке в соответствии с установленными законом требованиями или пересмотр вступившего в законную силу приговора суда.
Вывод о том, что введение в уголовно-процессуальное законодательство института досудебного соглашения является закономерным и необходимым, его эффективность зависит от сбалансированности правовой основы, регулирующей порядок его применения.
3. Авторская позиция, в соответствии с которой:
– институт досудебного соглашения должен распространяться, в том числе на уголовные дела, предварительное расследование по которым производится в форме дознания;
– для составления досудебного соглашения о сотрудничестве необходимым условием должно быть подтверждение подозреваемым, обвиняемым признания вины либо согласия с предъявленным обвинением;
– назначение наказания подсудимому, заключившему досудебное соглашения о сотрудничестве, признанному судом виновным в совершении тяжких или особо тяжких преступлений, не должно допускать освобождение виновного лица от наказания.
4. Предложение о процессуальном порядке внесения изменений в заключенное досудебное соглашение о сотрудничестве, согласно которому должностное лицо органа, расследующего преступление, представляет прокурору мотивированное постановление о внесении изменений в досудебное соглашение о сотрудничестве, после чего выполняются действия, предусмотренные ст. 317.3 УПК РФ, и составляется отдельный документ – изменения к досудебному соглашению о сотрудничестве.
5. Вывод о том, что представление прокурора, вынесенное в порядке ст. 317.5 УПК РФ, презюмирует два факта: виновность обвиняемого в совершении преступления – как основание дальнейшего судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела; подтверждение того, что содействие обвиняемого следствию заключалось в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления – как основание рассмотрения уголовного дела в особом порядке и постановления приговора в соответствии с требованиями ст. 317.7 УПК РФ либо подтверждение отсутствия такого основания. Вне зависимости от положительного или отрицательного решения прокурора об особом порядке судебного рассмотрения уголовного дела в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, суд, принимая к производству уголовное дело вместе с представлением прокурора, устанавливает наличие или отсутствие оснований к рассмотрению дела в порядке ст. 317.7 УПК РФ.
6. Изложение комплекса оснований для рассмотрения судом вопроса о проведении судебного заседания и вынесении судебного решения по уголовному делу в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, в порядке гл. 40.1 УПК РФ.
7. Обоснование предложений о назначении наказания подсудимому, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.
8. Утверждение о том, что суд по результатам рассмотрения уголовного дела в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, правомочен постановить как приговор, так и иное судебное решение (определение или постановление). Все виды судебных решений могут подлежать обжалованию в апелляционном, кассационном или надзорном порядке, в том числе ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Авторские предложения о порядке разрешения вопросов, связанных с постановлением приговора, его исполнением, а также обжалованием судебного решения, вынесенного в порядке, установленном гл. 40.1 УПК РФ.
9. Комплекс предложений, направленных на совершенствование правовой регламентации института досудебного соглашения, в том числе посредством внесения изменений или дополнений в следующие статьи УПК РФ: название гл. 40.1; ч. 2 ст. 37; ч. 2, п. 5 ч. 4 ст. 47; ч. 1 ст. 51; ч. 2 ст. 229; ст. 234; ст. 302; ч. 3, 4 ст. 317.1; п. 2 ч. 1, ч. 2 ст. 317.2; ч. 2 ст. 317.3; ч. 1, 2, 4 ст. 317.4; ст. 317.5, ч. 1 ст. 317.6; название ст. 317.7; п. 3 ч. 4, ч. 7 ст. 317.7; ст. 317.8, ч. 1, 2 ст. 317.9; ст. 397, 399, – а также в ст. 63.1 УК РФ.

