Власова С.В. Теоретическая концепция правовой (уголовно-процессуальной) организации противодействия преступности в сфере экономики. М., 2020
Опубликовано Anrc в Ср, 09/09/2020 - 09:11
Власова С.В. Теоретическая концепция правовой (уголовно-процессуальной) организации противодействия преступности в сфере экономики: монография. М.: Юрлитинформ, 2020 – 440 с.
Монография представляет собой опыт теоретизирования об иной правовой организации противодействия экономической преступности, чем та, которая выстраивается сейчас в России.
Это первая часть научного проекта о процессуальной форме уголовно-правовой охраны населения, государства и бизнеса от преступности в цифровую эпоху, реализуемого автором в составе нижегородской школы процессуалистов.
Междисциплинарное исследование, проведенное на стыке уголовного и уголовно-процессуального права, призвано решить ряд фундаментальных теоретико-методологических проблем, от которых зависит создание новой парадигмы уголовно-правовых наук и окончание советской юридической традиции. Тем самым приближается завершение судебной реформы в России, принятие новых уголовно-процессуального и уголовного кодексов.
Деконструкции подвергается юридико-позитивистская догматика в составе этатизма, материального детерминизма и метафизического нормативизма - консервантов следственной идеологии автократии. В качестве альтернативы этим догматам предлагаются, порожденные постклассической философией права концепты: антропоцентризм, процессуальный детерминизм, дискретный норматизм.
Автор монографии обосновывает примат уголовно-процессуального права перед материальным. Следуя логике принципиально нового понимания того, как образуются и применяются уголовно-правовые средства воздействия на социальные конфликты, он перенадписывает понятия «государство», «право» и другие. Концепт «механизм правового регулирования» при этом отвергается как антинаучный.
Основная идея книги состоит в том, что процессуальной основой организации уголовно-правового противодействия преступности в сфере экономики (и не только) должны быть институты обвинения и доказывания. Именно они образуют основания уголовной ответственности, сам феномен «реальное уголовное право».
Теоретико-методологическая, философская составляющая исследования сочетается с юридико-догматическим анализом позитивно-правовых явлений. Одной из центральных тем является обсуждение возможности замены современной частно-публичной процессуальной основы правового противодействия преступности в сфере экономики на частно-уголовно-исковую.
Поскольку монография претендует на свершение революции в отечественном правоведении, постольку прочитать ее должны все юристы независимо от специальностей, включая представителей ТГП. Но представители уголовно-правовых наук - в первую очередь. Книга рекомендуется всем, кого интересует будущее России в 21 веке.
Содержание
Предупреждение читателя научным редактором
Введение (в проблемную ситуацию)
Глава 1. ФИЛОСОФСКИЕ И ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ НОВОЙ КОНЦЕПЦИИ ПРАВОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПРЕСТУПНОСТИ В СФЕРЕ ЭКОНОМИКИ В ЦИФРОВУЮ ЭПОХУ
§ 1. Антидогматика
§ 2. Понятие «механизм правового регулирования» как концентрированное выражение юридической догматики
§ 3. Догмат «Государство» и этатизм современной концепции правовой защиты экономики от преступлений
§ 4. Преодоление догматической ограниченности классического концепта «право» (уголовное) при построении новой концепции правовой организации защиты экономики от преступности
Глава 2. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ НОВОЙ ПРАВОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ, СОВЕРШАЕМЫМ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
§ 1. Частно-публичный уголовно-процессуальный механизм как основа современной правовой организации противодействия преступлениям в сфере экономической деятельности
§ 2 Критика следственной концепции «механизм уголовно-процессуального регулирования»
§ 3. Уголовно-процессуальная реализация мер уголовно-правового воздействия
§ 4. Уголовно-процессуальный институт обвинения и теоретическая концепция «уголовный иск»
§ 5. Теоретическая концепция новой правовой организации противодействия преступности в сфере экономики
Заключение
Библиографический список
Предупреждение читателя научным редактором
«Мы хотим расправиться с тиранами, хей-я, хо-хо!
И мы считаем себя судом, хей-я, хо-хо.
Мы хотим для себя равенства и закона, хей-я, хо-хо,
Начиная князем и заканчивая крестьянином, хей-я, хо-хо!».
Немецкая народная песня «Wir sind des Geyers schwarzer Haufen».
