Кудрявцев В.Л., заведующий кафедрой права филиала Московского педагогического государственного университета в г. Челябинске, доктор юридических наук, профессор.

ПРОБЛЕМЫ ОКАЗАНИЯ КВАЛИФИЦИРОВАННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ
В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ В КОНТЕКСТЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Все проблемы оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве рассматриваемые в правовых позициях Конституционного Суда РФ можно свести к трём основным: а) к субъектам квалифицированной юридической помощи, отвечающим определенным требованиям; б) к надлежащим условиям гражданам для реализации конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи; в) к надлежащим условиям лицам, оказывающим юридическую помощь, в том числе адвокатам - для эффективного осуществления их деятельности[1].

Анализ правовых позиций Конституционного Суда РФ показывает, что самым тяжёлым и острым является вопрос о субъекте квалифицированной юридической помощи, остальные два – затрагиваются, но не так часто и в большей степени в контексте первого. Учитывая, что их рассмотрение займёт достаточно большой объём, то сосредоточим своё внимание только на первом, причём его самой дискуссионной части – таком субъекте квалифицированной юридической помощи как адвокате, участвующем в качестве защитника подозреваемого (обвиняемого)[2].

Одним из первых вопрос о субъекте, оказания квалифицированной юри­дической по­мощи на досудебном производстве был поднят и разрешен в постановлении Конститу­ци­он­ного Суда РФ от 28 января 1997 г. № 2-П, в Суд сформулировал свою правовую позицию таким образом, что возможность допуска в качестве защитника на предварительном следствии только лица, состоя­щего в колле­гии адво­катов, со­ответствует Конституции РФ[3]. Ведь «… необходимость таких преимуществ обусловлена публичными интересами, что, например, имеет место в уголовном судопроизводстве в отношении представителей обвиняемого»[4].

На подобном выводе можно было бы остановиться, если бы Конститу­ционный Суд РФ не высказал несколько иную правовую позицию по этому вопросу в ряде своих решений.

Согласно абз.4 п.2 Определения Конститу­ционного Суда РФ от 10 ап­реля 2002 г. № 105-О, «то обстоятельство, что статья 48 (часть 2) Кон­ституции Россий­ской Фе­дерации не называет другие, помимо ад­вокатов, категории лиц, по­мощью которых в каче­стве защит­ника вправе пользоваться задержан­ный, за­ключенный под стражу, обви­няемый в со­верше­нии преступления, не исклю­чает конкрети­зацию этой нормы путем за­крепления в от­раслевом (уголовно - процессуальном) законодательстве воз­можности до­пуска в качестве за­щит­ника обви­няемого по его просьбе лиц, не являющихся про­фессио­нальными адвока­тами»[5]. В таком случае «только зако­нодатель вправе при условии обеспече­ния каждому обви­няемому (по­дозреваемому) права на получение квалифициро­ванной юридической по­мощи и в интере­сах пра­восудия в целом предусмотреть возмож­ность допуска в качестве за­щитников иных, помимо адво­катов, избранных самим обви­няе­мым лиц…»[6]. Ведь «сама Конституция Российской Федерации не содержит указаний на критерии, соблюдение которых свидетельствует о должном уровне квалификации лиц, оказывающих гражданам юридическую помощь; их определение для лиц, допускаемых к оказанию юридической помощи по уголовным делам в качестве защитника подозреваемых и обвиняемых…»[7].

Позволю себе не согласиться с этим и разобраться в этой проблеме.

Полагаю, что ч. 2 ст. 48 Конституции РФ прямо называет критерий, соблюдение которого свидетельствует о должном уровне квалификации лица, оказывающего гражданам юридическую помощь и допускаемого к оказанию юридической помощи по уголовным делам в качестве защитника подозреваемого и обвиняемого – это критерий статус субъекта – статус адвоката, точнее его деятельности в качестве защитника. Адвокат – это субъект, отвечающий определённым квалификационным требованиям, связанным с качеством юридической помощи и защитой соответствующих публичных интересов.

Ведь именно адвокатская деятельностью со­гласно ч.1 ст. 1 Федераль­ного закона «Об адво­катской деятельно­сти и адво­катуре в Российской Фе­дерации», ха­рак­тери­зуется как ква­ли­фициро­ванная юридическая помощь. И это не слу­чайно, по­скольку именно в Фе­деральном законе «Об адвокатской деятельно­сти и адвокатуре в Российской Фе­дера­ции» нашло отражение то, что «гаран­тируя право на получение именно ква­лифи­цирован­ной юридической по­мощи, государство должно», согласно п.3 По­становления Конституционного Суда от 28 января 1997 г. № 2-П, «во-первых, обеспечить усло­вия, спо­собствующие подго­товке квалифи­цирован­ных юристов для оказания гражда­нам раз­личных видов юридической по­мощи, в том числе в уголовном судо­произ­водстве, и, во-вторых, установить с этой целью опреде­лен­ные профес­сиональ­ные и иные квали­фикаци­онные требования и критерии»[8]. Так, разви­вая данную правовую позицию, Конститу­ци­онный Суд РФ в своём Постанов­лении уже от 16 июля 2004г. № 15-П в абз.5 п.2 указал, что: «Фе­де­ральным зако­ном "Об адвокатской дея­тельности и адвока­туре в Российской Федера­ции" преду­смотрено, что для приобретения статуса адвоката, дающего в том числе право уча­ствовать в су­до­производстве в качестве представителя (за­щитника – разн. моя В.К.) дове­рителя, необходимы оп­ределенный уровень юридического об­разова­ния, стаж работы по юридической специальности или стажировка в адвокат­ском об­ра­зовании, по­ложитель­ное решение квалифика­ционной комиссии, принимае­мое по­сле сдачи квалифи­кационного эк­за­мена, отсутствие непогашенной или неснятой су­димости за со­вершение умышлен­ного преступле­ния (статья 9). Кроме того, в целях реализации конституцион­ных прав граждан и их объеди­нений, в частности права на судебную защиту и права на по­лу­чение квали­фицированной юридиче­ской помощи, названным Федеральным законом пре­дусмотрены специальные тре­бова­ния к орга­низа­ции адвокатской деятельно­сти и адвока­туры, а также комплекс правовых га­ран­тий, обеспечиваю­щих не­зави­симость адвоката при осуществлении им своих обязан­ностей, полноту и качество пре­доставляемых юридиче­ских ус­луг, стра­хование риска его ответ­ственности за нарушение условий заключен­ного с до­верителем соглашения (статьи 3, 6 - 8, 13, 16 - 19)»[9]. И потом, на адвокатов «возло­жена публичная обязан­ность обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражда­нина (в том числе по на­значению судов), гаранти­руя тем самым право каж­дого на получение квалифици­ро­ванной юридиче­ской помощи, что выте­кает из статей 45 (часть 1) и 48 Кон­ституции Россий­ской Федерации»[10].

