Пурс Алексей Геннадьевич, доцент кафедры прокурорской деятельности Института переподготовки и повышения квалификации судей, работников прокуратуры, судов и учреждений юстиции Белорусского государственного университета, кандидат юридических наук, адвокат Минской городской коллегии адвокатов 

ЗАДЕРЖАНИЕ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ: СВЯЗЬ ВРЕМЕН

Первые упоминания о задержании появились еще в IX–X вв. в памятниках древнерусского права, в частности в разных редакциях и списках Русской Правды, а также в средневековых статутах Великого княжества Литовского (далее – ВКЛ), в которых можно обнаружить зачатки данной меры принуждения.

Так, в Статуте ВКЛ 1529 г. речь идет лишь о захвате как противоправном отобрании какого-либо имущества. Современные признаки задержания можно встретить в ст. 14 раздела 12 Статута ВКЛ 1566 г., в которой регламентируется порядок розыска и представления в суд слуги, который причинил ущерб хозяину и скрылся от него: «…онъ ему шкоду учинивши прочъ втечеть; онъ, гдъ кольвекъ его увидитъ або поткаеть, маеть его поймати и вести оного права где поймаешь…». В разделе 14 «О воровстве всякого рода» Статута ВКЛ 1588 г. предусматривалась возможность поимки вора (подозреваемого, заподозренного) с поличным, которого в зависимости от его сословия надлежало вести для разбирательства либо к его пану (ст. 1), либо во вряд городской, пользующийся Магдебургским правом (ст. 3), либо в государев судебный вряд, ближайший к месту поимки (ст. 6), «…и там себе с ним правосудия искать».

В XIX в. первое существенное упоминание о задержании и его основаниях встречается в «Наказе полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок» (1860 г.). В соответствии со ст. 15 этого нормативного акта полиции предписывалось при производстве дознания подвергать личному задержанию подозреваемых в совершении преступлений.

В ст. 257 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее – УУС) данная норма воспроизведена почти дословно. Кроме того, в нем регламентировалось задержание подозреваемого для доставления к мировому судье   (ст. 51) и даже предусматривался ряд оснований для задержания обвиняемого (ст. 398).

В конце XIX–начале XX вв. известными российскими учеными задержание рассматривалось как самостоятельная мера процессуального воздействия. Так, В.К. Случевский относил задержание к мерам принуждения. С.И. Викторский отмечал, что задержание как мера принуждения обеспечивает присутствие подозреваемого или обвиняемого на следствии. С ними соглашался И.Я. Фойницкий, исследовавший вопросы законности и обоснованности применения данной меры. Н.Н. Розин определял задержание как предупредительную меру процессуального принуждения, называя ее предварительным арестом. А И.Т. Тарасов, осуществивший первое самостоятельное исследование задержания, именовал ее полицейской мерой безопасности и писал, что полиция может вторгаться в сферу индивидуальной жизни настолько, что даже прибегать к временному лишению свободы.

После Октябрьской революции 1917 г. советское законодательство сохранило преемственность в правовом регулировании задержания. Так, в         ст. 105 УПК РСФСР 1922 г. полностью воспроизводились основания применения задержания, содержавшиеся в ст. 257 УУС. В тоже время было указано, что эта мера предупреждает уклонение подозреваемого от следствия и суда. Преемственность прослеживается и в том, что как и в УУС, где личное задержание являлось исключительно полицейской мерой безопасности, так и в первом советском УПК применение задержания – прерогатива органа дознания, которые в течение 24 часов обязаны сообщить об этом суду или судебному следователю. Последние в течение 48 часов с момента получения извещения должны подтвердить арест задержанного, в противном случае он подлежит освобождению. Эти положения с незначительными изменениями содержались также в ст. 100 УПК БССР в редакции 1927 г. и 1938 г.

Несколько изменилась регламентация задержания подозреваемого с принятием в 1958 г. Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (далее – Основы 1958 г.), ст. 32 которых позволяла производить задержание не только органу дознания, но и следователю. Предусматривалось также составление протокола задержания с указанием оснований и мотивов его применения, сообщение в течение 24 часов о произведенном задержании прокурору, который в течение 48 часов обязан был либо дать санкцию на заключение под стражу, либо освободить задержанного. В принятом в 1960 г. УПК БССР данные положения были полностью воспроизведены (ст. 119).

