В статье исследуется вопрос, что такое «конституционно-правовое уголов­ное судопроизводство» - это миф или правовая реальность,  а также сопутст­вующие раскрытию этого основного вопроса проблемы.

Кудрявцев В.Л., доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Научно-исследователь­ского центра Московской академии экономики и права

 

КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЕ УГОЛОВНОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО:
МИФ[1] ИЛИ ПРАВОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ?

 

Kudryavtsev V.L. 

CONSTITUTIONAL-LEGAL CRIMINAL PROCEEDINGS: THE MYTH OR THE LEGAL REALITY?

This article explores the question, what is «constitutional-legal, criminal proceed­ings» - is this a myth or legal reality, as well as the related disclosure of this basic issue of the problem.

Key words: constitutional law, criminal proceedings, the decisions of the constitu­tional Court of the Russian Federation, the constitutional-legal criminal proceedings.

 

      Любая наука в процессе своего развития постоянно обогащается и прирастает новыми достижениями, знаниями, не является исключением и уголовно-процессу­альная наука.

      Но для того, чтобы занять своё место в науке то, что преподносится  как новое достижение, знание, должно реально соответствовать описываемому явлению, иметь отношение к этой науке, отражать её при­роду и органически в неё вписы­ваться как составляющей с ней неразрывное целое элемент, выводить её на качест­венно новый уровень, усложняя системные связи как внутри данной науки, так и с другими науками.

      Только в этом случае можно говорить о вкладе в науку, в её развитие и даль­нейшее совершенствование.

      Простое же навешивание «ярких» ярлыков путём добавление слов или словосо­четаний для придания пущей значимости того или иного явления в глазах не только специалистов, но и обывателей без учёта ус­тоявшегося значения этих слов или сло­восочетаний в соответствующей науке в угоду новомодным тенден­циям – это шаг в никуда, шаг далёкий от науки, шаг к созданию мифа, отвлекающего и уводящего от реше­ния действительно научных проблем.

      Так, что же такое конституционно-правовое уголовное судопроизводство – это миф или правовая реаль­ность?

      В своей вступительной статье к учебнику по уголовному процессу В.Д. Зорькин пишет, что  «Сегодня модно говорить о непосредственном влиянии Конституции Российской Федерации на различные сферы общественной жизни. Так, например, в последние годы активно обсуждаются представления о так назы­ваемой конституци­онной экономике и т. п. В подобном же смысле, вероятно, можно говорить и о том, что своими решениями Конституционный Суд Российской Федерации шаг за шагом создает конституционно-правовое уголовное судопроизводство — как максималь­ное приближение российского уголовного процесса к его идеальной конституци­онно-правовой модели, которая, однако, является не благим пожеланием, а дейст­вующей правовой реальностью»[2].

      Из этой точки зрения следует, что: во-первых, конституционно-правовое уго­ловное судопроизводство создаётся; во-вторых, создаёт его своими решениями Кон­ституционный Суд РФ; в-третьих, своими реше­ниями Конституционный Суд РФ максимально приближает российский уголовный процесс к его идеаль­ной конститу­ционно-правовой модели, которая, однако, является не благим пожеланием, а дейст­вующей правовой реальностью.

      Возможно, по мнению автора изложенной позиции, Конституционный Суд РФ своими решениями максимально и приближает российский уголовный процесс к его идеальной конституционно-правовой мо­дели, которая, однако, по его мнению, явля­ется не благим пожеланием, а действующей правовой реально­стью, но такое при­ближение:                

      – носит бессистемный и фрагментарный порядок, так как Конституционный Суд РФ принимает поста­новления и дает заключения только по предмету, указан­ному в обращении, и лишь в отноше­нии той части акта или компетенции ор­гана, конституционность которых подвергается сомнению в обращении /ч.3 ст. 74 ФКЗ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Фе­дера­ции»;