Грюза: по поводу диссертации Головинского надо специально отметить, что позднее им была издана в соавторстве монография: Головинской И.В., Головинского М.М. «Досудебное соглашение о сотрудничестве». (Владимир, 2011 – 192 с.)
Она мало известна широкой публике, поэтому скажем о ней несколько слов в назидание потомкам.
Данную монографическую работу отличает принципиальность подхода к разрешению научных задач, последовательность развиваемых суждений. Поскольку институт, регламентированный главой 40.1 УПК РФ, только обкатывается на практике, а в науке существуют множество самых противоречивых мнений по поводу различных его элементов, постольку его исследование представляет значительную трудность. Безусловной заслугой авторов является то, что они одни из первых представили на суд научной общественности свои наработки по данной теме, проявив тем самым не малую научную смелость.
Существуют как сторонники рассматриваемого нововведения, так и его противники. Авторы занимают компромиссную позицию, хотя в целом усматривают более негативных, чем положительных сторон в новом уголовно-процессуальном институте.
Критический настрой продемонстрирован ими уже во введении. По их убеждению, судить о целесообразности данного института рано, но уже сейчас необходима сбалансированная правовая основа. «Нормы УПК РФ, регламентирующие применение названной формы судопроизводства, не позволяют говорить об их совершенстве» (с. 5 монографии).
Во введении авторы обещают предложить в своем исследовании теоретические и практические рекомендации. В целом свои обещания они выполнили.
Рассмотрим позицию авторов по конкретным вопросам, поднятым в монографии.
Первая глава монографического исследования посвящена проблематике уголовно-процессуальной формы. В ней довольно много общих рассуждений о глобализации, демократизации, поступательном развитии. Вместе с тем ненавязчиво проводится идея о том, что к анализу предмета надо подходить как упрощенной форме производства по делу. Хотя надо признать, в дальнейшем изложении данная концепция просматривается слабо. Так что в доктринальном плане остается неясным к какому из двух подходов склоняются авторы: 1) это очередная упрощенная уголовно-процессуальная форма; 2) новая форма разрешения уголовно-правового спора, в основе которой лежит концепция признания уголовного иска. Судя по всему, авторы более склонны к первой доктрине, которая является более консервативной и более привычной для большинства отечественных ученых.
В данной главе проводится, безусловно, правильная мысль о сближении различных правовых систем. Отмечается, что все больше входят в оборот упрощенные способы разрешения криминальных конфликтов (с. 13).
Затем, главным образом, на основе материалов из производных источников анализируется соответствующие американские процедуры (с. 13-20), английские (с. 21-24), итальянские (с. 24 и пр.), а также стран содружества и Прибалтики.
Во втором параграфе первой главы имеется экскурс в историю упрощенных процедур. В качестве концептуальной основы объяснения природы современных правовых преобразований указывается концепция судебной реформы в РСФСР 1991 г., где упомянута проблема дифференциации. Вряд ли актуально обращаться к Концепции 1991 года в наше время: заложенные в ней идеи по большей части не реализовались, а если и реализовались то, не так как думалось ее разработчикам.
Что касается проблематики дифференциации уголовно-процессуальных форм, то ее основная идея, касающаяся возможности упрощения некоторых производств, может обсуждаться как один из вариантов объяснения природа института, предусмотренного главой 401 УПК РФ. В свое время о дифференциации любили порассуждать советские ученые-процессуалисты, очевидно, авторам монографии она тоже нравится, и подспудно они используют ее в своей доктрине.
Однако, на мой взгляд, такой подход устарел.
Головинская И.В. и Головинский М.М. думают по-другому (это, конечно, их право), потому они посвятили пересказу проблематики о дифференциации изрядное количество страниц (с. 33-47). Специально вспомнили дела частного обвинения (с. 47-52), особый порядок гл. 40 УПК (с. 52-62).
По-моему, прямого отношения все поднятые в первой главе вопросы к теме монографии не имеют. Хотя полезно вспомнить иногда некоторые хорошо забытые вещи.
Во второй главе собственно и начинается анализ проблем досудебного соглашения о сотрудничестве. В первом параграфе этой главы содержится в целом полезная информация об истории принятия ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ (с. 63-68). Далее, предлагается авторский взгляд на сущность изучаемого института (с. 68, 70). Окончательный вывод, таков: сущность «досудебного соглашения о сотрудничестве состоит в заключении между сторонами обвинения и защиты двустороннего уголовно-процессуального договора, предметом которого являются обязательства выполнения подозреваемым или обвиняемым определенных действий, способствующих раскрытию и расследованию преступлений, на условиях применения особого порядка судебного разбирательства, сокращения уголовного наказания и обеспечения мер государственной защиты как для подозреваемого или обвиняемого, так и для его близких родственников, родственников и близких лиц. При этом невыполнение обязательств подозреваемым или обвиняемым влечет ничтожность договора, последствиями чего являются рассмотрение уголовного дела и назначение наказания за совершенное преступление в общем порядке в соответствии с установленными законом требованиями или пересмотр вступившего в законную силу приговора суда» (с.70)
По поводу этого определения нужно заметить, что оно представляет собой механическое сложение нескольких законодательных формулировок, в целом они правильные, но не дают ответа на вопрос о сущности института, предусмотренного главой 401 УПК РФ. Что же это? упрощенная форма? компромиссный способ разрешения уголовно-правового спора? признание уголовного иска? сделка с правосудием?
Авторы не дают прямого ответа на эти отнюдь не риторические вопросы, но он вытекает из предыдущих рассуждений. Поскольку они даже не упоминают о других концепциях, то создается впечатление, что о них либо не знают, либо перед нами специальная фигура умолчания. Зная профессионализм авторов, я, конечно, далек от мысли, что они не знают соответствующей литературы, где высказываются противоположные идеи. В таком случае объективность и полнота требуют критической оценки оппонентов. Например, речь идет о монографиях: Смолин А.Г. Сделка о признании уголовного иска: Монография: Изд-во Мордов. Ун-та, 2005; Александрова И.А., Круглов И.В., Кучин А.Ф., Смолин А.Г. Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные аспекты сделки о признании уголовного иска – Н. Новгород, 2007 и статьях А.С. Александрова:Понятие и сущность уголовного иска // Государство и право. – 2006. – № 2. – С. 35-47. Его же Основание и условия для особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением // Государство и право. – 2003. – № 12. – С. 43-52.
Можно согласиться с предложением изменить название главы 40.1. УПК РФ: «Глава 40.1. Порядок производства по уголовному делу при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». Но можно и ничего не менять: в принципе и так можно работать. Сильных аргументов в пользу своей позиции авторы не нашли.
Со страницы 71 и далее на протяжении нескольких страниц пересказывается закон, регулирующий порядок заключения соглашения о сотрудничестве. Достаточно стандартно и ожидаемо предложение на стр. 72 монографии: дополнить статьи 46, 47 УПК РФ, включив в перечень прав подозреваемого и обвиняемого, право на заявление ходатайства о заключении досудебного соглашения. Также предсказуемо предложение и о дополнении статьи 51 УПК РФ – об обязательном участии защитника с момента заявления ходатайства подозреваемым или обвиняемым.
Все дело в том, что такого рода предложения озвучены многократно в статьях и даже более крупных работах, опубликованных в 2009-2011 годах. Для монографии, опубликованной в 2011 году (сдана в печать в июле 2011 года) подобные новации выглядят мало плодотворно.
Рассуждения на страницах 73-74 монографии относительно судьбы потерпевшего также не новы, давно являются «общим местом» во многих работах. Впрочем, со ссылкой на западный опыт авторы все же приходят к выводу, что приходится жертвовать интересами потерпевшего ради публичного интереса. Вывод правильный, но он не оригиналеный (см.: См.: Александров А.С., Александров И.А. Соглашение о досудебном сотрудничество со следствием: правовая сущность и вопросы толкования норм, входящих в главу 40.1 УПК РФ // Уголовный процесс. – 2009. – № 8. – С. 6).
На странице 74 монографии содержится критика нормы, содержащейся в ч. 5 ст. 317.7 УПК: авторы за то, чтобы не допускать освобождения от наказания. Аргумент у них следующий: «такое положение будет согласовываться с требованиями правовой соразмерности и справедливости по отношению к подсудимому и станет неким компромиссом в учете интересов потерпевшего при реализации назначения уголовного судопроизводства».
Логика не совсем понятна: вроде бы признали, что можно обойтись без потерпевшего, и вдруг решили-таки вернуться к этому вопросу и предложили такой вот способ обеспечить его права. Между тем решение этой проблемы известно из приказа Генерального прокурора РФ от 15 марта 2010 г. N 107«Об организации работы по реализации полномочий прокурора при заключении с подозреваемыми (обвиняемыми) досудебных соглашений о сотрудничестве по уголовным делам».
Авторы соглашаются с тем, что анализируемая ими процедура распространяется на преступления любой категории (с. 74, 76).
Примечательное суждение имеется далее по тексту – «исходя из смысла ч. 1 ст. 317.7 УПК РФ, ходатайство подается подозреваемым или обвиняемым на досудебной стадии. Такая стадия, как известно, предполагает проведение предварительного расследования, которое в силу ч. 1 ст. 150 УПК РФ проводится в форме следствия или дознания» (с. 74). Отмечу, что досудебной стадии в уголовном процессе не существует, есть досудебное производство и две стадии: стадия возбуждения уголовного дела и стадия предварительного расследования.
На странице 75 монографии обосновывается предположение о том, что и при производстве дознания возможно досудебное соглашение, надо расширить круг субъектов: дознаватель и прочие субъекты дознания. Авторы пишут, что «необходимо внести соответствующие изменения или дополнения в УПК РФ, устраняющие противоречия и конкретно определяющие: в случае совершения преступлений каких категорий может быть применен институт досудебного соглашения о сотрудничестве, охватывает ли данный институт досудебное производство, предварительное расследование в пределах которого проводится в форме дознания». Нельзя не согласиться с данным суждением. Но опять далеко не они первые предложили это сделать. Этот вопрос решен еще в ходе дискуссии, имевшей место еще в 2009 году на страницах журналов «Уголовное право» и «Уголовный процесс».
На страницах 76-77 монографии исследуется роль прокурора в процедуре заключения и реализации досудебного соглашения о сотрудничестве. Они полагают, что должны быть внесены соответствующие изменения в ст. 37 УПК (с. 76). Предложение очевидное и давно уже сделанное другими авторами.
Интересна мысль о том, что прокурор вправе лишь направить в суд представление об особом порядке проведения судебного заседания, не обещав лицу никаких льгот, поскольку обязательств стороны обвинения в досудебном соглашении не содержится (с. 77). Это не так. Соглашение на то и соглашение, что предполагает торг, договор сторон о его условиях, так что прокурор вполне может взять на себя определенные обязательства.
На этой же странице делается вывод: подозреваемый или обвиняемый может получить отказ в удовлетворении поданного ходатайства о заключении досудебного соглашения после его рассмотрения в двух случаях: от следователя (ч. 3 ст. 317.1 УПК), прокурора (п. 2 ч. 1 ст. 317.2 УПК).
Это не совсем соответствует закону: «тормознуть» движение ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может руководитель следственного органа, который дает согласие (ч. 3 ст. 317.1 УПК РФ). Руководитель следственного органа, отказавшись дать согласие, также может прекратить движение ходатайства следователя, а соответственно ходатайство самого обвиняемого по инстанциям.
На странице 78 монографии авторы монографии усматривают два блока оснований отказа следователя, прокурора в удовлетворении ходатайства обвиняемого:
1) ходатайство подано без подписи защитника;
2) сведения, которые обязуется предоставить следствию подозреваемый или обвиняемый, либо уже известны следствию, либо касаются исключительно деяния, совершенного самим подозреваемым или обвиняемым, либо являются заведомо ложными.
На мой взгляд, что данная позиция не вполне корректна. Следователь вправе инициировать вопрос о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Это не является его обязанностью, которая зависит только от выполнения технико-юридических формальностей. Следователь руководствуется соображениями целесообразности, принимает в расчет перспективу дела и пр.
Неправилен вывод на стр. 78: решения должностных лиц могут быть обжалованы в суд в порядке статьи 125 УПК. Законодатель таки прав в том, что ограничил возможность обжалования отказа следователя руководителю следственного органа или прокурору. Это не случайное нормативное решение: нельзя принудить сторону к заключению сделки, если к этому ее не обязывает специальное обязательство. Здесь такого нет. Следователь, подчеркну, не обязан заключать соглашение о сотрудничестве с обвиняемым, его может заставить сделать это только прокурор. Ссылки на решение Конституционного суда России в данном случае не совсем уместны. Надо понимать договорную, диспозитивную природу института, о котором идет речь. Так что предложение, содержащееся на странице 79 монографии: внести в часть 4 ст. 317.1 УПК изменение «в порядке, предусмотренном главой 16 настоящего Кодекса» неприемлемо.
На странице 80 работы высказывается мнение, что для составления досудебного соглашения необходимым условием выступает либо признание вины, либо согласие с предъявленным обвинением, как это предусмотрено гл. 40 УПК РФ. До получения признания вины или согласия с обвинением невозможно говорить о заключении досудебного соглашения.
Подобного мнения можно, конечно, придерживаться, но не следует забывать и о том, что в литературе обоснована другая позиция (Абшилавой Г.К, например), она состоит в том, что это условие не обязательно. Возможно заключение досудебного соглашения и в ситуации, когда обвиняемый признает свою вину по предъявленному обвинению частично или даже вовсе не признает, но зато согласен изобличать других в преступлениях.
На странице 81 текста высказывается мнение, что целесообразно дополнить ч. 2 ст. 317.3 УПК РФ пунктом 8 следующего содержания: «8) ходатайство подозреваемого или обвиняемого о проведении судебного заседания и постановлении приговора в порядке, установленном статьей 316 настоящего кодекса».
Представляется, что аналогия с обычной процедурой, предусмотренной ст. 315 УПК, здесь неуместна – основанием для рассмотрения дела в особом порядке служит представление прокурора, внесенное в порядке, установленном ст. 317.5 УПК РФ.
Авторы монографии полагают, что в заключаемом соглашении о сотрудничестве не может предопределяться, какие смягчающие наказание обстоятельства будут подлежать применению при постановлении судом приговора (с. 81).
Да не могут. Однако сторона обвинения может указать в соглашении, что берет на себя обязанность ходатайствовать перед судом об их применении в случае выполнения стороной защиты своих обязательств. А уже в полномочия суда входит, удовлетворить это ходатайство или отклонить. Прокурор должен объяснить обвиняемому, что суд самостоятелен в принятии решения, но он, прокурор, обязуется ходатайствовать перед судом. Вот собственно и все. Никакого противоречия здесь нет.
Головинская И.В. и Головинский М.М. пишут на странице 81 своего монографического исследования о том, что сам факт заключения досудебного соглашения во взаимосвязи с подтверждением прокурора о выполнении указанных в нем обязательств является основанием назначения подсудимому наказания в соответствии с ч. 5 ст. 317.7 УПК РФ. Ввиду изложенного пункт 7 ч. 2 ст. 317.3 УПК РФ им представляется избыточным и подлежащим исключению. Полагаю, напротив, оставить как есть в законе, ибо имеющееся в нем указание правильно ориентирует правоприменителя.
Обратимся к параграфу второму главы второй. На странице 85 монографического исследования наблюдается возврат к теме о форме предварительного расследования и перечне должностных лиц предварительного расследования, уполномоченных реализовывать процедуру досудебного соглашения. После трехстраничного вступления авторы приступают к исследованию условий выделения уголовного дела в отдельное производство в случае заключения досудебного соглашения (стр. 85-88). Они констатируют: следователь вправе выделить уголовное дело в отношении лица, заключившего соглашение (ч. 1 ст. 154 УПК РФ).
Справедливо рассуждая, что это не всегда возможно, они делают на стр. 87 такой вывод: по окончании производства предварительного рассмотрения до утверждения обвинительного заключения прокурором уголовное дело в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, должно быть выделено в отдельное производство. Таким образом, в суд должны поступить: отдельное уголовное дело в отношении лица, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, и при наличии обвиняемых, не заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве – другое уголовное дело.
Возникает вопрос: Как это может быть в принципе? После окончания предварительного расследования никаких процессуальных действий совершать нельзя.
Более приемлемое решение указанной проблемы предлагается в статьях некоторых ученых (более умных).
Затем, Головинская И.В. и Головинский М.М. изучают возможность изменения условий досудебного соглашения о сотрудничестве (с. 88-89). Такие ситуации непременно могут быть в практической деятельности. В этом надо признать правоту авторов монографии. Они пишут: «…должно быть соответствие объема обвинения в обвинительном заключении (акте) и досудебном соглашении о сотрудничестве. Соответственно, может потребоваться внесение изменений в досудебное соглашение о сотрудничестве. Процедура его должна быть аналогичной первоначальному составлению досудебного соглашения, с некоторыми особенностями: должностное лицо вносит прокурору мотивированное постановление о внесении изменений в досудебное соглашение о сотрудничестве после чего выполняются действия, предусмотренные ст. 317.7 УПК РФ, При этом документ, отражающий изменения, должен быть отдельным. Таким образом, в деле могут быть два документа: досудебное соглашение о сотрудничестве и изменения к досудебному соглашению о сотрудничестве» (с. 88-89). Нет спора – предложение здравое.
Далее авторы монографии говорят об объеме приобщенных к уголовному делу материалов, касающихся процедуры заключения досудебного соглашения (с. 89-91). В частности, они задаются вопросами о том, где должны храниться постановление следователя, прокурора об отказе в удовлетворении ходатайства следователя. В материалах дела? в надзорном производстве?
Вывод следующий: эти документы должны быть приобщены к уголовному делу. Да и может ли быть иначе? Странно, что такие вопросы вообще возникли у столь высокопрофессиональных процессуалистов. Никаких дополнений в законодательство на этот счет не требуется. Все материалы, составленные в связи с заявленным ходатайством, приобщаются к делу. В надзорном производстве хранятся копии процессуальных документов, определяющих движение по делу.
На страницах 90, 91 монографии ставится под сомнение запрет, содержащийся в ч. 2 ст. 317.4 УПК РФ: якобы нарушаются права потерпевшего, гражданского истца, ответчика. Полагаю, что позиция законодателя здесь более последовательна и обоснована в виду уже обсужденной публично-правовой природы института и его функционального назначения.
Об условиях обеспечения сохранности приобщенных к уголовному делу документов говорится на страницах 91-92 монографии в контексте более широкой проблемы применения мер безопасности к лицу, заключившему соглашение о сотрудничестве (с. 92-97). Озабоченность авторов монографии разделяю. Однако вряд ли меры предлагаемые авторами (с. 96) будут действенными: 1) в части 1 ст. 317.9 УПК РФ слова «и пунктом 4 части второй статьи 241» ; 2) ч. 2 ст. 317.9 УПК РФ также подлежит исключению.
Довольно значительное внимание уделяется представлению, вносимому прокурором в суд в ходе анализируемой процедуры (с. 97-104). Авторы проводят небезынтересные изыскания в природе «представления». Анализируя ч. 4 ст. 317.4, ч. 1, 2, 3, 4 ст. 317.5, ч. 1 ст. 317.6 УПК РФ, они заключают, что в этих статьях слова «представление» надо заменить словом «постановление» в соответствующих падежах (с. 97). При этом ссылаются на дефиницию представления в п. 27 ст. 5 УПК РФ как акт реагирования на судебное решение.
На мой взгляд, авторы только с формальной стороны правы. На самом деле представление – требование прокурора к суду, официальное обращение. Вполне уместная форма и для данной ситуации.
Головинская И.В. и Головинский М.М. обращают внимание на то, что законодатель употребляет различные формулировки при названии представления прокурора (ч. 4 ст. 317.4 и ч. 1 ст. 317.5 УПК). Однако делать вывод о том, что это разные документы неоправданно. Прокурор, по их мнению, должен вносить один документ: постановление. То, что один документ – это верно. Но вносить ему надо не постановление, а представление.
На странице 101 монографии указывается на то, что характер и пределы содействия обвиняемого следствию, а также обнаруженные преступления и возбужденные уголовные дела в ходе предварительного расследования в совокупности определяют значение сотрудничества с обвиняемым для раскрытия и расследования преступления, изобличения и уголовного преследования других участников преступления, розыска имущества, добытого преступным путем. Предлагается и вывод: излишня норма, изложенная в п. 2 части 1 ст. 317.5 УПК РФ (с. 101). Термин «значение» относится к оценочной категории. Оценка значения сотрудничества должна быть отнесена к компетенции суда (с. 102).
Однако, как следует из закона, и прокурор это также вправе сделать, хотя его оценка будет предварительной и не обязательной для суда. В этом можно признать правоту авторов, но не разделяю их позицию в том, что надо менять закон.
Вряд ли можно согласиться с выводом авторов о некорректности формулировки п. 3 ч. 1 ст. 317.5 УПК. По сути нет никакой разницы между существующей в законе формулировкой и формулировкой, предложенной ими.
На странице 103 работы в очередной раз встречается призыв к исключению: п. 4 ч. 1 ст. 317.5 УПК РФ должна подлежать исключению. Не вижу особых причин для этого, пусть остается то, что не мешает работать.
Далее предлагается механизм подачи и рассмотрения замечаний на представление прокурора. В течение трех суток со дня вручения копий постановления прокурора обвиняемый или его защитник могут подать на него замечания. Замечания на представление прокурора рассматриваются прокурором незамедлительно. В необходимых случаях прокурор вправе вызвать лиц, подавших замечания, для уточнения их содержания. По результатам рассмотрения замечаний прокурор выносит постановление об удостоверении их правильности либо об их отклонении. Эти замечания и постановление прокурора приобщаются к уголовному делу (с. 104).
В целом можно принять такой ход рассуждений.
На странице 104-105 говорится о том, что прокурор правомочен изложить свои доводы в представлении и отказать в особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по данному уголовному делу, что должно найти отражение в ст. 317.5 УПК. Такой отказ не должен влиять на утверждение обвинительного заключения.
Неверно. Прокурор в случае негативной оценки результатов сотрудничества просто не вносит соответствующее представление в суд. Вот и все. Правда, в нормативном акте Генеральной прокуратуры России, посвященном вопросам участия прокурора в досудебном соглашении о сотрудничестве с подозреваемым, обвиняемым, предусмотрен и другой вариант. О нем авторы, очевидно, не знают.
В параграфе третьем главы второй авторами анализируются проблемы судебного разбирательства по делу, по которому было проведено досудебное сотрудничество. На стр. 109 они пишут: «…полагаем, что суд не может самостоятельно, без участия сторон определить, имеются ли основания для рассмотрения уголовного дела в порядке главы 40.1 УПК РФ. Такое подтверждение или опровержение суд может получить только лишь проведя предварительное слушание, причем с обязательным участием государственного обвинителя, обвиняемого и защитника. Наши доводы основаны на положениях ст. 317.6 УПК РФ».
Вывод верен, но, к сожалению, не нов. По этому поводу уже высказывались Г.В. Абшилава, Н.Н. Апостолова, М.А. Баранова и многие другие ученые.
Много в работе говорится о приговоре (с. 117-125), что вряд ли уместности в виду общеизвестности предмета обсуждения. Впрочем, возможно, я не совсем проник в мысль авторов. Лишь на страницах 123-125 обнаруживается, наконец, относящееся к теме рассуждение об особенностях приговора, выносимого по результатам интересующей нас процедуры. Авторы считают, что юридическая конструкция, изложенная в части 5 ст. 317.7 УПК РФ, не вполне точна. Если, полагают авторы, исходить из того, что заключение досудебного соглашения уже является смягчающим обстоятельством, то в таком случае не требуется учет смягчающих обстоятельств, как это указано в ч. 2 ст. 62 УК РФ. По их мнению, логичнее было бы правила о назначении наказания при заключенном досудебном соглашении о сотрудничестве выделить в отдельную статью уголовного закона, как это сделано при регламентации назначения наказания в случае нарушения досудебного соглашения о сотрудничестве (с. 125).
Это вопрос юридической техники, но не существа вопроса. А оно состоит в том, что смягчающим обстоятельством является не сам факт заключения соглашения, а его выполнение, его результаты плюс процессуальная форма. Именно эти факторы и составляют в совокупности основание для смягчения юридической ответственности.
На страницах 127, 129 монографии излагаются в целом справедливые соображения авторов относительно правил определения размеров наказания осужденному, с которым было реализовано соглашение о сотрудничестве. Единственный упрек в том, что все это многими учеными-процессуалистами уже озвучивалось.
Не могу согласиться с выводом, изложенным на страницах 130-131, а именно: что не применима ст. 80.1 УК для освобождения от наказания лица, выполнившего условия соглашения о сотрудничестве. По данному вопросу я придерживаюсь позиции законодателя, который вполне последователен. Рассуждения о справедливости в пользу иного варианта (с.132, 133), на мой взгляд, неуместны. Здесь надо руководствовать целесообразностью. В отношении лица, оказавшего реальное содействие в раскрытии тяжких или особо тяжких преступлений, совершенных иными лицами, вполне справедливым будет освобождение от наказания за совершенно преступление. Такое исключение для одного лица делается ради достижения общественно значимых целей.
Что касается параграфа четвертого главы второй, то нельзя не сказать, что большая его часть имеет только косвенное отношение к теме монографии. В нем исследуются общие вопросы постановления и исполнения приговора. Входить столь подробно в эту проблему не имеет особого смысла. Исключение, пожалуй, составляют несколько страниц (с. 149-152), на которых говорится об обжаловании приговора, вынесенного в особом порядке, в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве.
Существенным недостатком является то, что в монографии даже нет упоминания о приказе Генерального прокурора РФ от 15 марта 2010 г. N 107«Об организации работы по реализации полномочий прокурора при заключении с подозреваемыми (обвиняемыми) досудебных соглашений о сотрудничестве по уголовным делам».
И наконец, в монографии нет ссылок ни на одно уголовное дело – это всецело кабинетный труд. Между тем, практика уже наработала достаточно интересный опыт, который анализируется в работах коллег. Конечно, и сугубо теоретические работы нужны, но в таком случае неизбежно обеднение общей правовой картины исследуемого феномена.

