Шаров Денис Васильевич старший преподаватель кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России кандидат юридических наук

Признание лица потерпевшим при неоконченном преступлении:
вчера и сегодня

Понятие потерпевшего уголовно-процессуальный закон связывает с обязательным причинением ему определенного вреда. Исходя из буквального толкования ч.1 ст.42 УПК РФ можно сделать вывод, что если лицу преступлением вред не причинен, то его нельзя признать потерпевшим. Таким образом, согласно УПК РФ, только наличие одного из перечисленных в законе видов вреда будет являться необходимым и достаточным условием для признания лица потерпевшим.

Вместе с тем, в теории уголовного процесса остается дискуссионным вопрос, подлежит ли признанию потерпевшим лицо, против которого совершено неоконченное преступление[1].

Понятия «приготовление к преступлению» и «покушение на преступление» определены в ст. 30 УК РФ. В случае приготовления к преступлению проблему признания лица потерпевшим правомерно поднимать лишь относительно приготовления к тяжкому или особо тяжкому преступлению (ч.2 ст.30 УК РФ).

Вопрос о признании лица потерпевшим при оконченном покушении, когда деяние привело к менее значительным преступным последствиям по сравнению с теми к которым стремился виновный (например, ранение жертвы при покушении на убийство), решается положительно всеми авторами без исключения.

В свое время, в ныне не действующем постановлении №16 от 1 ноября 1985 года «О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что «при фактическом причинении морального, физического или имущественного вреда признание потерпевшим должно производиться и по делам о приготовлении или покушении на совершение преступления»[2].

Данная позиция нашла свое развитие в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 N 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», согласно которому, «если совершенное преступление являлось неоконченным (приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению или покушение на преступление), суду при решении вопроса о признании лица потерпевшим следует установить, в чем выразился причиненный ему вред»[3].

Таким образом, судебная практика исходит из того, что если приготовлением к преступлению или покушением на преступление лицу причинен реальный, в том числе моральный, вред, то оно должно признаваться потерпевшим. Данная позиция не противоречит действующему законодательству (ч.1 ст.42 УПК РФ), поскольку вред лицу причиняется хоть и не оконченным, но все же преступлением.

Вместе с тем, основная полемика о признании потерпевшим возникает как раз в том случае, когда лицу не причинен реальный физический или имущественный вред. Что делать в такой ситуации?

В настоящее время Пленум Верховного Суда РФ не исключает возможность признания лица потерпевшим при причинении ему только морального вреда в случаях, когда неоконченное преступление было направлено конкретно против него[4].

Однако во всех ли случаях при совершении неоконченного преступления причиняется моральный вред? Как определить, достаточна ли его степень для признания лица потерпевшим? Как быть, если лицу вообще не причинено какого-либо вреда?

Ряд процессуалистов считают, что если приготовление или покушение на преступление не причинило лицу вреда, то нет основания для признания его потерпевшим[5].

По мнению других ученых при приготовлении или покушении на преступление независимо от причиненного лицу вреда его во всех случаях следует признавать потерпевшим[6].

Аргументируя собственную позицию, В.М. Савицкий и И.И. Потеружа указывают: «Что же это за потерпевший, если он ни от чего не пострадал, если действия преступника не затронули его прав и интересов, не причинили ему никакого вреда?.. Ясно, что признание такого гражданина потерпевшим и выполнение в дальнейшем всех вытекающих из этого акта процессуальных действий было бы не только бесполезным, но и обременительным занятием как для этого гражданина, так и для органа расследования и суда»[7].

Правда, они все же допускают возможность признания лица потерпевшим на основании нанесения одного морального вреда, но только в случае покушения на изнасилование.

В связи с этим возникает вопрос, если уголовный закон в одинаковой мере охраняет от преступных посягательств как половую неприкосновенность женщины, так и такие блага личности, как жизнь и здоровье, то не совсем ясно, почему авторы высказываются за положительное решение вопроса о признании лица потерпевшим при покушении на изнасилование, но не делают аналогичного вывода относительно, скажем, покушения на убийство?

Не соглашаясь с данной позицией, следует осознавать, что указанная работа явилась одним из первых исследований в области обеспечения прав потерпевшего и была написана в совершенно иной нормативно-правовой реальности.

В.А. Дубривный пишет: «…Понятие морального вреда намного шире понятия физического или имущественного вреда, и во многом зависит от субъективных качеств лица, против которого направлено преступление. Один гражданин, узнав, что против него замышляется убийство, не придаст этому большого значения, но на другого это может произвести потрясающее впечатление. Вопрос о причинении того или иного вреда должен решаться по каждому конкретному делу в зависимости от обстоятельств»[8].