      – не основано на каком-то едином представлении об идеальной конституци­онно-правовой модели уго­ловного судопроизводства. Сегодня нет единства в представлениях об идеальной конституци­онно-правовой модели уголовного судопроизводства среди юристов, нет его и среди судей Консти­туционного Суда РФ. Наглядным подтверждением тому служат решения, принимаемые Конститу­ционным Судом РФ, и не только в сфере уголовного судопроизвод­ства, когда разделяются голоса су­дей при принятии того или иного решения. Примером тому может служить, в частности, одно из «эпохальных» решений Конституцион­ного Суда РФ, посвященное адвокату-защитнику, опре­де­лившее дальнейшее  направление развития  института квалифициро­ванной юридиче­ской помощи не только в уголовном судопроизводстве, но и в целом как ком­плексного института. Это постанов­ление Конституци­он­ного Суда РФ от 28 января 1997 г. № 2 – П  «По делу о проверки конститу­ци­он­ности части чет­вёртой статьи 47 Уго­ловно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жало­бами гра­ждан Б.В. Ан­типова, Р.Л. Гитиса и С. В. Аб­ра­мова» [3], где Конституци­онный Суд РФ с пере­весом всего в один голос (из 9 судей: 5 – «за» такое решение, а 4 - «про­тив») принял решение,  сформулировав свою право­вую позицию таким обра­зом, что возможность допуска в ка­честве за­щитника на предва­рительном след­ст­вии только лица, состоя­щего в колле­гии адво­катов, со­ответствует Кон­ститу­ции РФ. С такой правовой позицией Конституцион­ного Суда РФ не согласилось 4 из 9 су­дей КС РФ. Они вы­сказали свою точку зрения в осо­бых мнениях су­дей КС РФ В.И. Олей­ника, Н.Т. Ведерни­кова, В.О. Лучина, Э.М. Аметистова. По их мнению, подозреваемые и обви­няе­мые вправе поль­зоваться помо­щью не только адвокатов, но и других за­щитников по своему выбору, включая и ча­стнопрактикую­щих юри­стов, не являющихся членами коллегии адвока­тов[4];

      – не имеет под собой юридического основания, например, в форме нормативно-правового акта, в кото­ром была бы отражена идеальная конституционно-пра­вовая модель уголовного судопроизвод­ства. Ведь наличие как раз такого юри­дического основания свидетельствовало бы о том, что идеаль­ная конституци­онно-правовая модель уголовного судопроизводства, однако, является не бла­гим пожеланием, а действующей правовой реальностью, на чём так настаивает автор анализируемой точки зрения. Что же касается Конституции РФ, то она затрагивает лишь исходные положения уго­ловного судопроизводства, а по­тому не может в себе отражать в полном объёме идеальную консти­туционно-правовую модель уголовного судопроизводства. Да это и не нужно, поскольку Конститу­ционный Суд РФ принимает решение по делу, оценивая как бук­вальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему офици­альным и иным толкованием или сложившейся право­применительной практи­кой, а также исходя из его места в системе правовых актов /ч.2 ст. 74 ФКЗ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»/.

      Кроме того, приближение российского уголовного процесса к его идеальной конституционно-право­вой модели, посредством решений Конституционного Суда РФ характеризуется временами «двойственностью» в пра­вовых позициях Конститу­ционного Суда РФ[5] или даже тем, что решения Конституционного Суда РФ рассмат­риваются как фактор дестабилизации уголовно-процессуальной системы[6].

      Так, в частности, А.Д. Бойков считал, что «Негативное правотворчество[7] судеб­ной власти — опасный путь фрагментарного совершенствования правовой системы. Особенно это очевидно применительно к кодифицированному отраслевому законо­да­тельству[8] в котором любые частные из­менения чреваты далеко идущими последст­виями, связанными с нарушением органического единства ин­ститутов права, снижением эффективности его регулятивной функции»[9].

      Действительно, не всегда все решения Конституционного Суда РФ идеальны, но в целом их положи­тельная роль в становлении в России правового государства, осуществлении правовой реформы, приведе­нии законодательства, в том числе и уголовно-процессуального, в соответствии с Конституцией РФ несо­мненна[10].