Издание вышеназванных нормативных правовых актов положило начало научной дискуссии о юридической природе задержания, поскольку оно перестало рассматриваться лишь как мера, предупреждающая уклонение подозреваемого от следствия и суда. В УПК БССР 1960 г. протокол задержания был включен в протоколы следственных действий (ст. 82), а само задержание – в неотложные следственные действия по установлению и закреплению следов преступления (ст. 116).

Отсутствие однозначной позиции законодателя привело к формированию различных мнений по вопросу о сущности задержания в уголовно-процессуальной литературе 60–80-х гг. ХХ в. Основная группа исследователей относила задержание к мерам процессуального принуждения. Так, М.А. Чельцов считал его предварительным арестом, М.Ф. Хаткевич, В.А. Стремовский, В.А. Похмелкин, П.М. Давыдов и П.П. Якимов – краткосрочным арестом,   Ю.Д. Лившиц, З.Ф. Коврига, И.М. Гуткин, З.Д. Еникеев – кратковременным лишением свободы, Е.М. Клюков – взятием под стражу. В то же время, отмечая доказательственное значение задержания, С.А. Шейфер относит его к следственным действиям. В.П. Божьев и А.И. Лубенский причисляют протокол задержания к протоколам следственных действий, составляемых до возбуждения уголовного дела, тем самым предопределяя его природу.

Единства также не наблюдается во взглядах представителей советской юридической науки и на место задержания в системе мер процессуального принуждения. З.Ф. Коврига относит его к средствам пресечения, а В.М. Корнуков – к мерам, обеспечивающим участие и надлежащее поведение, З.З. Зинатуллин – к группе мер, направленных на предотвращение ненадлежащего поведения участников, З.Д. Еникеев – к мерам, ограничивающим право на свободу и неприкосновенность личности, А.Н. Ахпанов – к мерам, ограничивающим правовой статус личности, И.Л. Петрухин называет задержание подозреваемого превентивной процессуальной мерой.

В уголовно-процессуальной литературе также выражаются различные суждения о взаимосвязи задержания подозреваемого с другими правовыми институтами. Например, о соотношении задержания и привода писал Л.В. Франк. Разграничение административного и уголовно-процессуального задержания и ареста проводил Ю.И. Стецовский.

Недостаточная правовая регламентация задержания подозреваемого в Основах 1958 г. и УПК союзных республик обусловила принятие Президиумом Верховного Совета СССР в 1976 г. Положения о порядке кратковременного задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления (далее – Положение 1976 г.). В этом нормативном правовом акте определены момент фактического задержания, порядок исчисления его сроков, уточнено содержание протокола задержания, предусмотрены возможность вынесения постановления о задержании, права задержанного, уведомление его семьи, режим и места содержания задержанных, а также другие важные аспекты применения данной меры.

Принятие Положения 1976 г. послужило толчком к разработке проблем задержания в советской юридической науке. Первыми самостоятельными исследованиями задержания подозреваемого как меры процессуального принуждения стали работы Е.М. Клюкова, А.И. Сергеева и И.М. Гуткина. В них были рассмотрены юридическая природа, понятие, цели, основания, условия, мотивы и процессуальный порядок задержания подозреваемого. Несколько позже указанные вопросы нашли отражение в работе А.П. Гуляева, С.А. Данилюка и  С.Н. Забарина.

В 90-х гг. ХХ в. интерес к изучению этой меры уголовно-процессуального принуждения в России постепенно усиливается. Это подтверждается фундаментальным монографическим исследованием проблем задержания подозреваемого, осуществленным В.Н. Григорьевым, и защитой кандидатских диссертаций по данной теме В.М. Тогулевым и А.Г. Александровским.

После принятия в 2001 г. нового УПК РФ появился целый ряд диссертационных исследований, посвященных задержанию. Их авторами стали И.А. Веретенников, И.А. Ретюнских, Е.А. Пидусов, А.Н. Резников, В.Ю. Мельников, Е.Б. Догот, Н.В. Луговец, М.Г. Гайдышева, А.В. Ольшевский, Н.В. Попков. Отдельно следует отметить докторскую диссертацию О.И. Цоколовой о теории и практике задержания, ареста и содержания под стражей в уголовном процессе.