Крабби: Примерно то же самое можно сказать про диссертацию Головизнина Михаила Владимировича, которая была защищена в 2012 г. в МГЮА.
Приведем выдержку, вполне дающую представление о ее ценности.
Положения, выносимые на защиту.
1. Появление в российском уголовном судопроизводстве такой категории как «досудебное соглашение о сотрудничестве» обусловило формирование нового правового института, направленного на регламентирование определенного сегмента общественных отношений. Возникающие между участниками уголовного судопроизводства общественные отношения по поводу заключения и реализации досудебного соглашения о сотрудничестве требуют специфической регламентации как нормами уголовно-процессуального права, так и нормами уголовного права. Такая совокупность норм, регулирующая однородные общественные отношения и образующая объективно обособленную самостоятельную часть внутри уголовного и уголовно-процессуального права, представляет собой единый комплексный правовой институт «Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». В связи с чем, необходимо различать Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве как правовой институт, то есть совокупность правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения, и «досудебное соглашение о сотрудничестве» как самостоятельный процессуальный документ.
Положения Особого порядка принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве направлены на реализацию публичного интереса в сфере противодействия организованной преступности.

Ком.:наукообразно, но не интересно. Пошлятинка.

2. Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может применяться только по следующим категориям уголовных дел:
- уголовные дела о преступлениях, совершенных в соучастии. Принимая решение о применении положений рассматриваемого института по уголовным делам о преступлениях, совершенных единолично, правоприменительным органам необходимо руководствоваться основной целью его применения.

Ком.: очень загадочно.конкретнее

- уголовные дела, расследуемые в форме предварительного следствия. Если уголовное дело расследуется в форме дознания, и имеются основания полагать, что подозреваемый обладает существенной информацией, необходимой для раскрытия и расследования преступлений, как по данному уголовному делу, так и по другим уголовным делам, досудебное соглашение о сотрудничестве может быть заключено лишь при условии передачи данного уголовного дела по письменному указанию прокурора для производства предварительного следствия (ч.4 ст. 150 УПКРФ).
- уголовные дела в отношении подозреваемых или обвиняемых, достигших к моменту совершения преступления совершеннолетия.

Ком.: что тут защищать?

3. Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве является новым для российского права институтом, представляющим собой последовательное развитие положений института поощрения в уголовном праве, выраженного, например, в нормах, регулирующих освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.
По своей правовой природе институт Особого порядка при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве представляет собой комплексный институт поощрения положительного посткриминального поведения участника преступного формирования, которое выражается в совершении действий в рамках выполнения обязательств досудебного соглашения о сотрудничестве, в том числе по содействию следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.

