Александров А.С. Состязательность и объективная истина // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2012. № 3. С. 142-157.

В статье рассматривается проблема изменения отечественного уголовно-процессуального законодательства в связи с предложением о введении в него института установления объективной истины по уголовному делу. Автор обосновывает вывод о том, что реализация законодателем предложения о введении института установления объективной истины вернет отечественный уголовный процесс на дореформенные позиции, и перечеркнут то немногое, что было положительного в УПК РФ. В результате этого противоречие между следственным досудебным производством и состязательной формой судебных стадий уголовного судопроизводства будет разрешено в пользу следственной власти. 

Ключевые слова:уголовно-процессуальное доказывание; уголовное судопроизводство; объективная истина; состязательность; презумпция невиновности; УПК РФ; Следственный комитет РФ.

 «Нет сомнения, что часто люди любят

прекрасные вещи самым

постыдным образом»

Августин Блаженный «Исповедь»

В последнее время делаются попытки «протащить» под благозвучным лозунгом «объективной истины» изменения в УПК РФ[10], которые возвратят отечественное уголовно-процессуальное право в советское прошлое.

Зачинателем этого движения стал Следственный комитет Российской Федерации (далее СКР) [7]. Его инициатива нашла отклик в широких кругах юридического сообщества. В целом ряде выступлений, которые имели место на недавних значимых научно-практических собраниях[1], представители судебной власти (В.В. Дорошков), депутатского корпуса (Т.Н. Москалькова) высказывались в том плане, что следователь не должен относиться к стороне обвинения, а целью его деятельности, впрочем, как прокурора и суда, является всестороннее, полное, объективное расследование обстоятельств дела; нормативно закрепленная объективная истина должна стать ориентиром для следователя и суда; изменение структуры уголовного судопроизводства должно обеспечить достижение объективной истины. Делались и другие смелые предложения: пересмотреть принцип разделения властей, смягчив «его драматическое звучание» (профессор Л.М. Володина); депутат Т.Н. Москалькова выразила сожаление о раннем допуске адвоката к участию в уголовном деле (надо так понимать, что участие адвоката переносится на более поздний этап).

Красной нитью через выступления проходили рассуждения о справедливости, нравственности, гармонии формы и содержания. Но у меня создалось впечатление о некоем тренде, который сформировался и развивается на наших глазах, имя ему – реакция. Как сторонник демократии и состязательных институтов должен со всей категоричностью выступить против подобных реваншистских поползновений в теории и в законодательстве.

Для начала напомню о существовании статьи 13 Конституции РФ. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие (ч. 1 ст. 13). Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной (ч. 2 ст. 13). Именно в этой конституционной норме кроется главное препятствие для законодательного закрепления понятия «объективная истина», ибо допустить обратное означало бы открыть возможность для юридического преследования идеологических противников (объективной истины).

Борьба идеологий способствует развитию науки. Закрепление в законе одной господствующей идеологии (таковой была, кстати, концепция объективной истины в советской процессуальной науке) убивает свободу дискуссии и саму науку. Сторонники объективной истины сколько угодно могут развивать свою догму, но не имеют права навязывать ее остальным. Я не буду разубеждать главу СКР и его подчиненных в их вере в неотвратимость уголовной ответственности: блажен кто верует. Скажу больше, само по себе стремление следователей СКР к истине не может не быть похвальным: стремитесь к ней изо всех сил. И мы (общество) будем приятно удивлены успехами на этом поприще: когда после всестороннего, полного и объективного расследования преступник понесет наказание. Это первое.

Далее, не углубляясь в историю и теорию вопроса, попытаюсь продемонстрировать сомнительность, а в ряде мест – лживость аргументации в пользу концепции «объективной истины» (по крайней мере, в том виде, в каком она представляется ее современными апологетами). Главную же опасность я вижу в предложениях по изменению УПК РФ, вытекающие из этой концепции, которые буду также критиковать. И наконец, выскажу ряд замечаний относительно реформы досудебного производства и концептуальной роли самого СКР для этой реформы[2].

…

В заключении не откажу себе в толике пафоса.

Помимо того, что СКР со своей инициативой вышел за пределы своей компетенции, авторы законопроекта дискредитировали себя, проявив непрофессионализм, незнание основ правовой культуры, а только одно оголтелое желание переделать под удобный им следственный формат судебную материю. Совсем в духе гениального сыщика: «И если захочу, То поздно или рано, Я всех разоблачу!»

Этот законопроект и другие инициативы, вышедшие из недр СКР, создают впечатление, что сей орган стал рассадником реакционных идей, которые грозят подрывом основ конституционного строя России и создают ей неблагоприятный имидж. Надо прямо признать, что создание СКР стало ошибкой, ее надо исправить.

Мы упустили несколько возможностей при выборе пути развития нашего уголовно-процессуального права. В 1922 году советский законодатель осознавал возможность реформы досудебного производства по германской модели, но по принципиальным соображениям отказался от нее (отрицалось разделение властей). В 1991 году реформа досудебного производства была подменена ложной альтернативой создания или единого следственного комитета, или судебного следователя (это уже было недомыслие). В 2000 году опять ничего не было изменено, законодатель по-прежнему находился в плену советских иллюзий. Следственная форма досудебного производства законсервировала существующее положение вещей и не дала свершиться судебной реформе.

С созданием Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации в 2007 году была пройдена очередная важная развилка в развитии уголовно-процессуального права – в сторону от магистрального направления, по которому пошли бывшие наши соседи по единому государству (Казахстан, Литва, Латвия и другие). Они пошли в сторону Европы (кроме Беларуси), стремятся создать у себя развитые уголовно-процессуальные порядки, мы же взяли ложное направление. Если очередной исторический выбор будет сделан таким образом, что вместо деформализации досудебного производства по типу полицейского дознания (расследования), т.е. внедрение германской модели досудебного производства, будут укреплены следственные порядки в виде создания институт единого следственного органа, уполномоченного на ведение всестороннего, полного, объективного расследования, то мы на всех парах устремимся в исторический тупичок-с (вслед за Беларусией, кстати). Систематическая деградация институтов уголовно-процессуального права продолжится, что чревато системным государственно-правовым кризисом.

Спасен наполовину тот, кто осознает опасность. К сожалению, ввиду непрофессионализма окружения главы государства грозящая нам опасность не осознается. Реальные шаги по реформе досудебного производства заменены демагогией. Лишенный подлинного реального содержания фетиш объективной истины уводит в сторону дискуссию о путях реформы досудебного производства.

Шаткость идейных устоев, продемонстрированная научным сообществом, готовность отказаться от своих слов ради конъюнктуры и красивых лозунгов, демагогия и беспринципность, демонстрируемая некоторыми авторами, наводит на мысли о непредсказуемости развития событий. Но я сделал все, что мог, пусть лучше сделают другие.