Вопрос о степени причиненного морального вреда конкретному лицу, безусловно, весьма важен, но главным образом в его материально-правовом аспекте, в аспекте определения размера последующего возмещения такого вреда.

Ставить же процессуальный вопрос о признании лица потерпевшим в зависимость от его субъективных качеств неверно в принципе. Ориентация на степень нарушения психического состояния лица в связи с совершенным в отношении него преступным посягательством в подобных случаях неприемлема, поскольку определить уровень эмоциональной напряженности пострадавшего путем субъективного усмотрения должностных лица, ведущего предварительное расследование, едва ли возможно. Назначать же в каждом случае психологическую экспертизу с целью установления силы воздействия, оказанного на лицо неоконченным преступлением, вряд ли целесообразно.

Поэтому полагаем, что при совершении неоконченного преступления более оправдан объективный критерий: при любой форме преступного посягательства, если даже создана лишь угроза причинения конкретному лицу морального, физического или имущественного вреда возникают основания для признания этого лица потерпевшим.

Иными словами, во всех случаях при совершении неоконченного преступления независимо от реального причинения вреда объективно возникают основания для признания конкретного лица потерпевшим.

Действительно, материальное право предусматривает уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление вне зависимости от причиненного вреда (ст.30 УК РФ), тем самым, устанавливая судебную защиту лица от неоконченного преступления. Исходя из этого, вряд ли логично лишать данное лицо процессуальных правомочий судебной защиты и, в первую очередь, права быть признанным потерпевшим.

Мы полностью согласны с позицией Р.Д. Рахунова, который отмечал, что «в тех случаях, когда вред не наступил, но была попытка причинения вреда, гражданин, против которого эта попытка направлена, тоже может быть допущен в качестве потерпевшего, в равной мере, как лицо признается обвиняемым не только в случаях, когда оно совершило оконченное преступление, но и тогда, когда устанавливается лишь покушение на преступление или даже только приготовление к совершению преступления»[9].

Вместе с тем, правильность автоматического признания лица потерпевшим во всех случаях, когда его права и законные интересы поставлены под угрозу нарушения, представляется не столь однозначной.

Рассматривая данную проблему, не стоит забывать, что в большинстве случаев реальный физический или имущественный вред лицу либо вообще не причиняется, либо, если речь идет о моральном вреде, полностью зависит от его субъективных качеств. В такой ситуации признание лица потерпевшим и, соответственно, возложение на него всех прав и обязанностей потерпевшего может стать для него бесполезным и достаточно обременительным занятием.

 С другой стороны, неоконченное преступление, оставшееся нераскрытым, может быть повторено. В связи с этим лицо, подвергшееся посягательству, даже если ему и не причинено реального вреда, может быть заинтересовано в изобличении и наказании виновного. Для эффективной же реализации своего законного интереса оно будет нуждаться в процессуальных правах, которыми законодатель наделяет потерпевшего.

Подводя итог изложенному, следует отметить, что основанием для признания лица потерпевшим должно быть не только причинение преступлением физического, имущественного, морального вреда (а в случае с юридическим лицом, причинение преступлением вреда его имуществу, деловой репутации), но и ситуация, когда перечисленные интересы непосредственно поставлены под угрозу нарушения.

Вопрос же о реальном признании потерпевшим при неоконченном преступлении целесообразно поставить в зависимость от волеизъявления самого лица, подвергшегося посягательству. Если данное лицо изъявляет желание быть признанным потерпевшим - оно должно быть им признано. Если не желает, то не может быть принуждено к этому. Подобным образом в уголовном судопроизводстве решается вопрос, связанный с признанием лица гражданским истцом (ст. 44 УПК РФ). Представляется, что такой вариант решения проблемы может быть достаточно успешно использован и в рассматриваемой ситуации.

Однако более эффективно обеспечить права и законные интересы пострадавшего при неоконченном преступлении позволит несколько иная формулировка. По аналогии с тем, как в уголовно-процессуальном законе реализовано обязательное участие защитника. «Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в порядке, установленном статьей 52 настоящего Кодекса» (п.1 ч.1 ст. 51 УПК РФ).

Иными словами, если лицо, непосредственно подвергшееся посягательству, изъявляет нежелание приобретать процессуальный статус потерпевшего, то его не следует принуждать к этому. Во всех же остальных случаях оно должно быть признано потерпевшим.

Такое волеизъявление пострадавшего вполне может быть оформлено в виде заявления на имя дознавателя, следователя.

Следует отметить, что все вышеизложенное применимо как к физическому лицу, так и к юридическому лицу, за исключением того, что юридическому лицу в принципе не может быть причинен ни физический, ни моральный вред.