В 2020 году исполняется ровно восемьдесят лет со времени опубликования учебника по теории государства и права, написанного советскими процессуалистами С.А. Голунским и М.С. Строговичем[1]. Инициатором его написания стал другой небезызвестный процессуалист – академик А.Я. Вышинский[2], занимавший в то самое время (как нельзя кстати) должность Прокурора Союза ССР (1935-1939 г.г.), а затем - заместителя председателя СНК СССР, курируя культуру, науку, образование и репрессивные органы (1939-1944 г.г). Это обстоятельство немало поспособствовало признанию данного учебника и его клонов[3] единственным источником верных знаний обо всем государственном и правовом. Всесоюзным комитетом по делам высшей школы при СНК СССР он был утвержден в качестве учебника для юридических высших учебных заведений.
Так родилось догматическое учение о советском государстве и праве. Альтернативы ему не предполагалось. По причине тотальной чистки научных рядов. Все конкуренты были физически уничтожены, а их «теории и теорийки» (по выражению А.Я. Вышинского) о праве и государстве были преданы анафеме[4] и забыты. Буржуазная же юридическая наука изначально отвергалась как собеседник в научной дискуссии по идеологическим причинам.
В 1949 году А.Я. Вышинский отшлифовал первое каноническое издание, «так называемой теории государства и права»[5] (своего рода «Ветхого Завета»), проникнутой нормативизмом, этатизмом, марксистско-ленинской идеологией[6]. И, как ни странно, «процессуальным детерминизмом»[7]. Впрочем, последнее качество «Ветхого Завета о советском государстве и праве» от Вышинского, объясняемое личными пристрастиями академика[8], впоследствии благополучно отпало[9]. Оно было заменено «материальным детерминизмом», который стал отличительной чертой «Нового завета» («классического» советское учение о государстве, праве и «механизме правового регулирования»), созданного уже «самостоятельно» специалистами по теории государства и права: как реакция на издержки сталинского этапа советского строительства, крайности его идеологов, теоретиков-процессуалистов.
Тем не менее, всем надо помнить, что первыми учителям советской теории государства и права были процессуалисты. Из их текстов выросло советское правоведение, непоколебимость догматов которого поддерживалось животным страхом перед властью (начальством), а также государственной монополией на книгоиздание и старой русской привычкой «жить по старине».
На понятийно-смысловом ядре теории государства и права (ТГП) мало отразился распад СССР, крах советской идеологии (марксизма-ленинизма) и даже Концепция «великой» Судебной реформы в РСФСР 1991 г. Несмотря на то, что определение «объективного права» было вычищено от марксистской, классовой составляющей, несмотря на отказ от исторического материализма как методологии, несмотря на весь первоначальный реформаторский задор, правопонимание осталось прежним – юридико-догматическим.
Нищета философии права негативным образом сказалось на правом строительстве в постсоветскую эпоху, что и привело к современному идейному кризису и бесславного завершению судебной реформы. В теории уголовного права, в теории права, не было создано почти ничего принципиально нового, что позволило бы создать теоретико-концептуальную основу для создания правовой организации противодействия преступности, отвечающей общепринятым в мире стандартам справедливого судопроизводства, осуществляемого в интересах всего российского общества.
В начале этого века я попытался всколыхнуть наше научное юридическое болото. Мною был предложен проект в области философии уголовно-процессуального права, основанный на известных мне наработках философов-постмодернистов, а также школы критических правовых исследований[10]. Это был первый[11] по-настоящему новый философский проект в уголовно-правовых науках.
С тех пор веду игру против процессуалистов-криминалистов. Потом к ним добавились специалисты по уголовному праву и профессиональные «теоретики». Один – против всех догматиков. Эта игра в свете изменения номенклатуры научных специальностей и появления объединенной уголовно-правовой науки переходит на новый уровень. И мы намерены переиграть в ней всех наших конкурентов.
В 2015 году нижегородской школой процессуалистов была проведена громкая акция: разработка и обсуждение на различных публичных площадках «Доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права»[12]. Это был удар по догматизму, который многие прочувствовали и не забыли. Но ничему не научились.
В прошедшем, 2019 году, я вместе с коллегами предпринял очередную попытку закрыть советскую ТГП и освободить российских юристов от ее «ветхозаветного знания», опубликовав ряд текстов, где упор сделан на реформу уголовного процесса в контексте цифровизации государства и права[13].
Предлагаемая вниманию читателей монография С.В. Власова продолжает эту игру. Для женщины это очень смелый, новаторский текст.
Светлана Владимировна в меру своих способностей и компетенции развила темы, которые должны волновать каждого думающего юриста в нашей стране. В центре ее внимания находится актуальнейшая тема о надлежащей правовой организации противодействия уголовно-процессуальными средствами преступности в сфере экономической деятельности.
Автор монографии раскрывает данную тему в контексте обсуждения глобальных тем о праве, государстве, правовом механизме и прочих теоретических «штучках».