 Как указывает председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин, «Обычно Конституционный Суд формулирует правовую позицию путем перечисления ряда статей (положений) Конституции и (или) закона с указанием на их применение "во взаимосвязи" (разновидность: "в системной взаимосвязи", "по смыслу"). Далее излагается толкование, следующее, по мнению Суда, из такой взаимосвязи (смысла)»[11].

Вот, например такая правовая позиция Конституционного Суда РФ, которую он формулирует в п.3 Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2003 г. № 446-О. В ней он отмечает, что: «В соответствии со статьей 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи (часть 1); каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) (часть 2). Из приведенных конституционных норм в их взаимосвязи вытекает, в частности, что применительно к подозреваемым и обвиняемым Конституция Российской Федерации связывает реализацию права на получение квалифицированной юридической помощи именно с помощью адвоката. Данный подход нашел свое закрепление в статье 49 УПК Российской Федерации»[12].

А вот и сформулированная несколько иным образом правовая позиция Конституционного Суда РФ, но с тем же смыслом. Как следует из абз. 3. п. 3 Определения Конститу­ционного Суда РФ от 5 фев­раля 2004 г. № 25-О, «Согласно статье 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гражданину гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В части 2 той же статьи указывается, что каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника). Таким образом, Конституция Российской Федерации гарантирует право на получение квалифицированной юридической помощи в лице адвоката для подозреваемых и обвиняемых, а не для иных участников уголовного судопроизводства, что нашло свое закрепление в статье 49 УПК Российской Федерации …; в качестве защитников допускаются адвокаты»[13].

Из перечисленных правовых позиций Конституционного Суда РФ однозначно следует, что подозреваемые и обви­няемые вправе поль­зо­ваться по­мощью только адвоката, участвующего в качестве за­щитника на до­судебном производстве и это положение в полной мере нашло своё отражение в ст. 49 УПК РФ. Из этого следует, чтобы произвести изменения в отраслевом (уголовно-процессу­аль­ном) законодательстве – ст. 49 УПК РФ, как указывалось выше в одной из перечисленных правовых позиций Конституционного Суда РФ в абз.4 п.2 Определения Конститу­ционного Суда РФ от 10 ап­реля 2002 г. № 105-О, необходимо вначале внести изменения в положения ч. 2 ст. 48 Конститу­ции РФ, а уже по­том и вносить изменения в отраслевом (уголовно-процессу­аль­ном) законодательстве.

Изменить же положения ч. 2 ст. 48 Конституции РФ, входящих в Главу 2 Конститу­ции РФ, можно будет, только пе­ресмотрев саму Конституцию, раз­работав и приняв проект новой Консти­туции РФ в порядке особой проце­дуры, предусмот­ренной ст. 135 Конститу­ции РФ. На это, безус­ловно, никто сегодня не пойдёт. Да, и время принятия новой Кон­ституции РФ ещё не на­ступило. А раз нет изменений в Конституции РФ, значит, нет изме­нений и в УПК РФ.

Сама же по себе, приведённая выше правовая позиция Конституционного Суда РФ в абз. 4 п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 28 января 1997 г. № 2-П, с возможностью допуска в качестве за­щитников иных, помимо адво­катов, избранных самим обви­няе­мым лиц будет означать, что государство тем самым, по существу, не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и, следовательно, не видит необходимости защиты соответствующих публичных интересов и, соответственно, не гарантирует ее надлежащий уровень, а потому не вправе возлагать обязанность выбирать в качестве защитников только адвокатов.

Тем не менее и это является превалирующим сегодня, «участие в качестве защитника в ходе пред­вари­тельного рас­следо­вания дела любого лица по выбору подозреваемого или обви­няемого, согласно п. 3 По­становления Конституционного Суда РФ от 28 января 1997 г. № 2-П, может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навы­ками, что несовмес­тимо с задачами правосудия и обязанностью госу­дарства гарантиро­вать каж­дому квалифицированную юридиче­скую помощь»[14].

Подобная «двойственность» в правовых позициях Конституционного Суда РФ и не только в решении вопроса о субъекте квалифицированной юридической помощи приводит к спорам в литературе, открывает лазейку для возможных спекуляций со ссылкой на конкретное решение Конституционного Суда РФ, что явно не способствует его авторитету. Да и является своеобразной «ложкой дёгтя в бочке с мёдом». Это-то при огромной положительной роли Конституционного Суда РФ в становлении в России правового государства, осуществлении правовой реформы и т.п.

Решения Конституционного Суда РФ должны быть чётки, однозначны, без каких-либо намёков и условностей, в том числе и в его мотивировочной части.