      Вот так в общих чертах обстоят дела с решениями Конституционного Суда РФ, которые, по вышеиз­ложенному мнению В.Д. Зорькина, и создают шаг за шагом кон­ституционно-правовое уголовное судопро­изводство.

      Однако, при этом он не упоминает: когда и при каких обстоятельствах (сколько и каких решений должен принять Конституционный Суд РФ, должны ли они (реше­ния) затрагивать весь или какую-то часть (если часть, то какую) уголовного судо­производства и т.п.) уголовное судопроизводство получит (приобре­тёт) статус «кон­ституционно-правового», то есть, наконец-то станет конституционно-правовым уго­ловным су­допроизводством?

      Подобная забывчивость не случайна, поскольку сам процесс получения посред­ством решений Конституцион­ного Суда РФ статуса «конституционно-правовой» для уголовного судопроизводства является перманент­ным, то есть «постоянным, непрерывным»[11], бесконечным, по крайней мере, до тех пор пока будут существо­вать Конституция РФ и уголовно-процессуальный закон, а также Конституционный Суд РФ или иной су­дебный орган конституционного контроля.

      Тем самым уголовное судопроизводство посредством решений Конституцион­ного Суда РФ никогда не получит пусть даже шаг за шагом статус «конституци­онно-правового» и, соответственно, не станет конституционно-правовым уголовным судопроизводством, а будет только «вечным» кандидатом на получение статуса «кон­ституционно-правового».

      Но раз создание конституционно-правового уголовного судопроизводства не­возможно, то может ли существовать в качестве категории «конституционно-право­вое уголовное судопроизводство» в действующей правовой реальности?

      Как считает В.Д. Зорькин, что «… в последние годы активно обсуждаются представления о так назы­ваемой конституционной экономике и т. п. В подобном же смысле, вероятно, можно говорить и о том, что своими решениями Конституцион­ный Суд Российской Федерации шаг за шагом создает конституционно-правовое уголовное судопроизводство»[12].

      Из этого следует, что в подобном же смысле, как представлениях о так назы­ваемой конституционной экономике, вероятно, можно говорить и о конституци­онно-правовом уголовном судопроизводстве, точнее о том, что своими решениями Конституционный Суд РФ шаг за шагом его создаёт.

      В литературе рассматривают конституционную экономику как «научное на­правление, изучающее принципы оптимального сочетания экономической целесо­образности с достигнутым уровнем конституци­онного развития, отраженным в нор­мах конституционного права, регламентирующих экономическую и политическую деятельность в государстве»[13].

     Тем самым получается, что экономика стала называться конституционной бла­годаря нормам консти­туционного права, регламентирующих экономическую и по­литическую деятельность в государстве, кото­рые и привели к созданию такого на­учного направления как конституционная экономика.

     Изложенное о конституционной экономике необходимо наложить на конститу­ционно-правовое уго­ловное судопроизводство, процесс его создания, поскольку, как полагает В.Д. Зорькин, «… в последние годы активно обсуждаются представления о так называемой конституционной экономике и т. п. В подобном же смысле, веро­ятно, можно говорить и о том, что своими решениями Конституционный Суд Рос­сийской Фе­дерации шаг за шагом создает конституционно-правовое уголовное су­допроизводство»[14].

      Результатом такого наложения будет являться то, что уголовное судопроизвод­ство станет называться консти­туционно-правовым благодаря конституционным нормам, создаваемым шаг за шагом решениями Консти­туционного Суда РФ в сфере уголовного судопроизводства.

      Но, поскольку в своих рассуждениях В.Д. Зорькин, акцентирует внимание на том, что вероятно,  в по­добном же смысле, как представлениях о так называемой конституционной экономике, можно говорить и о конституционно-правовом уго­ловном судопроизводстве, точнее о том, что своими решениями Конститу­ционный Суд РФ шаг за шагом его создаёт, то полученный нами выше результат наложения не может вос­приниматься как единственно верный в связи с присутствием в рассу­ждениях категории «вероятно», то есть это как может быть, так и нет.