Ком.: это вообще не по специальности 12.00.09, а по 12.00.08.

Особый порядок при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве как комплексный институт поощрения состоит из двух взаимосвязанных частей: уголовно-правовой части, содержащей материально-правовые основания поощрения при применении мер уголовной ответственности (материально-правовое поощрение);
- уголовно-процессуальной части, определяющей порядок применения мер поощрения при производстве по уголовному делу (процессуально-правовое поощрение).

Ком.: не понимаю авторов, которые выносят такие положения на защиту

4. Особый порядок при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве является одной из форм дифференциации уголовного судопроизводства. С позиции оснований дифференциации уголовно-процессуальной формы (цель, субъект, круг дел, особенности производства по уголовному делу) Особый порядок при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве не является упрощенным порядком только судебного разбирательства. Регламентированное главой 40.1 УПК РФ производство фактически устанавливает Особый порядок уголовного судопроизводства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, который должен содержаться в главе 51.1 УПК РФ, расположенной в Разделе XVI Части 4 УПК РФ, предусматривающей «Особенности производства по отдельным категориям уголовных дел».

Ком.: ну понеслось… Дифференциация - профанация

5. Предусмотренное положениями главы 40.1 УПК РФ «досудебное соглашение о сотрудничестве» является самостоятельным процессуальным документом, представляющим собой соглашение, заключаемое между прокурором и подозреваемым или обвиняемым о согласовании его действий в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.

Ком.: очень тонкое наблюдение

По своей правовой природе «досудебное соглашение о сотрудничестве» не может быть признано аналогом «сделки о признании вины» по следующим причинам:
- наличие «сделки о признании вины» в уголовном судопроизводстве США обусловлено его исковой природой и наделением прокурора дискреционными полномочиями относительно объема предъявляемого обвинения. В российском уголовном судопроизводстве таких полномочий при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве прокурору не было дано.
- реализация «сделки о признании вины» поставлена в зависимость от признания обвиняемым только своей вины в совершении преступления. Условием реализации досудебного соглашения о сотрудничестве является выполнение обвиняемым его обязательств по содействию следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества добытого в результате преступления.

Ком.: ну и ничего не доказал

6. Правовую природу «досудебного соглашения о сотрудничестве» можно определить как процессуальное основание применения мер поощрения и положений Особого порядка при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

Ком.: это оригинальная трактовка, боюсь только не объясняющая и затемняющая правовую суть института

Основу досудебного соглашения о сотрудничестве составляют двусторонние по своей конструкции обязательства.

Ком.: только обязательства?

Между прокурором и подозреваемым или обвиняемым, заключившими досудебное соглашение о сотрудничестве, возникают процессуально-обязательственные отношения.

Ком.: возникают, возникают

Содержанием данных отношений является право требования прокурора к подозреваемому или обвиняемому о выполнении взятых на себя обязательств по содействию предварительному следствию при производстве по уголовному делу.

Ком.: все-таки и права есть, не только обязанности?

Подозреваемый или обвиняемый обязан выполнить данные обязательства с целью получения «льготы» при назначении наказания. В свою очередь, подозреваемый или обвиняемый, выполнив все предусмотренные досудебным соглашением обязательства, приобретает в соответствии с соглашением право требования к прокурору о выполнении действий, необходимых для применения к нему соответствующих норм уголовного законодательства о смягчении вида и размера назначаемого наказания. В связи с чем, обязанность прокурора состоит в совершении таких действий.
Предметом возникающих в рамках досудебного соглашения обязательств являются совершаемые прокурором, подозреваемым или обвиняемым действия. Досудебное соглашение о сотрудничестве предполагает возникновение обязательств только между прокурором и подозреваемым или обвиняемым. В рамках досудебного соглашения не обеспечивается жесткой зависимости между выполненными подозреваемым или обвиняемым обязательствами и назначаемым судом наказанием. У сотрудничающего с правоохранительными органами лица в случае соблюдения условий и выполнения всех обязательств не возникает и не может возникнуть право требования к суду о применении к нему предусмотренных соглашением мер поощрения.

Ком.: одни обязанности без прав. То-то тут не сходится с классиком: «нет обязанностей без прав»

Невыполнение подозреваемым или обвиняемым обязательств досудебного соглашения о сотрудничестве влечет расторжение такого соглашения и прекращение всех, возникших из него обязательств. В связи с чем, обосновано и разработано предложение о дополнении главы 40.1 УПК РФ статьей 317.10 УПК РФ «Порядок расторжения досудебного соглашения о сотрудничестве».

Ком.: это фундаментальное открытие, потрясает всех, кто хоть что-то понимает в теме

7. Процедура производства по уголовному делу в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, предполагает процессуально-правовое поощрение, что выражается в ее поощрительном характере и направлено на стимулирование и поддержание позитивного посткриминального поведения лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, на протяжении всего производства по уголовному делу.

Ком.: одно сплошное поощрение. И заметьте на фоне одних обязанностей. Поощрение по обязанности…Специалистам по 12.00.01 надо взять на заметку и развить

Правовое регулирование Особого порядка при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве предусматривает следующие процессуальные меры поощрения:
- выделение в отдельное производство уголовного дела в отношении подозреваемого или обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве (п.4 ч.2 ст. 154 УПК РФ);

Ком: даже выделение дела тоже поощрение и обязанность

- применение в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, его близких родственников, родственников, близких лиц мер безопасности, предусмотренных ст.11, п.4 ч.2 ст.241 УПК РФ, Федеральным законом от 20.08.2004 г. №119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»;
- особый порядок принятия судебного решения, предусмотренный ст.317.7 УПК РФ;
- освобождение от уплаты процессуальных издержек (ч.Ю ст.316 УПК РФ);
- изменение избранной в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, меры пресечения на более мягкую, не связанную с лишением свободы.

Ком.: просто бездна новизны!

8. Обосновано положение, согласно которому следователь разъясняет подозреваемому или обвиняемому право ходатайствовать о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, а также положения главы 40.1 УПК РФ только в случае получения сведений, дающих основание полагать, что подозреваемый или обвиняемый обладает информацией, необходимой для производства по данному или другому имеющемуся в производстве уголовному делу.

Ком.: ну это жвачка пережевывается с момента появления института ДСоС

9. Учитывая поощрительную природу Особого порядка принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, определены критерии применения его положений с точки зрения социальной полезности действий, которые обязуется совершить подозреваемый или обвиняемый, ходатайствующий о заключении с ним досудебного соглашения о сотрудничестве. В качестве таких критериев выступают целесообразность и объективная необходимость сотрудничества с конкретным подозреваемым или обвиняемым в целях раскрытия преступления, изобличения всех соучастников, обнаружения имущества, добытого преступным путем. Заключение досудебного соглашения о сотрудничестве является правом должностного лица стороны обвинения, а не его обязанностью.
10. Выделение уголовного дела в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, является одной из процессуальных мер поощрения и мерой безопасности. Следователь, принимая решение о выделении такого уголовного дела в отдельное производство, руководствуется интересами обеспечения безопасности лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, и его родственников, а также учитывает общие требования всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела (ч.2 ст. 154 УПК РФ). В случае наличия угрозы безопасности лицу, заключившему досудебное соглашение, следователь обязан принять решение о выделении уголовного дела в отдельное производство. При отсутствии угрозы безопасности со стороны других соучастников выделение уголовного дела в отдельное производство может отразиться на всесторонности и объективности рассмотрения и разрешения уголовного дела. В связи с чем, выделение уголовного дела в отдельное производство согласно п.4 4.1 ст. 154 УПК РФ является правом, а не обязанностью следователя.

Ком.: для солидности к поощрению добавил и обязанности. Зря сунулся с правом-то, ПВС не поддержал. Валял бы и дальше про обязанности.

11. Процессуальными основаниями применения особого порядка судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве являются обвинение, предъявленное в порядке, предусмотренном УПК РФ, досудебное соглашение о сотрудничестве, представление прокурора об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по уголовному делу в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве (далее - представление прокурора).

Ком.: тут Абшилавой попахивает

Условия применения особого порядка судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве характеризуют указанные основания. Досудебное соглашение о сотрудничестве должно соответствовать требованиям, указанным в ст. 317 УПК РФ, должно быть заключено добровольно и при участии защитника, его предметом не могут быть действия обвиняемого, выраженные в сообщении сведений только о его собственном участии в преступной деятельности. Представление прокурора должно соответствовать требованиям, указанным в ст.175 УПК РФ, содержать выводы о выполнении обвиняемым обязательств досудебного соглашения о сотрудничестве, о полноте и правдивости сведений, сообщенных им в рамках досудебного сотрудничества. Кроме того, в качестве условия, относящегося к представлению прокурора, является согласие потерпевшего (или отсутствие его возражений) относительно выводов прокурора о выполнении обвиняемым обязательств досудебного соглашения о сотрудничестве в части заглаживания потерпевшему причиненного преступлением вреда, если таковое было включено в соглашение.

Ком.: банально

Обвинение как основание применения особого порядка судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве требует соблюдения следующих условий: согласие подсудимого с предъявленным ему обвинением, вывод судьи об обоснованности обвинения и подтверждении его доказательствами, собранными по делу (ч.7 ст.316 УПК), согласие (или отсутствие возражений) потерпевшего относительно рассмотрения этого обвинения в особом порядке.

Ком.: банально

12. Предметом судебного исследования в особом порядке судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве является согласие подсудимого с предъявленным ему обвинением, законность заключенного с ним досудебного соглашения, обоснованность представления прокурора относительно выполнения обязательств досудебного соглашения о сотрудничестве. Обоснованность представления прокурора определяется указанием в нем фактических обстоятельств сотрудничества, подтверждением выполнения подсудимым обязательств досудебного соглашения, полноты и правдивости сообщенных им сведений совокупностью материалов уголовного дела. Выделены три группы таких материалов: а) документы, подтверждающие заключение досудебного соглашения о сотрудничестве; б) документы, подтверждающие выполнение подозреваемым или обвиняемым действий в целях исполнения взятых обязательств и фиксирующие результаты таких действий {не являются доказательствами по уголовному делу); в) документы, подтверждающие выполнение подозреваемым или обвиняемым действий в целях исполнения взятых обязательств и фиксирующие результаты таких действий (являются доказательствами по уголовному делу). Различие между двумя последними группами материалов проводится по цели их применения в уголовном судопроизводстве. Цель применения материалов уголовного дела, подтверждающих выполнение обязательств досудебного соглашения, заключается в установлении фактических обстоятельств сотрудничества лица, заключившего досудебное соглашение, для решения вопроса о применении мер п поощрения, предусмотренных ч.2,4 ст.62 УК РФ, ч.5 ст.317 УПК РФ. Цель применения материалов, являющихся доказательствами, состоит, прежде всего, в установлении фактических обстоятельств совершенного преступления для решения вопроса о виновности или невиновности лица.
13. Обосновывается положение об обеспечении прав и законных интересов потерпевшего на стадии производства предварительного следствия путем включения в содержание досудебного соглашения о сотрудничестве действий, выполняемых подозреваемым или обвиняемым, с целью заглаживания потерпевшему причиненного преступлением вреда.

