А.С. Александров

Избранное из выступления на парламентских слушаниях в СФ ФС по случаю 15-летия УПК РФ (Москва, Б. Димитровка, 26. 20 декабря 2016 г.)

/официально: Александров А.С. Проститься с эхом СССР /Юбилей как повод новаций //Щит и меч. 2017. Вып. № 2. – URL: http://ormvd.ru/pubs/100/anniversary-as-an-occasion-for-innovations/

15-летний юбилей УПК РФ – это повод подвести итоги развитию нашего уголовно-процессуального за весь постсоветский период. Главный из них состоит в том, что нам не удалось создать такой уголовный процесс, который должен быть в правовом государстве. Существующая уголовно-процессуальная модель – это полу-советская, переходная, смешанная модель. Перехода к новому состязательному типу уголовного судопроизводства не произошло. Более того, можно констатировать снижение эффективности нашего уголовного процесса из-за непоследовательной правовой политики, проводившейся в годы после принятия Кодекса.

Наиболее важные прогрессивные изменения произошли в нашем уголовно-процессуальном праве еще до принятия УПК РФ (2001 г.). К моменту принятия УПК РФ в российском уголовном процессе уже были институты суда присяжных, судебного контроля, апелляционного производства (при рассмотрении уголовного дела мировым судьей). УПК РСФСР образца 2001 г. мало, чем отличался от УПК РФ. Основное новшество, которое можно признать весьма полезным, оправдавшим себя, это введение особого порядка судебного разбирательства (гл. 40 УПК РФ), а затем последовавшее в 2009 году введение института досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК). Однако, это все детали, хотя и весьма важные. Главное – это правовая организация досудебного производства по уголовному делу. А она осталась в принципе советской, то есть разновидностью следственной (инквизиционной).

(кстати. Вы, Елена Борисовна, большой демократ, «мать УПК РФ» и все такое, за это Вам большое уважение. Тем более, что Вы по-прежнему думаете, что Совет Федерации – это место для дискуссий о развитии УПЗ …

Но Вы наивный человек, если всерьез считаете, что следователь должен быть процессуально самостоятельным (при том что позиционирует все же как представителя стороны обвинения) и это обеспечит то, что он будет проводить полное и объективное расследование. Не будет. Сам знаю: семь лет работал следователем. На этом заблуждении и «подорвалась» вся существующая модель УСП. Неужели Вы считаете возможным ее сохранение?)

Предварительное следствие определяет – следственный тип уголовного процесса. В нем следователь принимает ключевые процессуальные решения по делу, формирует следственным путем основания привлечения к уголовной ответственности и даже признает лицо, совершившим преступление. Так что вполне резонно его считать ответственным за все издержки уголовно-процессуальной деятельности, эксцессы с привлечением к уголовной ответственности, и уголовного преследования (статьи 299, 300 УК).

Судебное разбирательство является приложением к предварительному расследованию. Его исход (обвинительный в подавляющем большинстве случаев) предопределен решениями, принятыми следователем, а главное – материалами уголовного дела, которые являются для суда источниками доказательств (протоколы следственных действий) и соответственно – оснований для решения (обвинительного приговора).

Симптомом кризиса существующей уголовно-процессуального строя стало введение особого порядка привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Это свидетельство того, что наиболее влиятельная часть российского общества добилась того, что для ее представителей, обвиняемых в совершении преступлений экономической направленности, создали специальный льготный правовой режим ведения уголовного дела. Понятно, что это паллиатив. Временная мера, призванная смягчить реалии современного предварительного расследования, в которых существуют остальные люди. Необходимости в такой мере не было бы, если бы существовал судебный порядок привлечения к уголовной ответственности, при котором следователь не имел бы как сейчас полномочий привлекать и освобождать от уголовной ответственности, то есть «кошмарить бизнес».

Одновременно мы, полицейские, с грустью наблюдаем введение части 3 в статью 299 УК РФ, а ранее - введение пункта «о» в часть первую статьи 63 УК РФ. Это можно оценивать как признак недоверия государства к своему же органу). Такого нет ни в одном государстве.

Полиция у нас остается крайней в ситуации, когда вся система неправильная. Почему-то законодатель оставляет без внимания то, что прокуратура, суд не менее полиции отвечают за происходящее в ходе досудебного производства. Если бы суды выносили оправдательные приговоры, признавали неправомерными процессуальные решения, действия сотрудников органов предварительного расследования, офицером полиции, была бы законность и предприниматели были бы защищены.

А так получается, что в совокупности с более чем странными стандартами оценки применения оружия, проведения оперативного эксперимента, угроза быть обвиненным в совершении тяжкого преступления (ч. 3 ст. 299 УК РФ) обрекает сотрудников полиции на пассивность в борьбе с преступностью, прежде всего в противодействии экономической и коррупционной преступности.