     Тем не менее полученный нами выше результат наложения находит своё под­тверждение в следую­щем:

     Статус «конституционно-правовой» с точки зрения конституционного права да­ётся только такому явлению, которое имеет непосредственное к нему отношение, поэтому его применение к тому или иному явлению, в нашем случае к уголовному судопроизводству,  означает то, что конституционно-правовое уголовное судопро­изводство должно содержать нормы конституционного права.

     Поскольку статус «конституционно-правовой» даваемый уголовному судопро­изводству явля­ется последствием решений Конституционного Суда РФ, то это озна­чает, что его решения в уголовном су­допроизводстве создают конституционные нормы.

      Подобное можно объяснить существующей в литературе точкой зрения  на то, что « Конституция – это тот сосуд, который постоянно пополняется не только зако­нодателем, но и Конституционным Судом. Результаты абстракт­ного толкования конституционных норм и те положения, которые провоз­глашаются Конституцион­ным Судом в обоснование им решений по конкрет­ным делам, составляют живое конститу­ционное право, право в действии»[15].

      Следовательно:

      а) если в подобном же смысле, как представлениях о так называемой конститу­ционной экономике, вероятно, можно говорить и о конституционно-правовом уго­ловном судопроизводстве, процессе его созда­ния, то уголовное судопроизводство будет называться конституционно-правовым благодаря конституцион­ным нормам, создаваемым шаг за шагом решениями Конституционного Суда РФ в сфере уголов­ного судо­производства;

     б) если статус «конституционно-правовой» с точки зрения конституционного права даётся только такому явлению, которое имеет непосредственное к нему отно­шение, то решения  Конституцион­ного Суда РФ, которые как раз и дают такой ста­тус  уголовному судопроизводству должны в нём создавать конституционные нормы, а это означает только одно, что «своими решениями Конституционный Суд Российской Федерации, как  писал В.Д. Зорькин, шаг за шагом создает конституци­онно-правовое уго­ловное судопроизводство»[16].

      Но в этой же работе В.Д. Зорькин писал о том, что Конституционный Суд РФ не занимается нормо­творчеством, а это значит, что он не создаёт никаких норм, в том числе и конституционных. По его мнению, «Конституционный Суд проверяет закон на его соответствие Конституции Российской Федерации исходя не только из его наличного текста, но и из того смысла, который придается ему правопримени­тельной практикой. Поэтому часто неконституционным признается не сам закон, а его неверное толкование право­применителями. В этом случае Конституционный Суд в своих решениях должен дать интерпретацию нормы с конституционно-право­вых позиций, результат которой воспринимается некоторыми критиками как нормо­творчество. Однако это не так. Опираясь на представление о единстве правовой сис­темы и главен­ствующей роли в ней Конституции Российской Федерации Конститу­ционный Суд Российской Федерации каждый раз лишь выявляет истинное содержа­ние отраслевой нормы — то, которое обязан вкладывать в нее законодатель»[17].

      Итак, Конституционный Суд РФ не занимается нормотворчеством, а это значит, что он не создаёт ни­каких норм, в том числе и конституционных.

      Поэтому с этой позиции конституционно-правовое уголовное судопроизводство не может созда­ваться шаг за шагом решениями Конституционного Суда РФ, соз­дающим конституционные нормы в уго­ловном судопроизводстве, а это значит, что конституционно-правовое уголовное судопроизводство не содержит кон­ституцион­ные нормы.

      Если статус «конституционно-правовой» уголовного судопроизводства указы­вает с точки зрения конституционного права на непосредственную с ним связь через конституционные нормы, то соот­ветственно отсутствие конституционных норм в уголовном судопроизводстве говорит об отсутствии связи с конституционным пра­вом, следовательно, и отсутствии с точки зрения конституционного права и статуса «конституционно-правовой» для уголовного судопроизводства.

      В рассматриваемом случае статус  «конституционно-правовой» уголовного су­допроизводства присутствует, но он не содержит конституционных норм как того требует наука конституционного права.