Ком.: об этом в приказе ГП № 137 говорится

На стадии судебного разбирательства уголовного дела права и законные интересы потерпевшего учитываются путем обеспечения его участия в таком судебном заседании для установления обоснованности предъявленного обвинения и фактических обстоятельств выполнения обязательств досудебного соглашения в части заглаживания потерпевшему причиненного преступлением вреда.

Ком.: банально, Хоботов!!

14. Суд при определении меры наказания лицу, заключившему и выполнившему досудебное соглашение, должен учитывать фактические обстоятельства сотрудничества и результаты выполнения обязательств досудебного соглашения. С этой целью были определены критерии оценки досудебного сотрудничества и его результатов: а) общественная полезность сотрудничества подсудимого; б) характер и степень сотрудничества подсудимого; в) своевременность оказанного сотрудничества; г) степень угрозы личной безопасности, которой подвергались подсудимый, его близкие родственники, родственники и близкие лица.

Ком.: банально

15. Сформулировано 11 предложений по совершенствованию правового регулирования Особого порядка при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, в том числе 10 предложений по изменению уголовнопроцессуальных норм главы 401 УПК РФ, а также предложение о дополнении главы 401 УПК РФ статьей 317.10 УПК РФ «Порядок расторжения досудебного соглашения о сотрудничестве».

Грюза: в общем, много теоретических рассуждений, маловразумительных при том. Круг вопросов, ставших предметом исследования в этой диссертации, во многом утратил актуальность - Пленум Верховного Суда дал ответы на них.
В доктринальном плане очередной опус об «особых формах».
Данная диссертация, разумеется, внесла свой вклад в развитие науки и была использована, по утверждению автора, в разработке постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.12 г. № 16. Однако сейчас наука стоит на новом витке развития, и подлежат обсуждению иные вопросы.

Крабби: Теперь о самых свежих работах – 2013 года.

Червь: Доложу об одной такой диссертации.
Костенко Наталья Сергеевна. Досудебное соглашение о сотрудничестве в уголовном процессе: правовые и организационные вопросы заключения и реализации. Челябинск, 2013.
Основные положения, которые Н.С. Костенко защитила, таковы:
1. Уточненная редакция дефинитивной нормы, где под досудебным соглашением о сотрудничестве понимается соглашение между прокурором, с одной стороны, и подозреваемым (обвиняемым) и его защитником, с другой стороны, в котором указанные стороны согласовывают условия реализации уголовной ответственности (особенности назначения наказания) подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его активных действий после возбуждения уголовного дела или с момента начала уголовного преследования до объявления обокончании предварительного расследования.

Ком.: Ой плохо, ой плохо. Не надо так никогда делать. Позор диссертанту.

2. Характер и процедура российского досудебного соглашения о сотрудничестве является гораздо ближе по своему содержанию к европейскому варианту «сделки о согласии с обвинением» или «сделке о наказании», чем к «сделке о признании вины», применяемой в США, хотя, безусловно, правовое регулирование подобных сделок в национальном законодательстве различных стран имеет свои характерные особенности, свойственные законодательству только данного государства.

Ком.: сойдет кое-как.

3. Досудебное соглашение о сотрудничестве – новое правовое явление в уголовном судопроизводстве, с помощью которого достигается процессуальная экономия, то есть сама идея сотрудничества есть реализация принципа целесообразности, разумный и адекватный подход к социально-экономическим реалиям, отразившимся и в уголовно-правовых институтах.
Несмотря на то что досудебное соглашение о сотрудничестве по своему социально-правовому назначению в определенном смысле совпадает с деятельным раскаянием, явкой с повинной, добровольным отказом от доведения преступления до конца, оно является принципиально новым явлением в уголовно-процессуальном законодательстве, отличающимся своей детальностью, процессуальным порядком оформления (письменная форма, с четко определенным законом содержанием), правовой регламентацией (отдельная глава в УПК РФ) и целями заключения (изобличение не только себя в преступной деятельности, но и других соучастников преступления).

Ком.: Банально, Хоботов!

4. Вывод о том, что досудебное соглашение о сотрудничестве, как и любое другое соглашение, должно иметь стороны, наделенные правами и обязанностями для достижения целей, которые являются для них взаимосвязанными и охватывают собой взаимовыгодное сотрудничество: обвиняемый (подозреваемый) берет на себя обязательства совершать активные действия в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления, в обмен на принятие судебного решения в особом порядке и минимизацию уголовного наказания. Последнее в свою очередь зависит от стороны обвинения, обязанностью которой и является правильная и качественная реализация сведений, полученных от обвиняемого (подозреваемого).

Ком.: Банально, Хоботов!

5. Сфера возможного применения досудебного соглашения о сотрудничестве ограничивается рамками уголовного дела в отношении данного подозреваемого (обвиняемого) для изобличения соучастников этого преступления, а также получения информации о других преступлениях, совершенных как рядовыми участниками группы, так и ее лидерами без соучастия с таким подозреваемым (обвиняемым).
Модель сотрудничества, которая может быть положена в основу решения о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, не должна строиться только лишь на получении информации, позволяющей установить и привлечь к ответственности иных соучастников преступления. Она являет собой совокупность следующих элементов: 1) активное содействие в раскрытии и расследовании преступления по уголовному делу, по которому предполагается заключение соглашения; 2) изобличение других виновных лиц, способствовавших совершению данного преступления, либо сообщение об их иной преступной деятельности; 3) дача показаний о своей преступной деятельности, то есть изобличение себя в совершении преступления.

Ком.: С учетом того, что некоторые ставят под сомнение этот тезис (на практике) – пойдет.

6. Предметом досудебного соглашения о сотрудничестве являются только условия реализации, а не основания уголовной ответственности, а также особенности назначения наказания, поскольку устанавливает ответственность за преступное деяние только суд, который руководствуется положениями российского уголовного законодательства, предусматривающими возможность смягчения наказания лицу, заключившему досудебное соглашение о сотрудничестве и выполнившему все указанные в нем обязательства. Не может быть предметом соглашения о сотрудничестве изменение квалификации и обвинения в сторону смягчения или уменьшение объема обвинения, вина за совершенное преступление будет и должна быть вменена только в соответствии с доказательствами, установленными в ходе уголовного судопроизводства.

Ком.: см.: Г.В. Абшилава, там гораздо хитрее об этом же написано

7. Условиями досудебного соглашения о сотрудничестве являются действия обвиняемого, к которым в первую очередь относится активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению других соучастников преступления и иных виновных лиц, а также выявление новых преступлений. Эти условия обязательные. Факультативными условиями, зависящими от усмотрения сторон, могут являться розыск имущества, похищенного в результате совершенного преступления, возмещение или иное заглаживание вреда потерпевшему и т.д.
Признание вины и раскаяние лица в совершенном преступлении не является обязательным условием досудебного соглашения о сотрудничестве, поскольку пределы указанных в соглашении условий могут распространяться и на иные преступления, участие в которых обвиняемый не принимал.

Ком.: см.: Г.В. Абшилава

8. Применение досудебного соглашения о сотрудничестве не может ставиться в зависимость от волеизъявления потерпевшего, который не может в полной мере оценить значение такого соглашения, поскольку его намерения основаны в основном на возмещении материального и морального вреда, причиненного ему преступлением, и на наказании виновного. При этом не исключается возможность его участия в судебном заседании и постановлении приговора в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, в порядке, установленном ст. 316 УПК РФ, где судья может выяснить у потерпевшего отношение к соглашению. Кроме того, при несогласии с решением суда, принятым с учетом выполненных обвиняемым условий заключенного соглашения, потерпевший вправе обжаловать это решение в вышестоящий суд посредством принесения жалобы на приговор.

Ком.: см.: Г.В. Абшилава. И опять - Банально-с!

9. Комплекс законодательных новелл, направленных на совершенствование уголовно-процессуального законодательства, в части регулирования отношений, возникающих при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и его реализации на досудебных стадиях уголовного судопроизводства:
- о порядке разъяснения права подозреваемому или обвиняемому на подачу ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве;
- о порядке заявления и рассмотрения ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве;
- о порядке составления досудебного соглашения о сотрудничестве.

Ком.: лучше не надо

Резюме: Слабая работа. Ознакомление с авторефератом Н.С. Костенко позволило сделать однозначный вывод о невозможности использования этой работы в плане позитивного развития каких-то из имеющихся в ней идей. Вдаваться же в полемику с ней, считаю, не имеет особого смысла. Главным образом потому, что предмет возможной дискуссии сейчас уже не представлял бы научного интереса.

Крабби: Ну, автореферат Т.В. Топчиевой все специалисты знают. А они и составляют аудиторию МАСП. Остальные – фуфло.
Относительно работы Татьяны Владимировны можно сказать, что это добросовестное исследование проблем именно досудебного производства по уголовному делу, по которому заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Самое ценное в ней это то, что она одной из первых наметила переход на совмещение учения о дифференциации уголовно-процессуальных форм и учением о договорной природе досудебного соглашения о сотрудничестве. Для женщины смело!
Безусловный вклад: по проблеме неучастия потерпевшего в досудебном соглашении – определения КС готовились с ее участием. Так что она свой вклад внесла в историю развития УСП.