Конечно, трудно ожидать от женщины глубины философско-правовой мысли. Поэтому она воспользовалась моими находками в этой области. Какая-никакая это была первая попытка свободного философствования на уголовно-правовые темы, завершившаяся конкретными выводами в области доказывания и устройства института обвинения.
С.В. Власова развила такие близкие мне концепты, как «право=процесс», «право-текст-интерпретация» и пр., все то, что мы называем «процессуальный детерминизм». В монографии обосновывается отказ от догматической, нормативистской трактовки права («уголовного права») и переход к постнеклассическому правопониманию, согласно которому «правовой регулятор» («уголовно-правовое воздействие») вырабатывается участниками в процессе интерпретации и понимания актуального смысла текста закона (кодекса).
Поскольку символом веры «Нового завета ТГП» является концепт «механизм правового регулирования», постольку он стал одним из центральных вопросов, обсуждаемых в настоящей монографии. Возможно, несколько назойливо, но убедительно С.В. Власова призывает отказаться от него. Прежде всего, знатокам уголовно-правовых наук.
Будучи по своей первой специальности биологом, С.В. Власова привнесла некоторое биологизаторство в рассуждения о государственно-правовом. Наиболее ярко, это проявилось в новой трактовке «государства». Ранее этот концепт был обойден заботой представителей нижегородской школы процессуалистов. С.В. Власова восполнила этот пробел, замкнув цепь рассуждений о праве, государстве, «уголовно-процессуальном механизме» в авторском концепте правовой организации противодействия преступности (экономической) в цифровую эпоху.
Для проработки вопросов уголовно-процессуальной теории С.В. Власова использовала целый ряд авторских или переосмысленных ею чужих концептов: антиэтатизм, экосреда, государство-как-платформа, субъективно-договорной норматизм, обвинение, средства уголовно-правового воздействия и др. Это ее вклад в обновление языка уголовно-процессуальной науки. И не только этой науки.
Новое развитие в монографии получила тема об исковой организации обвинения. С.В. Власова. Она приспособила концепт «уголовный иск» для критики современной – частно-публичной основы современной правовой организации противодействия преступности в сфере экономической деятельности. И предлагает заменить ее частно-исковой моделью.
Тему о доказательствах она скорее только обозначила. Обещая развить ее в следующей монографии. Многое другое тоже сделано еще не до конца.
Конечно, как всякая творческая, новаторская работа, эта монография оставляет больше вопросов, чем ответов. Но есть в ней много интересного, чем и обуславливается ценность текста. Доля женской истеричности внесла остроту в ее рассуждения. И если не революцию она совершила, то закатила скандал.
С.В. Власова привнесла в нашу исконно маскулинизированную научную школу феминизм. Так что нижегородская научная школа процессуалистов благодаря этому труду стала богаче и разнообразней и тем совершеннее. И недосягаемей для партнеров по научному дискурсу.
Главные содержательные посылы нашего учения получили новое риторическое усиление. Они таковы:
- нормативизм (юридический позитивизм) не единственное место для построения теоретических правовых конструкций;
- надо порвать традицию авторитарного, следственного типа правовой организации противодействия преступности и перейти на принципиально новый для нашей страны – состязательный формат применения уголовного законодательства;
- русскому человеку («предпринимателю») пора повзрослеть и выйти из-под душной опеки государства и патерналистского общества, самому стать «субъектом процесса» правотворчества; а в «правоприменении» воплотить в жизнь принципы «правовой самозащиты» и «равенства всех перед законом и судом» и «обвинением».
Текст С.В. Власовой доказывает, что умствование внутри текстового континиума (УК, УПК) бесплодно. Необходим выход за рамки позитивного права, унаследованного из царского/советского прошлого, пропитанного автократической, антигуманной традицией. Через юридико-технические упражнения по внесению поправок в тексты кодексов не «въедешь» в новый цифровой мир, который уже наступил[14]. Поэтому догматизм, обеспечивающий господство в правоведении нормативизму и юридическому позитивизму, в сфере теории права должен, если не уйти, то подвинуться.
Свобода, а не засилье официальной доктрины должны определять модус научного творчества. Для тех, кто рожден быть свободным.
Как атеист, договорю то, что С.В. Власова, как верующий человек, не проговорила. От когнитивной схемы «государство-подданный» надо отказываться. Даже если допустить ее происхождение от архетипа «бог – раб божий», якобы базовой структуры русского менталитета (по мнению некоторых интеллектуалов). Тезис «бог – один из нас» получше будет.