Полагаю надо менять уголовную политику. По большому счету надо менять весь уголовно-процессуальный строй, доставшийся нам от советского государственно-правового строя. Досудебное уголовное преследование по типу полицейского дознания надо вообще вывести за рамки уголовного судопроизводство. Процесс должен начинаться только там и тогда, когда сторонами решается вопрос в судебном органе – у следственного судьи или в суде. Механизм привлечения к уголовной ответственности должен быть судебным: обвинение должно выдвигаться, формулироваться и предъявляется прокурором перед судом. Обвинение должно основываться на материалах уголовной полиции, собранных как тайными (преимущественно), так и гласными действиями (так и предпринимателям будет спокойнее). Нужна реформа предварительного расследования по образцу, который был реализован в Украине, Грузии, Казахстане, Молдавии, странах Балтии.

Замечу между прочим. Мы, Россия, остались в изоляции, причем винить в этом должны только сами себя. Мягкой силы, которой действуют наши соперники на геополитической арене, у нас нет. Мы почти проиграли СНГ как культурно-правовой проект. Пока правящая элита была занята своими проблемами, а интеллектуальная элита – своими («бабки» делали). Наши соседи, даже из Таможенного союза – Казахстан, Армения – переходят на новые – европейские стандарты судопроизводства. Я уже не говорю о Грузии, Украине, Прибалтике – те давно отрезанный ломоть. На очереди Киргизстан и т.д. Почему они пошли другим путем? Потому что модель, которую им предложили «западные партнеры» более привлекательная – она атрибут правового государства и подразумевает условие для построения процветающего общества: «как в Европе». И у некоторых получается!

(Кстати. Слушал я предыдущих ораторов и невольно вспомнил финальную сцену в фильме «Тот самый Мюнхгаузен», где главный герой спрашивает Марту о том, что она хочет сказать ему на прощание, самое главное. Она: Я люблю тебя – Не то. Я буду верна тебе – Не то. Я буду ждать тебя – не то. … Она: Они подсыпали тебе сырой порох в пушку, Карл! – Вот. Теперь то!

О чем вы тут говорили? Все не то. Это обо всей нашей «науке» можно сказать)

Так вот, если говорить о неотложных мерах то, надо сделать следующее (записывайте, Елена Борисовна).

1. Ликвидировать СК РФ. Сей орган стал олицетворением реакции, наступившей на смену демократическим реформам, отказу от модели обвинительной власти и правовой организации ее деятельности – в виде уголовного преследования (первоначально она, пусть и непоследовательно, была заложена в УПК РФ). Реформа 2007 года, основанная на ложном тезисе о процессуальной самостоятельности следователя, привела к такому состоянию досудебного производства, при котором расследование уголовных дел о более или менее серьезных преступлениях в сфере экономики стало организационно, технически крайне затруднительно.

Ликвидировать институт следственной власти.

Вернуть прокурору руководящее положение в системе органов уголовного преследования (федеральная криминальная полиция, др.).

2. Ввести в текст УПК статьи о перекрестном, прямом допросах (запретить председательствующему немотивированное снятие вопросов, запретить ему вмешиваться в перекрестный допрос, если не было нарушения правил, обязать допрашиваемого (в том числе подсудимого, давшего показания на прямом допросе) отвечать на все заданные вопросы и т.д. и т.п.).

Тем самым будет сделан первый шаг к переходу на судебный способ формирования уголовно-процессуальных доказательств (личных). Это сделает ненужным следственный допрос, исключит многократное получение устных сообщений от лиц, подорвет институт следственного протокола. Перекрестный допрос – это альфа и омега справедливого судебного разбирательства. Это показатель того, насколько реально процесс является состязательным. Кто не понял этого, не понял души уголовного судопроизводства.

3. Ликвидировать институт «спецсубъектов», в том числе особый льготный и по существу антиконституционный порядок привлечения к уголовному преследованию обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Мы считаем совершенно неправильным курс на приватизацию уголовно-правового механизма – этим ослабляется борьба с предпринимательскими преступлениями против собственности, ослабляется уголовно-правовая охрана общественных отношений в экономике, подрывается экономическая безопасность государства, создается угроза жизни и здоровью обывателей (потребителей товаров и услуг). Правовой механизм привлечения к уголовной ответственности любого субъектом, независимо от его особенностей (профессиональных, социальных), за совершение тяжких, особо тяжких преступлений должен одним – публично-правовым.

Так, как это есть во всех нормальных странах.

That’s all people!

И еще.

Если говорить о «Дорожной карте», то мы поддерживаем коллег из Академии управления МВД в том, что касается ликвидации стадии возбуждения уголовного дела, следственного порядка предъявления обвинения, сокращенной формы досудебного производства. Однако надо понимать, что этого недостаточно. Надо менять всю структуру уголовного процесса, реформировать досудебное производство – переходить на европейские стандарты справедливого судебного разбирательства.

К сожалению, законодатель мало интересуется научными разработками. Правовое строительство происходит без стратегии - по случаю, по поручению. Отсюда и то состояние правового регулирования, которое требует постоянно вмешательства руководства, а не верховенства закона.

Нижегородской школой процессуалистов создана доктринальная модель будущего УПК РФ. В основу ее положена новая теории уголовно-процессуальных – судебных доказательств. Разработана также концепция уголовной политики. На основе обобщения передового опыта стран ближнего и дальнего зарубежья.

На настоящий момент нижегородская правовая школа является ведущей правовой школой страны и при желании со стороны Федерального Законодательного охотно (и не дорого!) поделится своими наработками в части модернизации УК и УПК.