Грюза: в качестве краткого резюме хотелось бы сказать следующее по данной диссертации:
В содержательном плане обращают на себя внимание следующие моменты диссертационной работы. В первой главе «Правовая природа и процессуальное значение досудебного соглашения о сотрудничестве», которая содержит три параграфа, анализируется понятие досудебного соглашения о сотрудничестве посредством его сопоставления с гражданско-правовыми понятиями договора и соглашения. Проводится сравнительный анализ их содержания, признаков, оснований заключения и расторжения.
Диссертант обосновывает тезис о дуалистической природе института (стр. 24-29). Делается вывод, что предметом досудебного соглашения о сотрудничестве является объем действий, определяющих соблюдение условий данного соглашения, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законом и направлены на установление существенных обстоятельств по конкретному уголовному делу (стр. 30-32).
Нельзя не поддержать изложенные в данной части диссертации выводы о том, что в целом институт досудебного соглашения о сотрудничестве соответствует принципам и назначению отечественного уголовного процесса, следует современным тенденциям индивидуализации уголовного наказания и упрощению (дифференциации) уголовного судопроизводства (стр. 42-49).
Весьма интересен сравнительно-правовой анализ отечественного досудебного соглашения о сотрудничестве с аналогичными зарубежными институтами, проведенный в третьем параграфе второй главы (стр. 55-70).
Вторая глава диссертации «Правовая регламентация заключения и исполнения досудебного соглашения о сотрудничестве» состоит из четырех параграфов, содержащих материалы по исследованию оснований, условий и процессуального порядка заключения и исполнения досудебного соглашения о сотрудничестве. Следует согласиться с тем, что основанием заключения досудебного соглашения о сотрудничестве является волеизъявление сторон обвинения и защиты, в то время, как основанием для проведения судебного заседания в порядке, предусмотренном гл. 40.1 УПК РФ, является поступившее в суд уголовное дело с представлением прокурора об особом порядке проведения судебного заседания (стр. 81-87). Интерес для оппонента составили рассуждения Т.В. Топчиевой об условиях процедуры досудебного соглашения о сотрудничестве, этапах процедуры досудебного соглашения о сотрудничестве (п. 3 положений, выносимых на защиту) и условиях требующихся для перехода на каждый из них (стр. 76-77, 152-156).
Представляется верным вывод о большей целесообразности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве с обвиняемыми, нежели с подозреваемыми (стр. 97-99). Присоединяемся и к положению о том, что досудебное соглашение о сотрудничестве не связывает следователя какими-либо обязательствами, прежде всего в том, что касается расследования обстоятельств преступления, формулирования и предъявления обвинения, объемов обвинения.
Разделяя позицию автора по большинству из сделанных им выводов, обязаны указать на некоторые замечания, касающиеся не принципиальных моментов его труда:
1. По тексту почти не встречается анализ положений Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 16 "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве" (стр. 69). А ведь это сейчас самый обсуждаемый документ в плане понимания и применения норм главы 40.1 УПК РФ.
Необходимо на защите более акцентированно сформулировать свою позицию по отношению к разъяснениям, сделанным Пленумом по поводу участия потерпевшего в процедуре (1), преюдиции (2), обжалования соглашения (3), роли суда и переводу дела на обычный порядок разбирательства (4).
2. Понимая желание автора диссертации занять компромиссную позицию по поводу трактовки правовой природы института, закрепленного в главе 40.1 УПК и других нормах уголовного и уголовно-процессуального права, тем не менее, хотелось бы, чтобы он определился, чем все-таки эта процедура является: сделкой о признании уголовного иска или средством рационализации (упрощения) уголовного процесса.
3. Ознакомившись с обзором точек зрения на истину в уголовном процессе, который имеется в диссертации (стр. 36 и след.), не вполне понятна позиция автора по данному вопросу. В связи с этим, как он связывает проблемы установления материальной истины с существующим форматом доказывания и упрощением производства по делу в стадии судебного разбирательства. Есть ли у него свое мнение по данной проблематике?

Грюза: Отмечу, что защита Топчиевой прошла бодренько. Автор был явно в теме, хотя и осторожничала. Занимает в целом правильную позицию.
В целом хочу сказать, что диссертации, опубликованные без учета постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.12 № 16, можно сказать морально устарели к настоящему времени. Многие из них стали уже просто фактом истории развития науки. Развитие нашего права и правоприменительной практики выявило несостоятельность содержащихся в них теоретических суждений и предложений по изменению законодательства.
Круг проблем, который в них обсуждался примерно одинаков – это проблемы досудебного производства по делу, по которому заключается досудебное соглашение о сотрудничестве, проблемы обеспечения прав потерпевшего, назначения наказания при вынесении приговора в особом порядке, выделение уголовного дела в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, круг дел, по которым данное соглашение может быть заключено.
Это пройденный этап.
Пересказывать в очередной раз то, что было предметом многочисленных толкований, тем более неправильных, считаю бесполезным делом.

Крабби: Тем более удивительно было узнать, что в последнем номере БК господин Семенцов со товарищем взялся удивить научную общественность откровениями относительно защиты прав потерпевшего. http://viperson.ru/wind.php?ID=668339&soch=1
В статье "Обеспечение прав потерпевшего при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с позиций международного права, зарубежного и отечественного законодательства" доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса Кубанского государственного университета В.А. Семенцов и аспирант той же кафедры И.Р. Вальшина на основе анализа норм международного права, законодательства ряда стран, предписаний отечественного уголовно-процессуального закона и правовых позиций Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ пришли к выводу о том, что по замыслу законодателя потерпевший не принимает участия в заключении досудебного соглашения, поскольку это противоречит эффективному противодействию организованным формам преступной деятельности и неоправданно усложняет процедуру производства по уголовному делу. Обосновывается, что решение социальной задачи борьбы с преступностью все-таки должно осуществляться с учетом интересов потерпевшего путем включения в число действий, которые подозреваемый или обвиняемый обязуется совершить, признание предъявленного гражданского иска и его возмещение, а если подозреваемый или обвиняемый не может выполнить указанное обязательство, то должен применяться механизм компенсационных выплат за счет государства.
Поаплодируем за это «открытие» ученым!
ЖУ разражается бурными овациями.

Грюза предлагаю наградить их почетной медалью «Узун-Кулак»
Возгласы «биомасс» перерастающие в драчку: Правильно! Ганьба! (кого-то выбрасывают в окно…)

Крабби: Практика выявила иные насущные вопросы, они должны быть предметом исследования. Только таким путем, т.е. предлагая новые темы и их обсуждая, можно далее продвигать науку. А не пережевывать жвачку.
Червь: я думаю, что эта тема привлечет еще немало пытливых умов.

Архиназавриус: Дальше!

Крабби: Оценим основной творческий «запил» еще одной недавно защищенной диссертации: Кубриковой Марии Евгеньевны «АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ИНСТИТУТА ДОСУДЕБНОГО СОГЛАШЕНИЯ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ» Челябинск, 2013 (науч. рук.Л.В. Винницкий)
Положения, выносимые на защиту в ней таковы:
1.Введение главы 40.1 в УПК РФ, регламентирующей особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, заставило пересмотреть доказательственную ценность материалов предварительного следствия. Согласно принципу непосредственности выводы, изложенные в приговоре суда, могут основываться лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании. Теперь же ч. 1 ст. 240 УПК РФ предусматривает исключения для случаев, предусмотренных разделом Х, озаглавленным «Особый порядок судебного разбирательства».

Ком.: что это такое?
Подходит характеристика: «сказал, как в лужу…»

2. Досудебное соглашение о сотрудничестве – процессуальный институт, предусматривающий возможность заключения соглашения между прокурором, с одной стороны, и подозреваемым (обвиняемым), с другой стороны, согласно которому подозреваемый (обвиняемый) обязуется совершить определенные действия в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступлений, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления, а прокурор, в свою очередь, при соблюдении обвиняемым условий и выполнении обязательств, указанных в соглашении, в случае утверждения обвинительного заключения выносит мотивированное представление об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по данному уголовному делу.

Ком.:ладно хоть не предложила закрепить в статье 5 УПК РФ

3. Признание вины и согласие с предъявленным обвинением не являются обязательными для заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, но согласие с предъявленным обвинением является одним из условий постановления в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, обвинительного приговора.

Ком.:Положение противоречит разъяснениям Пленума ВС РФ.
К тому же противоречиво: согласие с обвинением в суде, что это такое по мнению диссертанта.

4. В целях проведения быстрого и качественного расследования по делу, избегая необоснованных отказов в заключениисоглашенияи их последующих обжалований, досудебное соглашение о сотрудничестве необходимо утверждать только суду, который является согласно Конституции РФ гарантом защиты прав и свобод человека и гражданина.

Ком.: ну это дурость несусветная.

Следователь, с одной стороны, и подозреваемый (обвиняемый), его защитник, с другой стороны, являются заинтересованными субъектами в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, при этом инициатором заключения такого соглашения выступает именно следователь.
Прокурор, выполняя возложенные на него надзорные функции, должен давать лишь оценку законности, обоснованности и целесообразности составленного следователем и подозреваемым (обвиняемым) соглашения.
Ком.: автор не понял правовой природы института, о котором пишет и в том числе роли прокурора в досудебном производстве. Это серьезная заявка на премию «Шнобель-09. 2013 г.»
5. Необходимо устранить противоречия, содержащиеся в п. 12 ч. 2 ст. 42 УПК РФ, где утверждается, что потерпевший вправе знакомиться со всеми материалами уголовного дела, и ч. 2 ст. 317.4 УПК РФ, о том, что потерпевший не имеет права знакомиться с документами, относящимися к заключению досудебного соглашения о сотрудничестве.

Ком.:ну, пускай знакомится. Можно продолжить изобретения: знакомиться, но не понимать; документы, относящиеся к ДСоС, подшивать в отдельный том (тома) и пр.

6. В целях повышения эффективности особого порядка принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве представляется необходимым внести в ч. 3 ст. 317.7 УПК РФ дополнение, в соответствии с которым суду надлежит не только устанавливать соблюдение условий, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 317.6 УПК РФ, но и в случаях возникновения сомнений иметь возможность производить допрос потерпевшего и подсудимого. Это позволит суду обнаруживать ошибки органов, производящих предварительное расследование, связанные с неправильной квалификацией рассматриваемых деяний.

Ком.:в виду ничтожности тезиса не заслуживает комментария.

7. В УПК РФ следует закрепить, что осужденный по выделенному делу, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, является свидетелем по основному делу в отношении иных соучастников. При этом его перед допросом в качестве свидетеля необходимо предупреждать об ответственности за отказ от дачи показаний, за дачу заведомо ложных показаний, об уголовной ответственности за заведомо ложный донос.

Ком.:а как же иначе. Это же очевидно. Что защищать-то тут?

8. Выводы соискателя о необходимости должностному лицу, производящему расследование, во избежание нарушения презумпции невиновности, в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемого, избрании меры пресечения и других документахвместо утверждения о совершении лицом преступления использовать формулировку «имеются достаточные основания полагать, что совершил преступление (-я)…».

Ком.: хрень какая-то

9.Лицам, участвующим в заключении и подписании досудебного соглашения о сотрудничестве, необходимо давать подписку о неразглашении. При этом среди них могут быть не только участники, обозначенные в ст. 317.3 УПК РФ, но и переводчик, привлекаемый при необходимости.

Ком.: как то так… Но мелковато

10. Преюдиция вступившего в законную силу приговора в отношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, касается лишь события преступления (времени, места, способа и другихобстоятельств совершения преступления) и виновности конкретного лица (лица, в отношении которого дело выделено в отдельное производство), совершившего преступление в соучастии, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда. Подсудимые по основному делу в приговоре по выделенному делу будут называться «неустановленными лицами».