Многогранность задержания как правового явления стала причиной большого числа исследований, проведенных советскими и российскими авторами и посвященных различным аспектам этой меры принуждения: криминалистическим (В.Г. Петровский,  Н.И. Труханов, Н.А. Жиляева, А.Б. Смушкин); уголовно-правовым (Г.В. Бушуев, Ю.В. Баулин, В.Е. Пономарь, Н.Р. Фасхутдинова, П.Л. Сурихин, И.В. Коробицин, И.Р. Сичинава, Л.Н. Смирнова, Е.В. Донец, Ю.П. Попова, О.В. Кондрашова, М.М. Пронина, С.А. Якунина, М.Н. Мирзабалаев); административно-процессуальным (В.Р. Кисин,    Ю.И. Попугаев,         А.О. Поддубный, А.А. Ложевский, Ю.В. Помогалова, М.В. Мосин).

В белорусской юридической науке также проявлялся интерес к изучению задержания в различных его проявлениях. В частности, уголовно-правовой аспект задержания отражен в работах И.С. Тишкевича, В.В. Мороза и С.М. Храмова. Криминалистический аспект исследовал В.И. Янушко, который рассматривал особенности задержания подозреваемого в различных ситуациях.       Н.И. Порубов и В.Б. Шабанов освещают вопросы тактики задержания, а       Г.Н. Мухин упоминает задержание при классификации тактических операций.

В 1983 г. опубликована лекция Е.К. Остроги, посвященная основаниям, процессуальному порядку и тактике задержания граждан, подозреваемых в совершении преступлений.

С принятием в 1999 г. нового УПК Республики Беларусь, на который оказал значительное влияние Модельный УПК для государств-участников СНГ, существенно увеличился объем правовой регламентации задержания по сравнению с уголовно-процессуальными кодексами советского и постсоветского периодов.

Кроме того, в отличие от УПК РФ, белорусский закон предусмотрел возможность применения задержания не только к подозреваемому и к обвиняемому, но и осужденному. Кроме того, следует отметить более детальную и комплексную регламентацию института задержания в УПК Беларуси. Следует отметить, что целесообразность этих новелл также обосновывается и в работах современных российских процессуалистов А.В. Ольшевского, Н.В. Попкова, А.В. Павлова, которые считают необходимым внесение подобных дополнений в УПК РФ.

После принятия нового УПК в белорусских периодических изданиях появился целый ряд публикаций, посвященных отдельным проблемам уголовно-процессуального задержания, авторами которых стали Л.Л.Зайцева, П.В. Мытник, И.А. Панков, Л.И. Кукреш и А.И. Швед, В.М. Логвин, Е.Ю. Тарасов и   А.З. Игнатюк, Г.В. Федоров и А.В. Дроздов, А.Н. Манулик. Положения УПК, регламентирующие задержание обвиняемого для предъявления обвинения, освещались в работах В.А. Гончарова и И.Е. Семеренко. Кроме того, все регламентированные законодателем виды задержания детально рассматривались в отдельных публикациях автором настоящей публикации.

Анализ имевшейся в Республике Беларусь юридической литературы о задержании свидетельствовал о довольно редком обращении ученых к изучению проблем данного института и отсутствии его диссертационных исследований в отечественной уголовно-процессуальной науке. Большинство публикаций посвящено вопросам задержания подозреваемого, а задержание обвиняемого и задержание осужденного оставались малоизученными. Большинство работ посвящены отдельным видам и аспектам задержания и не создавали целостного представления об этом уголовно-процессуальном явлении. До недавнего времени не были сформулированы концептуальные основы задержания как меры уголовно-процессуального принуждения с учетом особенностей его применения к различным участникам уголовного процесса (подозреваемому, обвиняемому и осужденному).

В целях устранения вышеизложенных пробелов, автором настоящей публикации предпринята попытка самостоятельного и комплексного научного исследования вопросов теории и практики задержания как меры уголовно-процессуального принуждения в рамках диссертационного исследования на тему «Задержание как мера уголовно-процессуального принуждения», представленного на соискание ученой степени кандидата юридических наук.