      В ином же понимании и значении статус «конституционно-правовой», чем как имеющий непосредственное отношение к конституционному праву и содержащий его нормы, употребляться и ис­пользоваться в юридическом лексиконе только с це­лью придания большей значимости уголовному судо­производству постольку, по­скольку, как пишет В.Д. Зорькин «сегодня модно говорить о непосредственном влиянии Конституции Российской Федерации на различные сферы общественной жизни»[18] не может и не должен.

      Поэтому введение в юридический лексикон категории «конституционно-право­вое уголовное судо­производство» без учёта устоявшегося значения статуса «консти­туционно-правовой» в науке кон­ституционного права – это простое навешивание «яркого» ярлыка к уголовному судопроизводству путём добавления к нему статуса «конституционно-правовой» для придания пущей значимости того или иного явле­ния в глазах не только специалистов, но и обывателей в угоду новомодным тенден­циям.

      Но данный шаг – это шаг в никуда, шаг далёкий от науки, шаг к созданию мифа, отвлекающего и уво­дящего от решения действительно научных проблем.

     Таким образом, остаётся вернуться и проанализировать ранее выше обозначен­ный подход к конституци­онно-правовому уголовному судопроизводству, результа­том которого является то, что конституционно-правовое уголовное судо­производ­ство создаётся шаг за шагом решениями Конституционного Суда РФ, создающего конституцион­ные нормы в уголовном судопроизводстве.

      Полагаю, что подобный подход в корне не верен и ведёт к тому, что фактиче­ски, да и юридически бу­дет происходить поглощение одной отраслью права - кон­ституционного других отраслей права, в нашем случае – уголовно-процессуальной, так как последняя будет начинать терять свою самостоятельность, обре­тая шаг за шагом статус «конституционно-правовой» посредством создаваемых реше­ниями Конституционного Суда РФ конституционных норм, а также одновременно приоб­ретая вместе с этим статусом предмет и метод правового регулирования свойствен­ный конституционному праву.

     И это закономерно, поскольку с точки зрения теории права (предмет и метод правового регулирова­ния являются двумя критериями деления права на отрасли), конституционного права (его предмета и ме­тода регулирования) статус  «конститу­ционно-правовой»  даётся только такому явлению и только в том случае, если это является непосредственным предметом и методом правового регули­рования консти­туционного права.

      Итак, получить  статус  «конституционно-правового» может только та отрасль права, которая  потеряет свою самостоятельность и войдёт в качестве структурной единицы на правах – подотрасли либо института или субъинститута  конституцион­ного права в зависимости от особенностей конкретизации предмета и метода право­вого регулирования.

      Но речи о том, что решения Конституционного Суда РФ меняют предмет и ме­тод правового регули­рования не идёт, да и не может идти, поскольку это означало бы кардинальный пересмотр основ теории права в сфере классификации отраслей права по предмету и методу правового регулирования в связи с  по­степенным появ­лением только одной отрасли права – конституционной, поглощающей шаг за ша­гом по­средством решений Конституционного Суда РФ, создающего конституцион­ные нормы, иные отрасли права, в нашем случае уголовно-процессуального.

      Из подобной сложившейся ситуации остаётся только один выход– это призна­ние того, что Кон­ституционный Суд РФ не может своими решениями создавать конституционные нормы в той или иной отрасли права, так как иное решение неиз­бежно приводило бы нас к противоречию с основами теории права в сфере класси­фикации отраслей права по предмету и методу правового регулирования и постепен­ному появлению только одной отрасли права – конституционной.

      Но так ли это?

      Ещё раз, но уже руководствуясь не чьим-то мнением, а законом ответим на та­кой ключевой вопрос, ответ на который и явился камнем преткновения и противо­речий: создаёт ли Конституционный Суд РФ своими решениями конституционные нормы?

      Статья 125 Конституции РФ  «содержит специальные предписания, которые возлагают на особый ор­ган правосудия - Конституционный Суд Российской Феде­рации полномочия по осуществлению проверки конституционности перечисленных в ней нормативных актов, которая может повлечь утрату ими юридиче­ской силы» /абз. 2 п. 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 N 19-П/[19].