Ком.:легко защищать то, что уже постановил ПВС

11. Из текста ч. 1 ст. 317.4 и п. 4 ч. 1 ст. 154 УПК РФ необходимо исключить слово «подозреваемого», так как выделять уголовное дело в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, следует, когда данные им в ходе сотрудничества показания объективно проверены следственным путем, а именно: в результате сотрудничества обнаружены новые преступления, возбуждены новые уголовные дела, изобличены другие соучастники преступления, установлено местонахождение имущества, добытого в результате преступления. На этом этапе расследования лицо имеет уже статус обвиняемого.

Ком.:см. Г.В. Абшилава

12. Предлагается изменить порядок внесения представления дознавателем, следователем, руководителем следственного органа, предусмотренный ч. 2 ст. 158 УПК РФ. Представление о принятии мер по устранению указанных обстоятельств или других нарушений закона целесообразно не вносить в соответствующую организацию или соответствующему должностному лицу, а направлять вместе с уголовным делом в суд. Если в ходе судебного разбирательства обвинительная версия следователя получит подтверждение, то суд направляет данное представление адресату. В противном случае в представление вносятся необходимые уточнения.

Ком.:к теме не относится

13. Диссертантом разработан проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», обусловленный сформулированными предложениями по усовершенствованию производства по уголовным делам, по которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.

Ком.:лучше не надо.
Автору и его научному диссертанту нечего по большому сказать по теме ничего городу и миру. Это не актуальные проблемы. По есть хоть что-то.
Общая оценка: «троечка».

Червь: Отдельного разговора заслуживает автореферат А.А. Иванова ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ РЕАЛИЗАЦИИ ИНСТИТУТА ДОСУДЕБНОГО СОГЛАШЕНИЯ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ. Челябинск, 2013.

Архиназавриус: Я снимаю с обсуждения эту работу.

Крабби: Почему?

Архиназариус: из моральных и стратегических соображений.

Грюза: приведу все же ударное место из автореферата, из которого все станет ясно.
Положение № 10. Созданная автором перспективная модель правового регулирования института досудебного соглашения о сотрудничестве, базирующаяся на следующих основных положениях:
– наличие конкретных правовых оснований для заключения и отказа в заключении досудебного соглашения о сотрудничестве;
– обязательность заключения досудебного соглашения о сотрудничестве для стороны обвинения при наличии определенных законом оснований;
– возможность заключения досудебного соглашения о сотрудничестве не только с целью сообщения сведений о преступной деятельности других лиц, но и с целью изобличения исключительно самого подозреваемого или обвиняемого;
– возможность заключения досудебного соглашения о сотрудничестве на стадии возбуждения уголовного дела;
– установление специальной уголовной ответственности за умышленное нарушение обвиняемым условий досудебного соглашения о сотрудничестве;
– возможность рассмотрения уголовного дела, по которому заключено досудебного соглашение о сотрудничестве, как в особом, так и в общем порядке;
– заключение досудебного соглашения о сотрудничестве следователем, а не прокурором;
– возможность расторжения досудебного соглашения о сотрудничестве при наличии возражений подозреваемого или обвиняемого исключительно в судебном порядке;
– возможность заключения досудебного соглашения о сотрудничестве с несовершеннолетними подозреваемыми и обвиняемыми;
– помещение лица, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, при осуждении к лишению свободы в специальное учреждение уголовно-исполнительной системы.

Грюза : Все сделано наоборот. Не так как говорит закон и ПВС.
Впрочем, такие мнения распространены среди части научного сообщества: наделить следователя правом судебного обжалования решений прокурора, уравнять органы дознания в правах с органами следствия и сделать их полностью процессуально самостоятельными в выполнении функции предварительного расследования и пр.
Об этом хорошо недавно сказал генпрокурор Чайка: «абсурд»
См.:Генпрокурор Чайка обвинил следователей в укрывательстве преступлений /РБК.Dailyhttp://news.rambler.ru/22242147/
То что они говорят фактически означает отрицание состязательности. В том же ряду предложения вроде закрепления в УПК принципа «объективной истины», восстановления в полном объеме института возвращения судом уголовного дела прокурору на дополнительное расследование. Это помои советского разлива. Печально, что они признаются за удобоваримую субстанцию большим числом процессуалистов.

Архиназавриус: А я вот, например, поддерживаю профессора Марфицина с его учеником, настоящие кондовые русские процессуалисты. За Русь! За веру!
Впрочем, ладно. Времени мало.
Давайте, что там есть еще интересного?

Червь: Дозвольте доложить по одной замечательной работе.
Монография О.Я.Баева «Досудебное соглашение о сотрудничестве: правовые и криминалистические проблемы, возможные направления их разрешения» (М.: Норма, 2013. – 208 с.)