Матрица отечественного правоведения, современной теории государства и права, теория уголовного права была создана советскими процессуалистами. Теперь мы, т.е. современные процессуалисты – представители нижегородской школы (лидера отечественного правоведения) предлагаем коллегам новую научную парадигму.
Пока теоретика всех специальностей, включая 12.00.01, топчутся на перепутье между материализмом и идеализмом, классическим и пост(не)классическим правопониманием, некоторые процессуалисты свой выбор давно сделали: через процесс мы объясняем превращение материального (закон) в идеальное (смысл, идею права) и обратным ходом в материальное – средство правового воздействия (регулирования), т.е. разрешение уголовно-правового спора (дела).
Как-то само собой получилось, что мы - процессуалисты всегда во главе научного прогресса в юриспруденции.
Сама история выбрала нижегородскую школу процессуалистов для того, чтобы совершить научную революцию в уголовно-правовых науках, которая позволит закончить судебную реформу в России.
Мы готовы возглавить специальность «уголовно-правовые науки» и повести коллег в новый правовой мир. Как когда-то в советские времена. Но теперь не по принуждению, а по убеждению. Мы призываем коллег последовать за нами.
Читайте, умнейте и присоединяйтесь к нам, если хотите спастись[15].
В нашем учении – путь к спасению.
Have fun!
Написано под карантином 22 апреля 2020 г. в г. Нижнем Новгороде.
[1] См.: Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1940.
[2] Доклад проф. А. Я. Вышинского «О задачах науки советского социалистического права», прочитанный на 1-ом Всесоюзное совещание по вопросам науки советского государства и права, который состоялся с 16 по 19 июля 1938 г.
См.: Вышинский А.Я. Основные задачи науки советского социалистического права: [Сокращенная стенограмма доклада на 1 Совещании по вопросам науки советского права и государства 16 июля 1938 г.] // Советское государство. М., 1938. № 4. С. 4–55.
[3] Голунский С.А., Строгович М.С. Конспект лекций по курсу теории государства и права. М., 1940.
[4] Главным образом по тому, что недооценивали значение государства и права для строительства социализма, в условиях обострившейся классовой борьбы. Мы надо признать, опять вернулись к этой теме, но уже по другому поводу: не в связи с социальной, а цифровой революцией, отменяющей если не сами государство и право, то теорию о них.
[5] Это его собственные слова.
См.: Вышинский А.Я. Вопросы теории государства и права. 2-е изд. М.: Госюриздат, 1949. С. 68.
[6]Изобретение отцов-основателей советской науки о государстве и праве состояло в прибавке к классической нормативистской схеме марксистского социологизма.
Советское определение права воспроизводит определение права по Иерингу, повторенное Н.М. Коркуновы, Г.Ф. Шершеневичем, другими классиками – с небольшими стилистическими нюансами. Общая объяснительная (когнитивная) схема нормативизма была приспособлена для решения актуальных задач уголовной политики советского государства.
[7] Наиболее ярко это проявилось в его трактовке истины в уголовном процессе.
См.: Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1941. С. 90, 91.
[8] В работах других отцов-основателей советской теории государства и права (С.А. Голунского, М.С. Строговича) такая идея, кстати, не наблюдалась.
[9] Для преодоления сталинского прошлого под лозунгом «социалистической законности» и очищения от запятнавших себя персон вроде А.Я. Вышинского.
[10] См.: Александров А.С. Язык уголовного судопроизводства //Дис. … д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2003; он же. Введение в судебную лингвистику: монография. Н. Новгород. 2003.
[11] После заката славных начинаний 1920-х – начала 1930-х годов.
[12] Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и Комментарии к ней /А.С. Александров и др. М.: Юрлитинформ, 2015.
[13] См.: Александров А.С., Власова С.В. Антидогматика: новое понимание уголовного процесса и права //Российский журнал правовых исследований. 2019. № 1. С. 53-61; Александров А.С., Александрова И.А., Власова С.В. Теоретическая концепция государственно-правовой организации противодействия преступности в 21 веке // Государство и право. 2019. № 9. С. 75–86; Александров А.С., Андреева О.И., Зайцев О.А. О перспективах развития российского уголовного судопроизводства в условиях цифровизации // Вестн. Том. гос. ун-та. 2019. № 448. C. 199–207.
[14] Он и выявил всю архаичность нашего государственно-правового устройства, призванного противодействовать киберпреступности, равно как и другим преступлениям в условиях цифровой трансформации общества и государства.
[15] «Конечно, кто сможет», – как обычно, я оговариваюсь. Много званых, да мало избранных.
»
- войдите для комментирования
|
|