      Так, согласно ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, « Конституционный Суд Российской Федерации по жало­бам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституцион­ность закона, примененного или подлежа­щего применению в конкретном деле, в порядке, установленном федеральным зако­ном». Этим конституционным положения корреспондируются положения ФКЗ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», когда «В целях защиты основ кон­ституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции Россий­ской Федерации на всей территории Российской Федерации Конституцион­ный Суд Российской Федерации: по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан про­веряет конституционность закона, примененного в конкретном деле / п. 3 ч. 1 ст. 3/;  по запросам судов про­веряет конституционность закона, подлежащего применению соответствующим судом в конкретном деле /п. 3.1 ч. 1 ст. 3/.

      Изложенные положения нашли прямое отражение в уголовно-процессуальном законе в следующей интерпретации: «Судья выносит постановление о приостанов­лении производства по уголовному делу в случае направления судом запроса в Кон­ституционный Суд Российской Федерации или принятия Консти­туционным Судом Российской Федерации к рассмотрению жалобы о соответствии закона, применен­ного или подлежащего применению в данном уголовном деле, Конституции Россий­ской Федерации/п.3. ч.1 ст.  238 УПК РФ/.

      Не нашли своего отражения в УПК РФ, но тем не менее применяются, хотя и очень редко в отличие от выше приведённых,  положения п.«а» ч.2 ст. 125 Консти­туции РФ и корреспондирующиеся им положения под п.«а» п.1 ч.1 ст. 3 ФКЗ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» в части разрешения Конституционным Судом РФ дела о соответствии Конституции РФ фе­деральных законов, в том числе и уголовно-процессуального, по запросам соответ­ствующих субъектов, например, одной пятой депу­татов Государственной Думы РФ, чей один из запросов получил своё разрешение в Постановлении Консти­туционного Суда РФ от 29 июня 2004 года № 13-П «По делу о проверке  конституционности от­дельных по­ложений статей 7, 15, 107, 324 и 450 Уго­ловно-процессуального кодекса Российской Феде­рации в связи с за­просом группы де­пу­татов Государственной Думы»[20].

      Рассмотренная выше деятельность Конституционного Суда РФ закономерна, поскольку отражает природу его деятельности как судебного органа конституционного контроля / ст.1 ФКЗ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»/ «по осуществлению проверки конституционности перечисленных в ней[21] нормативных актов, которая может повлечь утрату ими юридической силы» /абз. 2 п. 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 N 19-П/[22].

      Речи же о том, что Конституционный Суд РФ создаёт конституционные нормы или в его решениях со­держатся конституционные нормы ни в Конституции РФ, ни в ФКЗ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституци­онном Суде Российской Федерации» не идёт.

      Следовательно, природа деятельности Конституционного Суда РФ как судебного органа конституци­онного контроля заключается в том, что он в пределах своих полномочий проверяет нормы в нашем случае уголовно-процессуального закона на их конституционность, то есть на их соответствие Конституции РФ, а не создает своими решениями конституционные нормы и не изменяет статус норм с уголовно-процессу­альных на конституционный в УПК РФ.

      В случае, когда Конституционным Судом РФ выявляется конституционно-правовой смысл нормы, то это означает, что согласно п. 4 Определения Конституционного Суда РФ от 11.11.2008 N 556-О-Р, «  

      По смыслу статей 118 и 125 (части 4 и 6) Конституции Российской Федерации, пункта 3 части первой статьи 3, статьи 6, части второй статьи 74, частей второй и третьей статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», норма, признанная не противоречащей Конституции Российской Федерации в конституционно-правовом смысле, выявленном Конституционным Судом Россий­ской Федерации, сохраняет юридическую силу и действует (а значит, и подлежит применению) именно в пределах ее конституционно-правовой интерпретации»[23].

      Применительно к уголовно-процессуальной норме это означает, что она действует в пределах ее кон­ституционно-правовой интерпретации, а не становится в результате её интерпретации Конституционным Судом РФ конституционной нормой.