Архиназариус: Действуй. Только осторожнее. Криминалисты, такие обидчивые. А профессор О.Я. Баев, славный криминалист.
Как он в свое время ловко насадил традиционную криминалистическую модель «методика расследования» (предварительного) на «уголовное преследование»!
Червь: Одной из наиболее заметных работ, посвященных проблематике досудебного соглашения о сотрудничестве, стала монография известного российского ученого О.Я. Баева. Она отражает многие тенденции, происходящие в нашей правовой идеологии и содержит собой оригинальную трактовку ряда принципиальных положений, характеризующих сущность и содержание интересующего нас института уголовно-процессуального права.
О.Я. Баев связывает сущность досудебного соглашения о сотрудничестве с уголовным преследование (стр.8-30 монографии). Институт досудебного соглашения о сотрудничестве (ДСоС, как его кратко именует автор рецензируемой монографии) оптимизирует процесс осуществления опосредованного уголовного преследования путем выявления ранее неизвестных соучастников расследуемого преступления, эпизодов преступной деятельности этих лиц, преступлений, совершенных иными лицами, о которых становится известным из показаний лица, с которым ДСоС заключается. Данный правовой механизм рационализирует «непосредственное уголовное преследование» как лица, с которым соглашение заключено, так и других лиц, изобличаемых с его помощью. Кроме того, институт ДСоС стимулирует положительное поведение лица, заключившего соглашение о сотрудничестве и ускоряет процесс рассмотрения уголовных дел в судах. Нельзя не учитывать и экономическую составляющую (стр. 26, 27, 28 монографии).
По поводу другого принципиального вопроса – о назначении института ДСоС – позиция О.Я. Баева достаточно прагматична: он квалифицирует его как средство повышения эффективности борьбы с любой групповой преступностью; особенно оно полезен при изобличении интеллектуальных соучастников таких преступлений (стр. 29 монографии).
На странице 31 своей монографии О.Я Баев делает примечательное признание того, что данное соглашение «сделка» не с правосудием, а с лицами и органами, осуществляющими уголовное преследование, в конечном счете – с прокурором, надзирающим за соблюдением законности в досудебном производстве по конкретному уголовному делу. Далее, на страницах 32-42 своей монографии, он развивает этот тезис, анализируя «сделки» в уголовном процессе. В частности, он приводит в качестве таковых конструкции ряда уголовно-правовых составов (статьи 184, 205, 228, 275 УК РФ).
Несколько страниц посвящены описанию всего ужаса процесса навязывания нам вредоносной, чужой (американской) идеологии (стр. 38-40). Из чего делается вывод о том, что институт ДСоС должен применяться только в крайних случаях (стр. 41 монографии) и вообще у автора проскальзывает весьма часто негативная оценка данного института, при признании его эффективности.
В главе второй монографии анализируются правовые проблемы досудебных соглашений. Вначале исследуется предмет досудебного соглашения о сотрудничестве. По словам автора «желание заключающих ДСоС удовлетворить свои потребности (интересы) предопределяет содержание ДСоС, составляет его предмет (действия, правовые обязанности) и со стороны защиты и со стороны обвинения» (стр. 44 монографии). При этом со стороны защиты предмет ДСоС заключается в поведении подозреваемого, обвиняемого, выполнение которого он принимает на себя в данном случае в целях активного содействия расследуемого преступления (стр. 44 монографии). Думается все же, что обвиняемый заключает ДСоС не за этим, а за тем, чтобы добиться смягчения наказания или даже освобождения от уголовной ответственности. Не думаем, что предложения по изменению редакции ст. 3171 УПК РФ как-то повлияют на хорошо известное в теории и на практике положение о том, что предметом соглашения могут быть только действия обвиняемого, способствующие раскрытию преступлений совершенных иными лицами, ради деятельного раскаяния данное соглашение не заключается. Это было понятно с самого начала применения анализируемого института.
Далее автор выясняет, что именно вправе обещать обвиняемый следствию на момент заключения досудебного соглашения и приходит к выводу, что какого-либо рецепта в этом отношении быть не может (стр. 49 монографии). Между тем, «рецепт» известениз приказа Генерального прокурора РФ № 107 (который далее цитируется самим автором), где подчеркивается необходимость конкретности обязательств обвиняемого, с указанием какие именно процессуальные действия и ОРМ могут быть проведены с его помощью с какой целью. То же самое разъясняет и Пленум Верховного Суда России в своем известном постановлении1.
По поводу обязательств со стороны обвинения О.Я. Баев констатирует отсутствие их законодательного закрепления (стр. 50 монографии), что, конечно, не новость. По его мнению, аморфность формулировки п. 7 ч. 2 ст. 3173 УПК РФ может стать существенным препятствием для заключения досудебных соглашений (стр. 50-51 монографии). Но ведь не стала же. Объясняем почему – предмет конкретного соглашения определяется самими сторонами, а не законом, который может дать только самые общие указания на данный счет. Требоватьбольшего от УПК по данному вопросу вряд ли нужно.
Предложения автора монография по поводу конкретизации обязательств со стороны прокурора (стр. 51-53) давно обсуждены в научной литературе (Г.В. Абшилавой, например) и на практике не вызывают затруднений.
Принципиальный вопрос – о возможности «торга» по поводу фактических обстоятельств дела, предмета обвинения, решен О.Я. Баевым правильно (стр. 53, 54, 58-59 монографии): это недопустимо в виду общего смысла нашего законодательства.
На странице 55 автор монографии неожиданно развивает тему о необходимости закрепления в нашем Кодексе института объективной или абсолютной истины. Зачем это? И главное поддержка данной концепции идет вопреки всем прежним рассуждениям о целесообразности, компромиссности, договоренности исследуемого им института. Это свидетельство отсутствия четкой идейной позиции и поверхности суждений о предмете научного анализа.
Логичным является дальнейшее скатывание на обсуждение темы об ущемлении прав потерпевшего (стр. 55 монографии) – любимого довода всех противников института досудебного соглашения о сотрудничестве и особенно его исковой, договорной трактовки.
Тема о необходимости обеспечения прав потерпевшего становится заглавной во втором параграфе второй главы, посвященном субъектам соглашения.
В этом же параграфе автор делает важное «открытие»: должно быть закреплено в законе положение о необходимости разъяснения подозреваемому, обвиняемому его права на заключение досудебного соглашения о сотрудничестве (стр. 65 монографии). Вот если бы он взялся обосновать обратное – это было бы нечто, отличающееся от того, что и так имеет место на практике и стало общим местом в научной литературе.
Значительное место в монографии занимает анализ участия в данной процедуре адвоката-защитника (стр. 70-75монографии). В целом рекомендации автора в русле законодательства и в духе криминалистических рекомендаций по оптимизации процессуальной деятельности, к тому же они иллюстрируются примерами из практики. Поэтому мы оцениваем их положительно.
Интерес представляет обсуждаемая на страницах 76-77 монографии проблема относительно получения признательных показаний обвиняемого при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и их последующего использования по делу. Автор приходит к выводу, что признательные показания обо всех обстоятельствах совершенного преступления должны быть получены на момент заключения досудебного соглашения (стр. 77 монографии). Мы так не считаем и придерживаемся мнения о том, что дача признательных показаний может быть только предметом соглашения и даже признания вины по предъявленному обвинению не нужно, чтобы заключать соглашение о сотрудничестве2.
Не поддерживаем мы идею профессора Баева о введении в законодательство понятия «предварительное досудебное соглашение о сотрудничестве» (стр. 78 монографии); данное соглашение, по его замыслу, должно заключаться между следователем и обвиняемым. На наш взгляд, это совершено излишне, противоречит существующей правовой конструкции, где договаривающимися сторонами являются прокурор и сторона защиты, а следователь и руководитель следственного органа выступают только ходатаями перед прокурором, т.е. выполняют вторичную функцию.
Правильные рассуждения имеются по поводу процедуры заявления ходатайства (стр. 78-82 монографии), хотя окончательный вывод автора о том, что ходатайство обвиняемого о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве допустимо к заявлению только с начала непосредственного уголовного преследования до предъявления ходатайствующему о том лицу обвинения в окончательной редакции (стр. 83 монографии) является неприемлемым. Во-первых, «начало непосредственного уголовного преследования» – это не процессуальное понятие, а скорее тактико-криминалистическое. Во-вторых, тоже самое можно сказать и о втором «ограничителе», в окончательном виде обвинение может быть скорректировано уже государственным обвинителем в суде, с другой стороны после поступления такого рода ходатайства в ходе выполнения требований статьи 217 УПК РФ следователь вправе принять решение о возобновлении предварительного следствия и начать процедуру заключеия досудебного соглашения о сотрудничестве.
Профессор О.Я. Баев не усмотрел последовательности в законодательном регулировании роли руководителя следственного органа при заключении ДСоС (стр. 86-88 монографии). На наш взгляд, есть резон в его предложении по укреплению этой роли - как органа ведомственного контроля.
В меньшей степени нами поддерживаются выводы автора монографического исследования, посвященные роли прокурора в данной процедуре (стр. 91-95 монографии). Уже упомянутая нами конструкция заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, которую он в окончательном виде формулирует на странице 94 монографии, нами не поддерживается, а именно: «ДСоС с обвиняемым прокурор должен заключать (или пи наличии на то достаточных оснований отказывать в этом) только в стадии возбуждения им государственного обвинения против лица, с которым в ходе расследования следователем было заключено предлагаемое нами предварительное о том заключение».
В уголовном процессе не существует такого процессуального действия как «возбуждение прокурором государственного обвинения» и стадии соответствующей нет. Поэтому не надо несбыточных фантазий по этому поводу, а исходить из классической модели – прокурор хозяин уголовного преследования и вправе им распоряжаться, в том числе в форме заключения досудебного соглашения с обвиняемым. Остается только сожалеть, что действующий закон изрядно подпортил эту модель, что и дает основания для разного рода теоретических построений, вредных притом.
Заключительная часть уголовно-процессуального анализа института ДСоС содержится в параграфе третьем главы второй «Расторжение досудебного соглашения о сотрудничестве». Исходное рассуждение ученого настраивает на оптимистический лад, он пишет: «Как и любая другая «сделка», ДСоС может быть расторгнут по обоюдному согласию заключивших соглашение сторон, инициатором при этом является одна из них» (стр. 97 монографии). Им констатируется наличие в практике заявления стороной защиты ходатайств о расторжении досудебного соглашения (стр. 98-99 монографии). О.Я. Баев делает оправданный вывод о том, что в случае проявления стороной защиты инициативы о расторжении заключенного ДСоС у прокурора или суда нет вариантов в принимаемом решении: досудебное соглашение подлежит расторжению (стр. 101 монографии). Заметим все же, что такие случаи единичны, более распространенным является другое: настаивание защиты на том, что сотрудничество имело место, обязательства по соглашению выполнены, и суд должен применить нормы, содержащиеся в частях 2, 4 статьи 62 УК РФ.
Вполне обоснованным видятся нами опасения насчет возможных злоупотреблений со стороны прокуроров и следственных органов институтом ДСоС, высказываемые на станицах 101-107 монографии. Предлагаемые им гарантии от такого рода злоупотреблений вполне могут быть поддержаны. Полностью разделяем окончательный вывод профессора О.Я. Баева: «одним из приоритетных направлений дальнейшего развития рассматриваемого института должно стать создание четко прописанного правового механизма, гарантирующего лицу, с которым заключается ДСоС, выполнение принимаемых прокурором от имени государства его условий» (станица 108 монографии).
Добавим, что вполне разделяем критическую оценку автором монографии законодательного положения об обязательности выделения уголовного дела в отношении обвиняемого, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, а также соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, закрепляющих данную безальтернативность для органов уголовной юстиции (стр. 115-118монографии).
По убеждению О.Я. Баева выделенное уголовное дело в отношении лица, с которым заключено ДСоС, подлежит рассмотрению в суде после вступления в законную силу приговора по уголовному делу, рассмотренному в отношении соучастников инкриминируемого ему преступления. Лишь в этом случае, имея «на руках» судебное решение по основному уголовному делу, суд может обоснованно ответить на вопрос о степени содействия подсудимого, с которым заключалось ДСоС, в установлении обстоятельств этого уголовного дела. В том числе суд может оценить достоверность и объективность данных лицом показаний, изобличающих его соучастников (стр. 118-120 монографии). А вот с этим мнение уже нельзя согласиться, поскольку оно противоречит внутренней логике законодательной модели: 1) сформировать в ходе производства по выделенному уголовному делу доказательственный материал, который будет представлен по основному уголовному делу; 2) внести буквально раскол в позицию обвиняемых и обеспечить безопасность, прежде всего путем физического отделения от других обвиняемых пошедшего на сотрудничество с уголовной юстицией обвиняемого.
Глава третья рецензируемой монографии посвящена проблематике криминалистического обеспечения досудебного соглашения о сотрудничестве, что уже не является предметом специальности 12.00.09, по которой мы себя числим. Вполне доверяем компетентности профессора, профессионального криминалиста, в этой области и не смеем высказывать какие-либо суждения на этот счет. Он чутко уловил, что именно ведение переговоров составляет предмет для криминалистических изысканий, а законодательного урегулированию не подлежит.
Завершая наш анализ уголовно-процессуальной части монографии О.Я. Баева, позволим себе сделать несколько выводов.
В целом мы позитивно оцениваем вклад внесенным данным произведением в науку уголовного процесса. Работа станет важным подспорьем для дальнейших исследований на данную тему, в том числе станет и материалом для критики.
Позволим и мы себе несколько подобных обобщающих критических замечаний.
Автор все время задается вопросами о конструктивных недостатках института и мерах по их преодолению (стр. 28, 37, 41 и т.д.) Однако по большому счету ответов на них мы в монографии не увидели. Все что предлагает профессор О.Я. Баев в части изменения уголовно-процессуального законодательства или уже известно нашей науке, или неприемлемо в виду сложившихся правовых реалий.
Отметим отсутствие ясной теоретической концепции относительно природы института досудебного соглашения о сотрудничестве, отсюда отмеченная непоследовательность выводов. Вообще монографии присуща некоторая хаотичность изложения, частые отступления в «лирику». Наверное, это свидетельство поиска автором новой позиции, пересмотр прежних взглядов и нежелание расставаться с привычными идеями, которые мы бы квалифицировали как предрассудки «советской школы криминалистики».
В виду обострения идеологической борьбы любая работа оценивается нами по партийному принципу. Поэтому профессору О.Я.Баеву пора бы определиться с кем он, с реформаторами или консерваторами? Хотелось бы видеть столь известного и одаренного ученого в рядах тех, кто ратует за укрепление демократической тенденции в отечественном уголовном судопроизводстве.

Червь: Есть еще работа 2014 года, плод коллективных усилий спецов ВНИИ МВД РФ…

Архиназавриус: если нет повода для обсуждения, то не будем на него тратить время.

Грюза:Только немного тогда по поводу автореферата В.В. Колесник.
Все его читали.
В отзывах на автореферат были замечания такого рода: не нашло отражение мнение автора относительно необходимости законодательного закрепления учета мнения потерпевшего о разрешении дела в порядке главы 40.1 УПК; нельзя согласиться с предложением о возможности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве в условиях частичного признания и даже полного непризнания обвиняемым своей вины; предлагая единственно приемлемым вариантом возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК, в случае прекращения досудебного соглашения о сотрудничестве, автор, тем самым, умаляет самостоятельность судебной власти; указывая, что дознаватель может выступать участником процедуры заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, автор не обращает внимания на то, что следователь возбуждает перед прокурором ходатайство о заключении досудебного соглашения;утверждение о том, что участие законного представителя обвиняемого в делах данной категории исключено, в автореферате не раскрывается; содержание положений № 3 и № 6 не нашло обоснования в автореферате; тезис о том, что факты есть продукт процесса, нельзя в полной мере разделить; положение № 4 не соответствует критерию новизны; недостаточно аргументирована позиция автора, выраженная в положении № 7; поддержка нормативного положения о монопольном праве прокурора на заключение досудебного соглашения о сотрудничестве с обвиняемым является неоправданной; не обосновано противоречащее положениям УПК утверждение о том, что досудебное соглашение может быть заключено по делам, расследуемым в форме дознания; есть противоречие между тем, что потерпевший, с одной стороны, не вправе вмешиваться в досудебное соглашение, а, с другой стороны, вправе обжаловать судебное решение, принятое по такому делу; неоправданно предложение об исключении института гражданского иска из процедуры производства по уголовным делам, по которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве; тезис о том, что есть угроза превращения института досудебного соглашения о сотрудничестве в орудие произвола голословен; предложение о запрете обжалования в судебном порядке решений следователя, прокурора об отказе от заключения досудебного соглашения о сотрудничестве неверно.
Это конечно не все, но о предмете дискуссии на защите дает примерное представление.

Архиназавриус: Урок для всех пишущих и собирающихся писать о досудебном соглашении о сотрудничестве: хватит уже мусолить проблему участия потерпевшего в уголовном деле, по которому заключается досудебного соглашение о сотрудничестве!!! Не будьте «узун-кулаками»…