      Итак, на основании  изложенного можно прийти к следующим выводам:

      –  Конституционный Суд РФ не может своими решениями создавать конституционные нормы и его ре­шения не содержат в себе конституционные нормы, а это значит, что Конституционный Суд РФ своими решениями не может дать шаг за шагом уголовному судопроизводству статус «конституционно-правовой»;

      – статус «конституционно-правовой» не приемлем к уголовному судопроизводству с точки зрения основ теории права в сфере классификации отраслей права по предмету и методу правового регулирования, поскольку это привело бы к постепенному поглощению одной отрасли права – кон­ституционной такой отрасли права как уголовно-процессуальной, да и иных отраслей права с таким статусом.

      Как следствие этого, категория «конституционно-правовое уголовное судопроизводство» не может существовать в качестве таковой в действующей правовой реальности не только в силу того, что решения Конституционного Суда РФ не могут изменить уголовно-процессуальные нормы на конституционные и тем самым формировать данную категорию, наполняя её конституционными нормами как она того и требует, так как характеризуется как «конституционно-правовая», но и в силу того, что само существование данной категория противоречит основам теории права в сфере классификации отраслей права по предмету и ме­тоду правового регулирования.

      Даже то, что ряд положений Конституции РФ, нашли своё прямое отражение в УПК РФ (например, положения ст. 49 Конституции в чч. 1-3 ст. 14 УПК РФ; положения ч.2 ст. 50 Конституции РФ в ч.1 ст. 75 УПК РФ и т.п.) не ведёт к тому, что уголовно-процессуальные нормы становятся конституционно-правовыми, они как были уголовно-процессуальными нормами, соответствующими Конституции РФ, так и остались ими.

      Но соответствовать Конституции РФ должны не только те нормы УПК РФ, в которых прямо отражены положения Конституции РФ, но и все иные нормы, предусмотренные УПК РФ.

      И это закономерно, поскольку, во-первых, согласно ч.1 ст. 15 Конституции РФ, «Законы и иные право­вые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Фе­дерации»; во-вторых, как указано в ч.1 ст.1 УПК РФ, «Порядок уголовного су­допроизводства на тер­ритории Российской Федерации устанавливается на­стоящим Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации».

      Из приведённых положений ч.1 ст. 15 Конституции РФ и ч.1 ст.1 УПК РФ, следует, что как сам уго­ловно-процессуальный закон по форме своего принятия, так и его содержание, то есть порядок уголовного судопроизводства должны соответствовать Конституции РФ. Иначе, в отношении Уголовно-процессуаль­ного кодекса, устанавливающего порядок уголовного судопроизводства, действует презумпция конституци­онности данного закона, то есть его, УПК РФ, соответствия Конституции РФ как по форме, так и по содер­жанию.

      Соответственно любые изменения и дополнения, вносимые законодателем в порядок уголовного судопроизводства, то есть в УПК РФ, презюмируются как конституционные.

      Таким образом, на законодательном уровне в отношении уголовно-процессуального закона действует презумпция его конституционности.

      Но данная презумпция относится к числу опровержимых, поскольку она действует до тех пор пока такой орган судебного конституционного контроля как Конституционный Суд РФ не выступит в роли нега­тивного законодателя и не опровергнет её в своём решении в соответствующей части или полностью путём признания неконституционной.

      Раскрытие же Конституционным Судом РФ в своём решении конституционно-правового смысла уго­ловно-процессуальной нормы не опровергает презумпцию конституционности уголовно-процессуального закона в соответствующей ей части, а означает, что «норма, признанная не противоречащей Консти­туции Российской Федерации в конституционно-правовом смысле, выявленном Конституционным Судом Российской Федерации, сохраняет юридическую силу и действует (а значит, и подлежит применению) именно в пределах ее конституционно-правовой интерпретации»[24].

      Вот какова роль Конституционного Суда РФ как судебного органа конституционного контроля, про­веряющего в пределах своих полномочий, нормы уголовно-процессуального закона на их конституцион­ность, то есть на их соответствие Конституции РФ, в деле существования и функционирования уголовного судопроизводства соответствующего Конституции РФ, в поддержании конституционности уголовно-про­цессуального закона, а не в создание конституционно-правового уголовного судопроизводства, как мы выяс­нили выше, не вписывающегося как категория в действующую правовую реальность.

      Подводя итог рассмотренному вопросу о конституционно-правовом уголовном судопроизводстве следует отметить, что, с какой бы мы стороны не подошли к формированию категории «конституционно-правовое уголовное судопроизводство»: со стороны того, что решения Конституционного Суда РФ не соз­дают конституционные нормы в уголовном судопроизводстве либо со стороны того, что решения Консти­туционного Суда РФ создают конституционные нормы в уголовном судопроизводстве,  конституционно-правовое уголовное судопроизводство в действующей правовой реальности существовать не может.

      Вот Вам и все рассказы о счастливом будущем уголовного судопроизводства, когда «своими решениями Конституционный Суд Российской Федерации шаг за шагом создает конституционно-правовое уголовное судопроизводство — как максимальное приближение российского уголовного процесса к его идеальной конституционно-правовой модели, которая, однако, является не благим пожеланием, а действующей пра­вовой реальностью»[25].

 

Пристатейный библиографический список

 

1. Баренбойм П.Д., Гаджиев Г.А., Лафитский В.М., Мау В.А. Конституционная экономика. – М., 2005.

2. Бойков А.Д.  Третья власть в России. Книга вторая - продолжение реформ.  – М.: Юрлитинформ, 2002.

3.  Зорькин В.Д. Вступительная статья // Уголовный процесс: учебник / А. В. Смирнов, К. Б. Калинов­ский; под общ. ред. А. В. Смирнова. Вступит. статья В.Д. Зорькина. 5-е изд., перераб. – М.: Норма: ИНФРА-М, 2012.

4. Кудрявцев В.Л. Адвокат-за­щитник или просто защитник? // Адвокат. – 2006. –  № 2.

5. Кудрявцев В.Л. Конституционно-правовые основы института квалифицированной юридической помощи в российском уголовном судопроизводстве. – М.: Изд-во «Юрлитинформ», 2007.

6. Кудрявцев В.Л. Конституционно-правовой институт квалифицированной юридической помощи в Российской Федерации // Государство и право. – 2008. – № 2.

7. Кудрявцев В.Л. Концепции реализации конституционно-правового института квалифицирован­ной юридической помощи в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. – 2008. – № 11.

8. Кудрявцев В.Л. Реализация конституционно-правового института квалифицированной юридиче­ской помощи в деятельности адвоката (защитника) в российском уголовном судопроизводстве: теоретиче­ские основы и проблемы обеспечения: Автореф. дисс. … докт. юрид. наук. – Москва, 2008.

9. Кудрявцев В.Л. Проблемы оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном су­допроизводстве в контексте правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации. // Консти­туционно-правовые проблемы уголовного права и процесса: Сб. материалов международной научной кон­ференции. Санкт-Петербург, 30-31 октября 2009 г. / Сост. К.Б. Калиновский. – Санкт-Петербург: Северо-За­падный филиал Российской академии правосудия, 2010.

10. Кудрявцев В.Л. Некоторые проблемы совершенствования процессуальной формы предваритель­ного расследования в контексте состязательных начал уголовного судопроизводства // Материалы междуна­родной научно-практической конференции. Санкт-Петербург. 6-8 октября 2010 г. – СПб., 2011.

11. Кудрявцев В.Л.  Некоторые проблемные вопросы допуска в качестве защитников адвоката и иных лиц в уголовном судопроизводстве Российской Федерации   // Евразийская адвокатура. – 2012 – № 1.

12. Конституционная экономика / Отв. ред. Г.А. Гаджиев. – М.: Юстицинформ, 2010.

13. Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации. 3-е изд., доп. и пе­рераб. – М.: Спарк, 2004.